Всадник на бледном коне (СИ) - Горъ Василий

Рассказывать об аукционе и договоре, заключенном между каналами «HBO» и «Showtime», я, естественно, не стал. Сказал пару слов о том, что буду рад почувствовать поддержку тех фанатов, которые приедут в Москву, чтобы посмотреть на бой своими глазами, пообещал запилить пару видеоотчетов о тренировочном процессе и плавно перешел к обещанному сюрпризу:

— Как видите, предсказания скептиков, утверждавших, что слава и запах больших денег заставят меня уйти из спорта в политику, не подтвердились. Но для того, чтобы избавить вас от последних сомнений, объясню мотивы своего решения. Как вы знаете, весь прошлый год я отдавал долг Родине в одном из ее спецподразделений. Небольшая личная война, в которой довелось не только поучаствовать, но и победить, кроме морального удовлетворения подарила еще и доверие миллионов россиян. Обманывать ожидания тех, кто, подобно мне, столкнулся с несправедливостью и беззаконием, но не смог с ними справиться без посторонней помощи, не в моем характере, так что пришлось помогать. Документальные подтверждения результатов этой самой помощи вы сможете увидеть, заглянув по ссылке, которая сейчас появится над моим левым плечом. А тем, кому достаточно слов, сообщу кое-какие цифры: менее, чем за десять месяцев силовые структуры России отреагировали на семьдесят четыре обращения, прилетевших на мою страничку или в блог моей подруги Татьяны Леонидовны Голиковой. При этом каждая подобная спецоперация проводилась предельно быстро, жестко и, что немаловажно, законно, а все виновные в правовом беспределе получили по заслугам.

После этих слов я сделал паузу, вроде как, собираясь с мыслями, а потом криво усмехнулся:

— Безусловно, я принимал участие только в нескольких спецоперациях, а после демобилизации, можно сказать, вообще вышел в тираж, но писем с просьбами о помощи с каждым днем становится только больше. Пропускать через себя чужое горе невероятно тяжело, а игнорировать его не в моем характере. Поэтому я продолжаю дергать бывшее командование просьбами, а оно пересылает полученную информацию дальше и добивается результатов даже там, где им противодействуют коррумпированные чиновники или силовики. Но самое интересное не это — те проблемы, которыми отчаявшиеся люди делятся не в личку, а прямо на основной страничке, частенько решаются, если можно так выразиться, сами собой: армия моих единомышленников, успевшая почувствовать свои силы во время необъявленной войны с Павлом Разумовским, подключается к решению возникшей проблемы и добивается успеха.

Очередная пауза, во время которой я смочил горло газировкой, тоже не затянулась, и я добавил к повествованию «жести»:

— Как вы, наверное, догадываетесь, такое сотрудничество между мною, моими подписчиками и одной из спецслужб просто не могло не привлечь внимания властей. Ведь мы, по сути, дублировали работу полиции. Однако среди тех, кто анализировал результаты нашей деятельности, оказалось более чем достаточно здравомыслящих личностей, и мы получили всестороннюю поддержку. Что, конечно же, было принято во внимание представителями соответствующих структур других государств. Ведь крошечная команда, состоящая всего из четырех человек, умудрялась организовывать спасение похищенных девушек, перехват траффика наркотиков, захват подпольных клиник черных трансплантологов и так далее, причем делала это с крайне высоким КПД. И нас стали дергать во все стороны.

— Дергали только тебя. А мы идем довеском! — хохотнула Анька и выдала оставшуюся часть своего комментария. — Ведь твои подписчики верят не команде, а личности, которая раз за разом доказывает, что справедливость где-то рядом. Надо просто захотеть ее добиться.

— А еще их заинтересовал принцип построения горизонтальных связей между представителем одного из самых боеспособных спецподразделений России с народом… — продолжила Лера. — Но оказалось, что парни, которым безусловно доверяет хотя бы миллион социально активных граждан, на дороге не валяются.

— Угу… — хихикнула Голикова. — И Чума некоторое время чувствовал себя куском парного мяса, брошенного в клетку с голодными тиграми.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Было такое… — признал я. — А потом я включил голову, представил плюсы и минусы всех гипотетически возможных вариантов сотрудничества и пришел к выводу, что практически в любом случае мне так или иначе придется лезть в Большую Политику…

На самом деле все было не так. Проанализировав то, что нам наговорили Еремеев, Кононов и Дорохов, мы с девчонками пришли к выводу, что у этой троицы появилось желание создать структуру, способную «подвинуть» Интерпол, и, конечно же, встать у ее руля. На мой взгляд, определенная логика в таком желании имелась. Хотя бы потому, что за последние пятнадцать лет в деятельности международной организации уголовной полиции стал виден крайне нездоровый перекос. Если в десятых годах двадцать первого века доля вкладов частных «доноров» в ее финансирование составляла всего двадцать с небольшим процентов, а все остальное складывалось из обязательных взносов стран-участниц, то к тридцать седьмому году ситуация стала диаметрально противоположной. Говоря иными словами, доля крупных частных компаний, откровенно лоббирующих свои интересы, составила сумасшедшие семьдесят девять процентов, в результате чего организация, которая, де-юре, должна была объединять усилия национальных правоохранительных органов стран-участниц в области борьбы с общеуголовной преступностью, стала заниматься всем подряд! А о проблеме с так называемыми «рассылками», позволяющими, при большом желании, организовывать арест кого угодно и где угодно, не писал только ленивый.

Само собой, в представлении этой троицы новая структура должна была кардинально отличаться от предыдущей. То есть, если Интерпол не занимался расследованиями и не имел агентов, которые могли бы применить к кому-то силу, а главная функция этой организации — составление и поддержка баз данных преступников, украденных и фальшивых документов, отпечатков пальцев, ДНК, угнанных автомобилей, похищенных предметов искусства и т. д., то новая должна была родиться из взаимодействия спецподразделений типа нашего «Яровита», американской «Дельты» и их аналогов. А такая «зубастость», по определению, дарила совершенно невероятные возможности.

Чего-то подобного жаждали и Миллер с коллегами. А что им оставалось делать, если, согласно аналитическим выкладкам все того же Еремеева, мои фанаты из их стран, насмотревшись видеоотчетов и начитавшись благодарных отзывов, регулярно появляющихся на специальной страничке Танькиного блога, стали задавать неудобные вопросы типа «А почему в России могут, а у нас нет»? А дальше, как нам показалось, все должно было сложиться само собой. Заявившись в Москву, чтобы попробовать добиться моей лояльности через правительство, Джеральд мог найти единомышленников, затем, вероятнее всего, подтянул коллег из стран НАТО и так далее. Ну, а я… а я уперся. Вернее, готовился сделать шаг в сторону. Чтобы не попасть в жернова политических игрищ и Очень Больших Денег.

— Лезть в Большую Политику не по мне… — «честно признал» я и разбавил серьезный монолог немудреной шуткой: — Правила, по которым рубятся в этом октагоне, куда более жестокие, чем в «Овердрайве». В то же время, отказывать в помощи тем, кто в ней действительно нуждается, я тоже не могу. Поэтому придумал компромисс…

Тут один из дронов развернулся на месте и показал семь столиков, из-за которых заблаговременно исчезли «кураторы» вроде Джеральда Миллера, и я со спокойной совестью перешел к предпоследней части своего монолога:

— Во время съемок в Америке, Западной Европе и Японии я знакомился с сотрудниками местных спецподразделений. Причем не с руководством, которое, по роду своей деятельности, вынуждено заниматься решением самых разных проблем, а с парнями и девушками вроде меня. То есть, с теми самыми, которые, в случае чего, накидывают на себя броник, хватают в руки автомат, забегают в самолет, добираются до места выброски и, как снег на голову, сваливаются на головы всякой криминальной швали. Да, общались мы с ними считанные часы. И, вполне возможно, что далеко не каждый из тех, кого вы сейчас видите на экранах, достоин безоговорочного доверия. Но они — свои. В том смысле, что живут рядом с вами, с детства варились в тех же условиях, что и вы, и в состоянии понять то, что вы им расскажете. А еще они не боятся ни бога, ни черта, не задумываясь, поставят на четыре кости даже самого безжалостного преступника, и в принципе не умеют отступать или сдаваться.