Контора - Алейников Дмитрий Александрович

Петр Владимирович нервно закурил. Сделав три быстрые глубокие затяжки, он погасил сигарету о дно перламутровой раковины и взял со стола мобильник.

— Виктор Степанович? Это Петр. Да, здравствуйте. Я хотел бы поговорить. Есть проблема. Нет, не с налоговой. Нет. Это на ту же тему... о конкурентах.

Собеседник его отвечал с плохо скрываемым раздражением:

— Какого ... еще разговаривать? Что непонятного? — Виктор Степанович не любил двадцать раз пережевывать одно и то же. — Мы же все обсудили, или что-то изменилось?

— Думаю, что да.

— Как это понять? Изменилось или нет?

— Я бы не хотел обсуждать это по телефону.

— Слушай, зятек, ты меня заинтриговал дальше некуда. Давай выкладывай, что там у тебя. В случае чего, я тебя остановлю. Ну что там? Комета? Знамение?

— Внешне ничего особенного. Просто некоторые клиенты... ну те, о которых мы говорили...

— Те, кто перебежал из других фирм? И что с ними?

— Они значительно увеличили объем закупок.

— Значительно? — В голосе тестя мелькнул интерес. — На сколько?

— Прилично. Почти вдвое за последние... — Челышев развернулся к монитору, чтобы выудить из компьютера нужные цифры.

— Очень хорошо, — живо отреагировал Виктор Степанович. — А в чем проблема?

— Ну как... Деньги-то уже нешуточные. Что, если они... кто-то решит, что мы перетянули слишком много заказов?

— Послушай, парень. Твоя забота сделать так, чтобы этот поток не иссяк. Проблемы начнутся только тогда, когда ты перестанешь выплачивать проценты мне и моим коллегам. Только это должно тебя волновать, остальное — наши заботы. И если мне придется разжевывать тебе этот расклад еще раз, то я начну сомневаться в твоих способностях. Не обижайся, но дело есть дело. Оно прежде всего, так?

— Я понимаю.

— Вот и славно. — Голос тестя стал мягче. — Пойми ты, что никто не вправе обижаться на тебя за то, что ты работаешь лучше. Вернее, обижаться никому не запретишь, но про себя. А вот обижать того, кто работает, — нельзя. Понимаешь? Ты вот работал в магазине. Никому же не приходило в голову бросить тебе в витрину пару гранат за то, что бабушка Анюта покупает теперь кефир у тебя, а не в гастрономе за углом. Клиент всегда прав. Исключения из этого правила есть, но их немного. Кидалы, мазурики, шлюхи, дети лейтенанта Шмидта и сборщики пустых бутылок заранее делят территорию, но это скорее исключение. Кстати, вопреки газетным вракам, больших денег там отродясь не видывали. Слушаешь?

— Да-да, конечно.

— Ладно, я сейчас занят. Продолжай в том же духе и не путай больше плохие новости с хорошими. Пока!

Закрыв трубку, Петр Челышев с минуту сидел, переваривая разговор. Потом встрепенулся, сообразив, что смотрит на мигающую лампочку внутреннего телефона. Пятый или шестой звонок. Звук на аппарате он отключил, чтобы не действовал на нервы.

— Слушаю.

— Петр Владимирович, — голосок секретарши вызывал ассоциации с детской книжкой про маленького глупого мышонка, — с вами хочет поговорить господин Маркелов, компания «Русские сыроварни».

— Да.

Через несколько мгновений господин русский сыровар вошел в кабинет.

— Маркелов Андрей Сергеевич.

— Садитесь, пожалуйста. Чай, кофе?

— Нет, я надеюсь, что не отниму у вас много времени.

— Чем обязан? — Челышев небрежным жестом пододвинул гостю пепельницу. Жест выигрышный и не лишенный вкуса: вроде бы гостеприимный, но без показухи, без подобострастия. Если честно, Петр Владимирович специально репетировал такие па.

— Я торгую морожеными продуктами. Пиццей. Оптом. — Маркелов начал с нескольких скупых мазков. — Многим продаю холодильники. Шлепаю свой знак, координаты и продаю. Холодильников я продаю много, так что клиент я выгодный.

Челышев не перебивал, слегка кивая в конце каждой фразы.

— Сейчас я беру холодильники в другой фирме, но хочу попробовать работать с вами.

— Не вижу препятствий. — Челышев позволил себе улыбнуться.

— А я вижу одно. — Маркелов улыбаться не стал, даже за компанию. — Сейчас я имею приличную скидку. Если я переметнусь к вам, то я ее потеряю. Так что я зашел поговорить о том, какую скидку дадите мне вы. Если мы не сторгуемся, то, как говорится, овчинка не будет стоить выделки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Какую скидку вы хотите?

— Ну, сейчас я имею пятнадцать процентов. У вас подобное оборудование несколько дешевле, так что меня устроит двенадцать.

— Двенадцать? — Челышев посмотрел на гостя с сомнением. — Вот так с порога. А на сколько вы планируете брать?

— Тысяч на пять — семь каждый месяц.

— Не так много, если честно. Скидка десять процентов предусмотрена у нас при объемах тысяч пятьдесят. Даже для постоянных клиентов.

Маркелов немного подумал.

— Десять.

— Нереально. При всем моем уважении... — Всем своим видом Челышев демонстрировал свое сожаление.

— Девять.

— Андрей Сергеевич, это ситуация, когда торг неуместен. Берите больше или давайте поработаем немного с меньшей скидкой. Тогда можно будет вернуться к этому разговору.

— Восемь, — твердо произнес Маркелов. — Иначе не имеет смысла.

— Увы. — Челышев развел руками.

— Что ж... — Гость тяжело поднялся. — Рад был познакомиться. Но придется работать с конскими.

Маркелов протянул руку для прощания.

— Как вы сказали? — Челышев задержал руку гостя.

— Что сказал?

— Конскими. Как это понять?

— Ну, я имею в виду «Контору».

— Так это вы с ними работаете сейчас?

— С ними, с ними. — Маркелов высвободил руку. — А в чем дело?

— Дело?

Челышев внимательно смотрел в глаза собеседнику. Он наскоро обдумывал что-то, и Маркелов понял это. Он ждал результата, и, как оказалось, ждал не напрасно.

— А знаете что? — спросил Челышев после раздумья. — Пусть будет восемь. Не будем путать новости. Восемь процентов. Но не менее пяти тысяч в месяц. По рукам?

— По рукам. А какие новости вы имеете в виду?

— Угу... — Константин Николаевич внимательнейшим образом изучал отчет Бориса о перспективных регионах. Он уже четверть часа читал испещренные таблицами и многоэтажными формулами страницы и дошел лишь до третьей. Впереди — еще восемь.

Борис Апухтин, сидевший перед ним в кресле для гостей в ожидании, пока шеф ознакомится с отчетом, прикинул, что при таких темпах придется проскучать еще не менее получаса. Патрон предпочитал изучать печатный труд самостоятельно, не задавая вопросов и не делясь свежими впечатлениями. Пару раз он сказал «угу», но вряд ли это междометие можно было расценивать как отзыв. Так что Борис настроился на томительное ожидание и начал уже подумывать над тем, чтобы почитать пока один из журналов, разложенных на подоконнике. Он и взял бы парочку, кабы не вопрос, насколько этот жест фамильярен по отношению к руководителю.

— А что это за группа покупателей «три-г»?

Вопрос шефа прозвучал так неожиданно, что Борис, погруженный в раздумья о журналах и этикете, даже не сообразил, о чем речь. Пришлось переспрашивать.

— Ну, вот тут у тебя группа «три-г», — пояснил Константин Николаевич. — Привилегированные покупатели. Что это за привилегированные покупатели? Что-то я не слышал о таких.

— Когда я анализировал продажи, попадались клиенты, которые не являлись ни дилерами, ни крупными клиентами, но получали скидки. Десять процентов. На ровном месте. Никаких оснований для скидок я не нашел. Очевидно, это или стратегические партнеры, или партнеры директоров, для которых сделали исключение. Ну, вот их я и объединил в группу «три-г». Это как бы незапланированные расходы. Ведь мы недополучаем на них прибыль...

— Понятно. — Подворский махнул рукой. — А через какой отдел проходили эти «три-гэшники»?

— Через дилерский.

— Что, все через дилерский?

— Все.

— Так, может быть, это все-таки дилеры?

— Нет. Во-первых, все они представляют магазины, оборудование приобретают для себя. Некоторые даже оформляют у нас документы и вызывают сервисников для установки оборудования. Во-вторых, половина из них сначала брали оборудование как обычные клиенты, а потом — как дилеры. С некоторыми вообще анекдот, они то берут со скидкой, то без.