«Если», 2006 № 05 - Журнал «Если»

Кеша замолчал, сосредоточенно размышляя — это было видно по перьям на макушке. Каждый раз, когда он сосредоточенно размышлял, перья на его макушке вставали дыбом.

— Кажжжется, я догадываюсссь… — прошептал он. — Это инкассаторы! Только пилоты могут управлять крейсссером!

— Алгоритмично! — похвалил Богдамир. — Кстати, вот и крейсер!

Кеша выглянул в иллюминатор. В свете луны тускло поблескивал инкассаторский броневик. Он стоял, чуть покосившись, на частной парковочной площадке среди деревьев. Узенькая, но уверенная дорожка вела от площадки к большому коттеджу, выстроенному в форме готического замка. Замок был невысокий — двухэтажное здание из красного кирпича с башней посередине. Похоже, инкассаторы были зверскими любителями старинной готики. Над деревьями возвышалась башня здания. Окна дома были темны, и фонари у крыльца не горели. Лишь зеленоватый свет полной луны освещал замок и деревья. В лунном сиянии зловеще поблескивал циферблат декоративных часов на башне, показывавший не то два двадцать, не то четыре десять, хотя на самом деле время приближалось к полуночи. Но что было самым мерзким — над башней в полной тишине кружила зловещая воронка из птиц.

— Воррроны… — презрительно зашипел Кеша.

— Где?

— Над замком! — Кеша указал крылом. — Ссспасибо, что не голуби…

— Я не вижу, — ответил Богдамир, мягко приземляя катер в кустах за парковочной площадкой.

— Да вон же, их тысячи! — Кеша ткнул крылом в зловещий вихрь на фоне луны.

— Не вижу, — повторил Богдамир и раскрыл дверцу катера.

В кабину тут же ворвался настоящий земной воздух. Известно, что на каждой планете с подходящей атмосферой свой букет запахов. Свой запах даже в каждом поселке под куполом. Но так, как пахнет воздух на Земле, — такого больше нет нигде во всей Вселенной! Кабина наполнилась запахом листвы, запахом воды, земли и песка.

— Как пахнет! — романтично произнес Кеша.

— Это кажется, — возразил Богдамир, — деньги не пахнут.

Кеша привычно схватил бластер и нацепил его на пояс, но Богдамир покачал головой.

— Оставь. Мы не можем рисковать человеческими жизнями.

Кеша недоуменно посмотрел на Богдамира, а затем стал засовывать за пояс свою большую лупу.

— И это не надо, — сказал Хома.

— Я всегда беру на расследование свою большую лупу! — обиделся Кеша.

— Расследование окончено. Наступило оперативное мероприятие, — веско ответил Богдамир и не удержался: — Вообще-то мне казалось, что ты уже все понял. Ты так и не применил алгоритмический метод?

Кеша хмуро отцепил бластер и кинул его в «бардачок». А Богдамир тем временем взял степлер и многозначительно повесил себе на пояс.

Они аккуратно вылезли из кабины и ступили на мягкий грунт парка. Богдамир замер, прислушиваясь.

— Кеша, погляди, птицы твои где летают?

— Сам посссмотри! Ты выше!

— Я же слепой, — напомнил Богдамир. — Вижу только в инфракрасном свете. Забыл?

— Ты их не видишь?

— Нет.

Кеша уставился на него еще более недоуменно, но ничего не сказал. Он задрал голову и стал смотреть в ночное небо.

— Над нами не летают, — доложил он.

— Меня интересует броневик.

— Сейчассс посссмотрю… — Кеша крадучись пошлепал вперед, Хома — за ним.

— Нет никого, — прошептал Кеша, выглядывая из-за ровно подстриженных кустиков, окаймлявших парковку. — Броневик пуссстой. Люк рассспахнут.

— Вперед! — скомандовал Богдамир, перепрыгнул кустики и скрылся в люке.

Кеша прыгнул за ним, хотя без бластера чувствовал себя очень неуютно.

В рубке броневика царил такой беспорядок, словно здесь много часов шла драка. А вот массивная дверь в сейфовый отсек оказалась заперта на все электронные замки, рычаги и кольцевые штурвалы.

— Чую запах крови, — произнес Хома.

Кеша тут же выхватил свою лупу, по-птичьи вывернул голову, поднеся ее к глазу и пополз по полу.

— Пррроклятая куриная ссслепота… — шипел он. — Сссейчас зажгу фонарик…

— Фонарик нельзя! — остановил напарника Богдамир. — Я и так чую, что на полу кровь. Ты лучше посмотри сюда: сейфовый отсек закрыт!

— Закрыт, — подтвердил Кеша, обнюхивая стальную дверь. — И попыток взззлома не вижу. Так можжжет, и деньги на месссте?

Он попытался заглянуть в щель под дверью, но разглядеть в темноте ничего не смог.

— Денег там нет, — ответил Богдамир. — Можешь не искать. И вообще держись подальше от сейфового отсека, там достаточно грязно.

— Кровь? — встрепенулся Кеша.

— Нет. Радиация. Ты же помнишь, здесь везли ядерные отходы?

— Ничччего не понимаю! Инкассаторы открыли дверь, взззяли деньги и зззакрыли обратно?

— Кеша, — вздохнул Богдамир, — ну подумай сам: будь ты руководителем банка, ты бы дал своим инкассаторам ключи и пароли от сейфа? Чтобы они посреди космоса лезли в хранилище и пересчитывали наличность? К тому же инкассаторы мертвы.

— Я не видел трупов! — возразил Кеша с вызовом.

— Зато я видел, — печально ответил Богдамир. — Инкассаторы пока еще мертвы. И наш долг — наказать убийц.

— Миссстика! — взвизгнул Кеша.

— Ты же не религиозен в это время года? Ты же будущий следователь, Кеша! Как тебе не стыдно? Примени алгоритмический метод!

— Объясссни немедленно!

— Нет, Кеша. Я хочу, чтобы ты сам все понял. Хотя каждая секунда у нас на счету. Ладно, идем дальше, сейчас поймешь…

Богдамир развернулся и вылез из люка. Кеша выбрался следом. Они, крадучись, направились по тропинке, ведущей к особняку.

— Ссстоп! — вдруг скомандовал Кеша.

Богдамир тут же резко остановился и встал в стойку — почему-то закрывая руками лицо.

— Что там? — прошептал он.

— Показалось, — шепотом ответил Кеша. — Это просссто крест у тропинки. Из веточччек. И холмик. Вроде могилки для кошшшки. Или голубя, — презрительно добавил Кеша.

— Земля свежая? — заинтересовался Хома.

— Сссвежая… И что-то выложено веточками по кругу… Буквы готические. На староанглийссском.

— Прочти!

— In God we trust, — прочел Кеша по слогам. — Типа, покойссся с Богом?

— Типа, дай Бог каждому, — пробормотал Богдамир озабоченно. — Боюсь, противник окажется гораздо умнее, чем я думал… Ну-ка разрой могилу!

— С ума сошшшел?

— Разрой, разрой.

Кеша вздохнул, взял веточку и принялся деловито расковыривать маленький холмик.

— Пусссто, — доложил он. — Лиссстья, глина. Бумажжжка какая-то…

— Бумажка? — насторожился Богдамир.

— Кажется… — Кеша поднял бумажку и повернулся к лунному свету. — Кажется, такая же, как я нашел в космосссе!

— Ну-ка сравни! — В руке Богдамира возникла половинка банкноты.

— Она! — удивленно щелкнул клювом Кеша, кладя их рядом на землю. — Вторая половинка!

— Ну-ка отойди, — скомандовал Богдамир, приподнимая очки.

Кеша послушно отошел, а Богдамир закатил глаза, высунул из глазниц цилиндры биолазера и в одну секунду спалил обе половинки банкноты. От горки пепла поднялся тоненький дымок, и в воздухе уютно запахло дачной гарью.

— Зачччем? — Кеша удивленно разинул клюв.

— Ты до сих пор ничего не понял?! — возмутился Богдамир. — Ну, держись. Сейчас ты осознаешь весь ужас происходящего.

МАЙОР БОГДАМИР И УЖАС ПРОИСХОДЯЩЕГО

Зеленый свет полночной луны, падающий посреди лесопарка на красный дом с потушенными окнами, на часовню, вокруг которой бесшумно летают сонмища птиц — это зрелище не для слабонервных. Но Хома и Кеша не были слабонервными, поэтому смотрели во все глаза, шаг за шагом приближаясь по аллейке. Что видел Хома своим третьим глазом, мы, наверно, никогда не узнаем, но что-то внутри дома он явно видел, потому что лицо его становилось все суровее, а губы сжимались в тонкую злую линию.

— Я слышу шорох, — прошептал Богдамир, поднимая степлер как бластер. — Думаю, они нападут первыми. Бей их, а я ворвусь в дом.

— Кого бить? — остановился Кеша и недоуменно развел крылья. — Кто нападет?

Богдамир вынул из кармана моток изоленты, который носил с собой всегда по религиозным соображениям, с хрустом отломил от ближайшего дерева несколько пышных веток, сложил их букетом и перемотал так, что получился веник с рукояткой. Веник он вручил Кеше.

— Твои перья — хорошая защита, — произнес он загадочно. — Но береги глаза и уши. Бей наотмашь по харям.

С этими словами Богдамир рванулся с места, выбил плечом дверь и исчез в недрах дома.

— По каким харям? — недоуменно прощелкал клювом Кеша, оглядываясь. — По каким харям-то?

И вдруг увидел прямо перед своим клювом очень маленькую, но очень самодовольную харю. Харя была немолодой и плоской. Даже в зеленоватом лунном сиянии казался замогильным ее мертвенный землисто-серый оттенок. Губы свои харя презрительно поджимала, а выпуклые круглые глазенки злобно глядели на Кешу и моргали. Что же касается ушей — они у крошечной хари оказались огромными и колыхались, словно вентиляторы. От них шел сквозняк, который Кеша ощущал на своих щеках. Колыхались уши так быстро, что разглядеть их не было никакой возможности, как нельзя разглядеть крылья зависшей в воздухе ископаемой птички колибри. Еще раз скользнув злыми глазенками по Кешиным щекам и клюву, харя пришла в ажитацию. Ее тонкие губы тревожно распахнулись, показав ряды острых зубиков, и послышался тонкий писк — причудливая смесь злобы, тревоги и торжества.