Верховная королева (Туманы Авалона - 2) - Мэрион Брэдли

- Я надеялся избежать нагорий, - возразил Ланселет.

- С такой многочисленной конницей так оно лучше, - покачал головой Уриенс.

- На этих холмах конь того и гляди споткнется о камень и переломает ноги, - не отступался Ланселет.

- Лучше так, сэр Ланселет, нежели допустить, чтобы и люди, и кони, и повозки увязли в болоте... лучше нагорья, чем топи, - настаивал Уриенс. Глядите, вот здесь проходит древняя римская стена...

- Ничего разобрать не могу; слишком уж много тут начеркано и перечеркано, - нетерпеливо бросил Ланселет. Он подошел к очагу, вытащил из огня длинную палку, загасил огонь и принялся рисовать на полу обугленным концом. - Глядите, вот Летняя страна, а вот - Озера и римская стена... Скажем, вот здесь у нас триста коней, а здесь - две сотни...

- Так много? - недоверчиво переспросил Уриенс. - Да в легионах Цезаря столько не было!

- Семь лет мы дрессировали коней и обучали солдат верховой езде, отозвался Ланселет.

- И заслуга в том целиком и полностью твоя, дорогой кузен, - не преминул вставить Артур.

- Все благодаря тебе, мой король: ибо у тебя хватило мудрости предвидеть, на что они годны, - улыбнулся Ланселет.

- Многие солдаты до сих пор не умеют сражаться верхом, - возразил Уриенс. - Что до меня, я и во главе пехотинцев дерусь недурно...

- И это прекрасно, - добродушно заверил Артур. - Ибо для каждого, кто желает биться верхом, у нас коней не найдется, равно как и седел, и стремян, и сбруи, хотя я заставил всех до одного шорников моего королевства работать не покладая рук; и здорово же мне пришлось потрудиться, взыскивая налоги, чтобы расплатиться за все это, так что теперь подданные считают меня жадным тираном! - Король, тихо рассмеявшись, потрепал Гвенвифар по спине. - И все это время у меня самого золота едва хватало, чтобы купить моей королеве шелков для вышивания! Все деньги ушли на коней, на кузнецов и седельников! - Внезапно веселости его как не бывало; король резко посерьезнел, сурово свел брови. - И ныне ждет нас величайшее из испытаний, что только выпадали нам на долю: на сей раз саксы идут сплошным потоком, друзья мои. И если мы их не остановим, при том, что за саксами - численный перевес более чем в два раза, в этой земле кормить будет некого, кроме как воронов и волков!

- В этом и состоит преимущество конного войска, - сдержанно объявил Ланселет. - Вооруженные всадники могут сражаться против врага с численным перевесом в пять, десять, даже двадцать раз. Что ж, поглядим, и если предположения наши правильны, мы остановим саксов раз и навсегда. А если нет - значит, погибнем, защищая наши дома, и любимые нами земли, и наших детей и женщин.

- Да, - тихо отозвался Артур, - так тому и быть. Ибо чего ради трудились мы с тех самых пор, как выросли настолько, чтобы взять в руки меч, а, Галахад?

Артур улыбнулся этой своей редкой, лучезарной улыбкой, и у Гвенвифар сердце сжалось от боли. "Мне он никогда так не улыбается. Однако же, когда я сообщу ему мою добрую весть, тогда..."

На мгновение Ланселет просиял ответной улыбкой, а затем вздохнул.

- Я получил вести от моего сводного брата Лионеля - Банова старшего сына. Он сообщал, что выйдет в море через три дня... ох, нет. - Ланселет умолк и вновь посчитал на пальцах. - Он уже плывет: гонец задержался. У Лионеля сорок кораблей, и он рассчитывает загнать саксонские суда - все или сколько получится - на скалы или оттеснить их на юг, к корнуольскому берегу, где толком не высадишься. А затем он причалит к берегу и приведет своих людей к месту сбора. Надо мне выслать гонца с сообщением о месте встречи. - Ланселет ткнул палкой в импровизированную карту на камнях пола.

В дверях послышались приглушенные голоса, и в зал, пробираясь между поставленными тут и там скамейками и раскладными столами, вошел новый гость - худощавый, высокий, уже седеющий. Гвенвифар не видела Лота Оркнейского со времен битвы в Калидонском лесу.

- Однако не ждал я когда-либо увидеть Артуров зал вот так, как ныне: без Круглого Стола, с голыми стенами... как, Артур, кузен мой, ты, никак, в бабки вздумал играть на полу со своими приятелями?

- Круглый Стол, родич, ныне отправлен в Камелот, - отозвался Артур, вставая, - равно как и прочая мебель, и всяческая утварь. А здесь ты видишь военный лагерь; мы ждем лишь рассвета, чтобы отослать последних оставшихся женщин в Камелот. Большинство женщин и все дети уже отбыли.

Лот поклонился королеве.

- Вот уж воистину, чертог Артура оскудел, - по своему обыкновению, вкрадчиво произнес он. - Но не опасно ли отправлять детей и женщин в путь, когда земля охвачена войною?

- Так далеко в глубь острова саксы еще не добрались, - возразил Артур, - и, если с отъездом не мешкать, никакой опасности нет. Мне придется выделить пятьдесят человек, - то-то неблагодарная это миссия! - они не пойдут в битву, но будут охранять Камелот. Королеве Моргаузе лучше оставаться там, где она сейчас - в Лотиане; и рад я, что сестра моя при ней!

- Моргейна? - Лот покачал головой. - Вот уже много лет, как из Лотиана она уехала! Ну надо же, надо же! Хотел бы я знать, куда она отправилась? И главное, с кем? Я всегда говорил: эта юная особа не так проста, как кажется на первый взгляд! Но почему ты выбрал Камелот, лорд мой Артур?

- Крепость легко оборонять, - пояснил король. - Пятьдесят воинов продержатся там до второго пришествия Христа. Если бы я оставил женщин здесь, в Каэрлеоне, мне пришлось бы вывести из битвы две сотни рыцарей, если не больше. В толк не могу взять, с какой стати мой отец сделал Каэрлеон своей крепостью: я надеялся, что мы всем двором успеем перебраться в Камелот до того, как снова нагрянут саксы, и тогда им пришлось бы идти к нам походным маршем через всю Британию, а мы сразились бы с ними там, где сочли бы нужным. Если бы мы завели их в болота и озера Летней страны, где за год местность меняется до неузнаваемости, так трясины и топи сослужили бы нам службу не хуже, чем луки, стрелы и топоры; а малый народец Авалона добил бы оставшихся кремневыми стрелами.

- Как раз за этим они и идут, - отозвался Ланселет, отрываясь от карты на камнях и выпрямляясь на коленях. - Авалон уже выставил три сотни бойцов; говорят, придут и еще. А мерлин, когда я беседовал с ним в последний раз, сказал, что с острова выслали конных гонцов и в твои земли, лорд мой Уриенс, так что весь Древний народ, живущий в твоих холмах, встанет под наши знамена. Итак, у нас есть легион: конница для битв на равнине, и каждый всадник, закованный в доспехи и вооруженный копьями, выстоит против дюжины саксов или даже более. Затем, у нас есть без счету пехотинцев, лучников и мечников, способных сражаться в холмах и долинах. А еще люди Племен, с топорами и пиками, и Древний народ - эти сражаются из засады и, оставаясь невидимыми, посылают во врагов стрелы. Думаю, с таким войском мы дадим отпор всем саксам, сколько есть в Галлии и на берегах большой земли!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});