На орлиных крыльях - Кен Фоллетт

Булвэру нашли нового провожатого для путешествия в пограничный район. У господина Фиша нашелся деловой партнер, чей зять работал в Милли Истихбарат Тескилати, сокращенно МИТ, турецкий эквивалент ЦРУ. Звали этого сотрудника тайной полиции Илсман. Удостоверение личности Илсмана должно было обеспечить защиту Булвэру в бандитском районе со стороны армии. Без полномочий такого человека, как Илсман, рядовому гражданину следует бояться не только бандитов, но и турецкой армии, пояснил господин Фиш Булвэру. Он проявлял крайнюю нервозность. Когда они с Булвэром шли на встречу с Илсманом, он вел себя, как герой детективного романа – пересаживался из одной машины в другую, затем ехал автобусом, словно желая избавиться от хвоста. Булвэр же считал, что в этом не было ни малейшей необходимости, поскольку они направлялись к добропорядочному гражданину, к тому же работавшему в секретной полиции. Однако Булвэру пришлось подчиниться требованиям господина Фиша и довериться ему во всем, потому что сам Булвэр находился в чужой стране, о которой не имел представления.

Наконец, они оказались в большом запущенном жилом доме в совершенно незнакомом Булвэру районе города. В подъезде не было света (ну прямо как в Тегеране, подумал Булвэр), и господину Фишу пришлось повозиться, пока он нашел нужный номер квартиры. Сначала на стук никто не отзывался, и все его усилия остаться незамеченным пошли насмарку, поскольку пришлось колотить в дверь изо всей силы. Булвэру казалось, что господин Фиш дубасил в дверь чуть не полчаса. Соседи один за другим выходили на лестничную площадку и пялили на них глаза. Булвэр чувствовал себя, как белый человек в Гарлеме. В конце концов, какая-то женщина открыла им дверь и они вошли в квартиру.

Квартира была маленькой и грязной. Освещалась она двумя засаленными свечами, так что в помещении, заставленном старинной полуразвалившейся мебелью, царил полумрак. Илсман оказался маленьким толстым человечком, по-видимому, не старше Булвэра, которому было тридцать пять лет. Булвэру он показался очень тучным и напомнил ему типичного располневшего сержанта полиции – образ, который так часто встречается в американском кино. На нем не сходится форма, рубашка его пропитана потом, и на том, что когда-то было шеей, болтается измятый галстук.

Все вместе они уселись за стол, и женщина, которую Булвэр принял за жену Илсмана, принесла им чай. «Ну прямо как в Тегеране», – вновь подумал Булвэр. Он объяснил, что ему нужно, а господин Фиш перевел его слова Илсману. Тот отнесся к ним подозрительно и долго расспрашивал Булвэра о двух предполагаемых американских беглецах. Откуда Булвэр может знать, что они невиновны? Почему у них нет паспортов? Что они возьмут с собой в Турцию? В конце концов, он как будто поверил, что его не обманывают, и согласился доставить Пола и Билла из пограничной зоны в Стамбул в общей сложности за восемь тысяч долларов.

Булвэр беспокоился, как бы Илсман его не надул. Ведь нелегальный провоз американцев через границу в страну, в разведывательном ведомстве которой ты служишь, занятие несколько странное для агента тайной полиции. Если Илсман действительно сотрудник МИТ, то кто же тогда шел за ними по пятам, кого так боялся господин Фиш, когда они добирались сюда через весь город?

Может, Илсман действует на свой страх и риск? Ведь восемь тысяч долларов – огромные деньги в Турции. А вдруг Илсман доложит обо всем своему начальству? В конечном счете, Илсман, вероятно, станет рассуждать так: если Булвэр сказал правду, то можно ему помочь, никакого вреда от этого не будет, а если тот его обманул, то нужно просто проехаться с ним до границы и узнать, как обстоит дело в действительности.

Во всяком случае, на сегодняшний день Илсман – это лучшее, что у меня есть, решил Булвэр. Он согласился на цену, запрошенную Илсманом, после чего тот открыл бутылку шотландского виски.

* * *

В то время, как другие члены группы спасателей волновались в различных частях света, Саймонс и Коберн обследовали дорогу из Тегерана до турецкой границы.

Саймонс всегда придерживался правила «разведка прежде всего». Ему нужно было знать каждый сантиметр маршрута, чтобы потом на пути Пола и Билла не возникло никаких трудностей. Каковы масштабы военных действий в этой части страны? Сколько полицейских встретится им по дороге? Можно ли проехать там зимой? Работают ли бензоколонки?

Практически было два маршрута в Серо, где, по решению Саймонса предстояло перейти границу. (Он выбрал Серо, потому что там находился всего один пограничный пост, расположившийся в крохотной деревушке. Им мало кто пользовался. Поэтому в момент пересечения границы там не будет много людей. К тому же, маленький пост не охраняется слишком строго. В Барзагане, где предлагал перейти границу господин Фиш, гораздо больше народу и охрана куда сильнее). Ближайший большой населенный пункт на пути в Серо – Резайе. Прямо по дороге из Тегерана в Резайе лежит озеро Резайе длиной сто шестьдесят километров. Его придется объезжать или с севера, или с юга. Северный маршрут проходит через более крупные города, и потому дороги там лучше. Однако Саймонс отдавал предпочтение южному маршруту, при условии, что на юге можно проехать. Он решил, что в нынешней предварительной поездке следует опробовать оба маршрута: северный – по дороге к границе и южный – на обратном пути. Он пришел к выводу, что самой подходящей машиной для такого путешествия будет английский «рейнжровер», представляющий собой нечто среднее между джипом и многоместным автомобилем фургонного типа. Поскольку в то время в Тегеране негде было купить новую или подержанную машину, Коберн поручил Мотоциклисту достать два «рейнжровера». Мотоциклист, как всегда, гениально справился с заданием. Он напечатал пачку объявлений следующего содержания: «Если вы собираетесь продать этот „рейнжровер“, звоните по телефону…» И указал свой номер. Затем он сел на мотоцикл и объездил всю округу. Как только ему попадался припаркованный «рейнжровер», он приклеивал одно из объявлений на ветровое стекло автомобиля.

Таким образом ему удалось купить две машины, заплатив по двадцать тысяч долларов за каждую. Он также приобрел запасные части для них и набор инструментов, чтобы в пути можно было произвести любой ремонт, кроме капитального.

Саймонс и Коберн взяли с собой двух иранцев – Маджида и его двоюродного брата, который работал преподавателем сельскохозяйственного института в городе Резайе. Преподаватель приехал в Тегеран, чтобы проводить свою жену-американку и детей, улетающих в США. Он понадобился Саймонсу для оправдания поездки. Всегда можно было сказать, что они просто отвозят преподавателя назад в Резайе.

Они выехали из Тегерана рано утром, захватив с собой одну из двухсотлитровых бочек с бензином Кина Тэйлора, которую разместили в задней части машины. Первые сто шестьдесят километров до Казвина ехали по современной автостраде. После Казвина пошла асфальтированная дорога с двусторонним движением. На склонах холмов лежал снег, но сама дорога оставалась чистой. Если так будет до самой границы, подумал Коберн, мы доберемся туда за день.

Сделав остановку с Занжане, расположенном в трехстах двадцати километрах от Тегерана и на таком же расстоянии от Резайе, они разговорились с начальником местной полиции, который оказался родственником преподавателя. (Коберн никак не мог разобраться в родственных связях иранцев: ему казалось, что у них понятие «двоюродный брат» гораздо шире, чем у других народов.) Начальник полиции объяснил им, что в этой части страны все было тихо. Он также предупредил, что разного рода неприятности могут начаться у них только в районе Тебриза.

До обеда они продолжали свой путь по узким, но вполне приличным сельским дорогам. Проехав еще сто шестьдесят километров, машина остановилась на одной из улиц Тебриза. Там проходила какая-то демонстрация. По сравнению с уличными боями в Тегеране, она казалась совершенно безобидной. Члены группы даже не побоялись выйти из машины и прогуляться по восточному базару.

Во время прогулки Саймонс беседовал с Маджидом и преподавателем. Можно было подумать, что они ведут обычный разговор, но теперь Коберн уже изучил методы работы Саймонса и знал, что полковник прощупывает своих собеседников, чтобы выяснить, есть ли смысл доверять им. По-видимому, пока что все шло хорошо, поскольку Саймонс стал намекать им на истинные цели поездки.

Преподаватель сообщил, что в сельской местности в районе Тебриза население поддерживает шаха. Поэтому, прежде чем продолжить путь, Саймонс приклеил к ветровому стеклу машины фотографию шаха.

Неприятности начались к северу от Тебриза. Они уже проехали несколько километров, как вдруг увидели, что дорога перекрыта. Бросалось в глаза, что работали не профессионалы. Кто-то положил на дорогу два или три ствола дерева. При желании их можно было объехать, но проскочить на скорости не удалось бы. У дорожного заграждения стояли деревенские жители, вооруженные топорами и палками. Маджид и преподаватель вступили с ними в разговор. Преподаватель показал им свое служебное удостоверение и сказал, что вместе с ним едут американские ученые, прибывшие в эту страну, чтобы помочь ему в проведении научных работ. Совершенно ясно, подумал Коберн, что группе спасателей необходимо иметь при себе иранцев, когда она будет перевозить Пола и Билла, чтобы успешно действовать в подобных случаях.