Весна сменяет зиму - Дмитрий Шелест

там нравиться.

– Бывала там проездом.

– И как вам городок? Понравился?

– Не совсем, связано с этим названием пара плохих воспоминаний. – От этих воспоминаний Китти передёрнуло, и по коже пробежали мурашки.

– Видимо воспоминания и вправду не самые весёлые, ты аж побледнела. Но совать свой кривой нос в твоё прошлое я не буду. Мне главное сейчас приехать до позиций полковника Дросы, дождаться пока ты отдашь ему эти сраные бумажки, в которых нет ничего путного и уехать домой, то есть в штаб, хотя он и есть наш дом. После чего я выпью пол стакана крепкого чая и упаду спать. Я устал за эту ночь, словно разгрузил вагон вручную, один.

Китти улыбнулась и бросила на Киля такой взгляд, какой обычно бывает, когда человек знает, что произошло, но молчит, хотя и не скрывает, что знает. Ведь водитель этой ночью вовсе не грузил мешки, он заливал рюмки себе в горло, да так усердно постарался, что среди ночи Китти слышала, как его пытались успокоить несколько солдат, когда Киль кинулся драться на своего коллегу по автомобильному делу. Тот собственно и был зачинщиком посиделки, справляя в этот день вторую годовщину рождения сына. Как и стоило ожидать, данная выходка Киля не осталась незамеченной, Маунд так жёстко прошёлся по одному из своих водителей, что пару раз обещал начистить ему морду, и да же один раз дал Килю хорошую пощёчину, дабы взбодрить хмельного подчинённого. Парень и не скрывал своего поступка, хоть и понимал он, что натворил дел, но получив за них наказание, в виде хорошей трёпки и утренней поездки Киль как бы считал погашенным долгом свой проступок, и вовсе его не стыдился.

– О, да ты в курсе? – широко улыбнувшись, молвил Киль.

– О чём же?

– Да о моих пьяных выходках этой ночью.

– Мне это не интересно. Вы не суёте свой нос в мои дела, а я в ваши.

– Люблю таких как ты, за то ….

Слова Киля оборвал мощный взрыв, что раздался перед машиной, обломки асфальта обдали лобовое стекло, разбив его в мелкие осколки. Парень не смог удержать руль и схватившись за лицо громко застонал. Китти попыталась схватить руль, но машина резко крутанулась и налетела на воронку, после чего улетела в кювет.

Автомобиль превратился в груду мятого метала, крыша вошла в салон, перед разворотило в кашу, стёкла разлетелись по сторонам. Китти отделалась лёгкими ушибами и ссадинами, Килю же осколками сильно повредило лицо. Следом раздались ещё несколько десятков взрывов, некоторые из них были совсем рядом, вдалеке запели автоматы и пулемёты.

Пошёл сильный дождь, большие, холодные капли, словно камни летели с небес, звонко и больно ударяя по девичьей спине. Она разорвала свою куртку, пытаясь остановить кровавые потоки, заливающие глаза парня. Киль попытался встать, чтобы отойти от автомобиля, который дымился и мог взлететь на воздух, но слабые ноги поразила острая, словно нож, боль. Он тут же обмяк и сполз на землю. Из дрожащих губ, вырывался слабый крик.

– Мои ноги, Китти, мне их по ходу переломало. Твою мать, я не хрена не вижу и не могу встать. Помоги мне, пожалуйста, помоги.

Китти осмотрела его ноги, они были в ссадинах и опухали, покрываясь синевой. Собравшись с силами, она схватила довольно тяжёлого парня за руки и принялась его тащить к дороге. От тяжести в животе заиграла резкая боль и стало тяжело дышать, но желание спасти водителя и саму себя было сильнее, Киль старался помочь ей, но каждое движение ног сопровождалось резкой болью.

– Это сраные беркцы пошли в атаку. Сволочи, – ревел от боли и злости Киль.

– Помолчи, слишком много болтаешь для калеки, сейчас пойдёшь сам, если не закроешь рот, – выругалась Китти, корчась от едкой боли в животе.

Они просидели под сильным порывистым ливнем около получасу, промокли до нитки, замёрзли и не теряли надежды на помощь. Машина сгорела, но взрыва не было, пламя было на столько сильным, что даже стена воды с неба не могла его унять. Сгорела и станция связи и все личные вещи. Уцелели лишь они и папка с документами. Килю становилось хуже, его лицо было измотано серо-бурыми тряпками, что ранее были Киттиной курткой, на них краснели яркие пятна крови, замотанно было всё кроме рта и носа, хотя рот девушке хотелось заткнуть в первую очередь. Генеральский водитель оказался не таким крепким и морально сильным, как хотел казаться другим. Они ныл от боли и просил Китти, что-нибудь сделать, чтоб смягчить боль, но более всего он выводил своими постоянными мольбами найти помощь и дать сигнал. Вот только сигнал давать было некому, лил дождь, дул сильный пронизывающий ветер, кругом не было ни души. Дрожа от холода, Лина едва попадала зубами друг о друга, оставшись в одной майке. Киль продолжал ныть.

– Сходи по дороге к стороне фронта, там наши, они помогут, сделай же хоть, что-нибудь, хватит сидеть, у меня жена вот-вот родит, я не хочу здесь подыхать…

– Знаешь, что? – перебила стон водителя Китти и яростно встав на ноги, заорала на нытика, – Иди ты со своими просьбами, взрослый мужик, ноешь как баба, достал меня, идиота ты кусок. Заткнись, заткнись, заткнись!

От крика в её горле запершило, и она раскашлялась, после чего отошла в сторону и сев на край дороги, уткнула лицо в озябшие ладони и заплакала. Тёплые слёзы обжигали ледяную кожу рук. Всхлипы услышал и Киль, но промолчал.

Китти плакала не только от холода и страха. Она вспомнила, как вчера попросила Маунда продлить ультиматум и отнестись к беркцам снисходительней. Видимо генерал послушал её и тем самым дал возможность царю Берка усомниться в серьёзности намерений. Она его подвела.

К счастью в серой пелене затянувшегося дождя, показались тусклые фигуры танков, что медленно ползли по дороге, оставляя позади себя облака едкого дыма. Эти бронированные машины Китти могла отличить от всех остальных, это были муринские танки ММ-1. Их округлая башня и длинный, приземистый корпус можно было различить и в полумраке. Даже тарахтение двигателя казалось, каким-то особенным, именно для этой модели.

Подразделения полковника Дросы совершали манёвр, который был ничем иным как отступление, но отступали они слаженно в боевом порядке. Китти махала им руками, предчувствуя спасение, захрипел и Киль. Лина побежала к своим на встречу. Где-то справа от неё, раздалось жуткое гудение незнакомого ей двигателя, громкое и прерывистое, словно рядом проезжал старый трактор. Раздался залп из дождевой пелены и вспышка оранжевого облака объяла борт муринского танка, Китти замешкалась на секунду и