Лили (Том 2) - Патриция Гэфни

– Но он причинил мне столько зла! – возразила она себе в оправдание. – Он думал обо мне худо, Меро. Все, что он сейчас сказал…

"Что толку в гордом одиночестве? Отринь свою гордыню, дитя мое, и ты будешь счастлива”.

Чарли глубоко вздохнул и вздрогнул всем телом, но вскоре успокоился и вновь мирно уснул, прильнув к матери. Она любила его безоглядной, всепоглощающей любовью и отдала бы за него жизнь, ни минуты не раздумывая. Чувствует ли Дэвон то же самое? Она в этом не сомневалась.

"Ребенок – это дар. Он замыкает круг. Лили”.

Круг. Они с Дэвоном и Чарли составляли круг. Лили поняла, что гнев и обида, желание поквитаться за пережитое предательство обрекают ее на бесконечную и бесплодную вражду. Однажды она уже простила Дэвона; ее тело растаяло в его объятиях и простило вопреки воле разума. Тогда ей стало стыдно, а теперь она устыдилась собственного стыда. К тому же он ведь сам отдал ей Чарли! Свой самый бесценный дар. Сердце Лили открылось, и она простила. Он любит ее, и она его любит, с прошлым покончено. Она принадлежит ему, и ее ребенок тоже.

Лили улыбнулась сквозь слезы и вдруг широко зевнула. Она так устала! Как бы ей не уснуть, как продержаться, дожидаясь возвращения Дэвона? Ей столько нужно ему сказать! Она нежно поцеловала Чарли в висок и уставилась на самое темное место в пещере, туда, где скрылся Дэвон, приказывая себе не спать и ждать.

Но через минуту ее ресницы отяжелели. Хоть бы Дэвон захватил с собой какой-нибудь еды, когда вернется: она умирала с голоду. Это была ее последняя связная мысль, вскоре Лили крепко уснула, по-прежнему с улыбкой на устах.

* * *

– Она сейчас будет! Уже спускается, – провозгласила леди Алисия, выплывая на террасу в зеленовато-голубом муслиновом платье, атласных башмачках и шляпке с ленточками, словом, в пышном убранстве подружки невесты. – Она сказала, что закончит еще одно дело и сразу придет.

Известие о том, что невеста запаздывает, было воспринято присутствующими по-разному. Клей пожал плечами и сделал знак Алисии присесть рядом с ним на оттоманке. Леди Элизабет вернулась к прерванному увлекательному занятию: она держала на руках внука и теперь вновь принялась ворковать над ним. Фрэнсис Морган расправил плечи и удвоил усилия, стараясь занять жениха светским разговором. Преподобный Хэтти сказал “гм”, а Дэвон, нарушив только что данное матери обещание, возобновил хождение взад-вперед перед террасой.

Все сошлись во мнении, что погода стоит как по заказу. И в самом деле, лазурное море сливалось по цвету с безоблачным небом, а на середине небосвода ослепительно сияло полуденное солнце, жаркое, как поцелуй. Прекрасный день для венчания. Вся терраса утопала в цветах: тут были ящики с бальзамином и тамариском, розовато-лиловые фуксии в подвесных корзинках, благоухающий мирт в громадных глиняных горшках, герань и лихнис, девонширская наперстянка и великолепные фальмутские орхидеи, гортензии и нежные камелии.

Мужчины заметили, что из-за цветочного изобилия на террасе шагу ступить негде, женщины кивнули и улыбнулись в ответ, чувствуя себя польщенными.

– Ну что ж, Дэв.

Жених перестал беспокойно метаться.

– Ну что ж, Фрэнсис.

– Где вы собираетесь провести медовый месяц? Дэвон просиял.

– Съездим в Пензанс на пару дней. Лили там никогда не бывала.

– Всего на пару дней?

– Мы не можем оставить Чарли с кормилицей на более долгий срок, – счастливо улыбнулся Дэвон. – Нам будет его не хватать.

Фрэнсис улыбнулся в ответ. Дэвон исподтишка бросил на него изучающий взгляд. Две недели назад Клей вспомнил, почему он раньше так недолюбливал Фрэнсиса Моргана. Оказалось, что тот передергивает в карты. Во всяком случае, один раз смухлевал в таверне у Джона Полтрейна еще в девяносто втором году. Оказалось, что у Клея поистине слоновья память.

– Значит, настоящий медовый месяц у вас будет позже? – поинтересовался Фрэнсис.

– Ну да, когда Чарли подрастет. Мы думаем отправиться в Грецию или в Италию.

Лили мечтала увидеть Италию, сам Дэвон горой стоял за Грецию. Он по неосмотрительности рассказал ей, что полуостров Пелопоннес, по словам очевидцев, напоминает Корнуолл, и теперь готов был откусить себе язык, потому что Лили то и дело подшучивала над ним, утверждая, будто исключительно по этой причине он и хочет ехать в Грецию. Разумеется, это была не единственная причина, просто для него она оказалась самой главной.

Преподобный Хэтти, высокий и тощий деревенский викарий в парике с косой в сетке, опять сказал “гм”. Дэвон бросил матери многозначительный взгляд; поняв намек, она подошла к священнику и принялась его отвлекать. Преподобный Хэтти имел доброе сердце, но он был человеком старой закалки и не мог по достоинству оценить всю прелесть участия грудного сынишки жениха и невесты в свадебной церемонии. По совести, он должен был бы осудить появление этого ребенка на свет, однако самим своим присутствием как будто благословлял младенца. Да, преподобный оказался в затруднительном положении.

Сам того не замечая, Дэвон покинул Фрэнсиса посреди разговора и вновь принялся расхаживать взад-вперед. Куда подевалась Лили? Он бросил взгляд на дом. Две пары любопытных глаз следили за ним из окна библиотеки. Заметив его, они тотчас же скрылись за шторой.

Дэвон поднялся на террасу, перешагивая через две ступеньки, и вошел в дом.

– Гэйлин! – окликнул он конюха в ту самую минуту, когда тот бросился наутек, таща за собой Лауди.

Оба остановились и виновато взглянули на хозяина.

– Нам хотелось посмотреть, – признался Маклиф. Его щербатая улыбка была неотразима.

– Так почему бы вам не посмотреть снаружи?

– Вот здорово! Очень мило с вашей…

– Лауди, где Лили?

– Она на конюшню пошла, сэр.

– На конюшню? Какого черта ей там понадобилось?

– Не знаю, сэр.

– Ну так пойди и приведи ее. Быстро! Лауди торопливо присела в поклоне и выбежала из библиотеки. Дэвон вышел на террасу.

– Слушай, почему бы тебе не присесть? Успокойся, выпей пунша, – Клей, ухмыляясь, поднял свой бокал. – Думаешь, она сбежала из-под венца? Струсила в последний момент и бросила тебя?

Не обращая на него внимания, Дэвон взглянул на часы. Двенадцать сорок.

– Может, она заметила твой жилет? – предположил Клей. Алисия захихикала, и это еще больше раззадорило его. – Увидела и поняла, что не сможет прожить всю жизнь с человеком, который способен напялить такую штуку на свою собственную свадьбу.

Дэвон с сомнением оглядел свой жилет.

– А что, собственно, тебя смущает?

Но он и сам не мог удержаться от улыбки. Алая парча была совсем не в его вкусе, он выбрал этот жилет, чтобы хоть немного скрасить уныние своего парадного черного камзола. Лили его еще не видела, но Дэвон был уверен, что этот жилет должен ее рассмешить. Вот только где же она?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});