Шесть тайных свиданий мисс Недотроги (СИ) - Суббота Светлана

35.2

Боевая полутрансформация многократно усиливает ловкость и скорость оборотней, это я помню еще по Диего, бегущему по ночной улице со мной на руках. Преподаватели университета утверждали, что в сравнении с полным оборотом в получеловеческой форме хуже регенерация и сила, не говоря уже о звериных талантах. Сейчас в это верилось с трудом.

Зато насчет возможностей вида лазания или хватания предметов — подтверждаю! Абсолютная истина! Сейчас Кларисса чем-то напоминала гигантского гамадрила с волчьей гривой. Оттолкнувшись от стены, она преодолела несколько метров по воздуху и ухватилась за балконные перила соседнего дома. Качнулась, недовольно сморщив морду от моего крика и оглянулась, оценивая куда отправиться дальше.

Да, я кричала. Нисколечко не стыжусь этого. Во-первых, крик — это психологическая атака. Чтобы хоть немного дезориентировать оборотницу. Во-вторых — сигнал, где именно я нахожусь для идущего по следу Диего. Ну и… ох, мамочки… страшно было до умопомрачения.

Только бы меня не унесли на территорию волков — даже думать не хотелось о таком варианте.

Я попыталась скрутить ленту из собственных эмоций, чтобы перекинуть страх на похитительницу, но… ничего не вышло. Концентрации не было от слова совсем. Жесткая лапища сжимала поперек тела, не давая нормально вдыхать. Меня мотало до тошноты и кругов перед глазами.

Внезапно булыжник ударил в стену прямо перед оборотницей, высекая искры из кладки. Я посмотрела вниз и обнаружила Буча, бегущего по улице. Он выскочил из двери кабинета психолога и был довольно далеко, но швырялся на редкость метко. Просто вырывал камни из мостовой и бросал, поподая точно перед носом Клариссы, не давая ей сосредоточиться и перепрыгнуть на соседнее здание. От очередного снаряда она злобно завыла и полезла вверх, пытаясь уйти из зоны поражения.

Выше и выше.

Бросок через низенький бортик, и мы оказались на крыше. Кларисса спешила, подстегиваемая все усиливающимся рычанием сзади. Она бросилась на другую сторону дома и вдруг перехватила меня за шкирку.

— Отпусти ее немед-дленно! — раскатисто раздалось сзади.

— Тогд-да ты нападешь, — ответила она, разворачиваясь и все еще удерживая меня за воротник кителя.

Я посмотрела вниз и быстро заморгала, пытаясь не заорать. Под ногами было… пусто. Волчица вытянула лапу, подвешивая меня над улицей.

35.3

Наконец меня перестали трясти и можно было сосредоточиться, навесить на волчицу какую-нибудь эмоцию… Но в доступе был только собственный испуг. А пожелать удерживающим меня рукам сильно задрожать — это последнее, что я сейчас хотела.

Да и опытным путем уже усвоила, что лучше всего переносятся чужие эмоции. Использование собственных оказалось архи трудно — они вырывались и возвращались ко мне с упрямством стальных пружин.

— Если меня отпустишь, Диего тебя точно убьет! — попробовала я достучаться до разума девицы Дюран.

— Из-за под-дчиненной? Ты дура и ценна только пока жива… Так ведь, мой сладенький?

Тут захотелось зарычать уже мне. Потому что в ее голосе, несмотря на хриплый низкий тембр измененной носоглотки, звучали явно заигрывающие флиртующие нотки.

Фаворра только что забрался на крышу и медленно, крадущимися шагами, двигался в нашу сторону. Он тоже успел обернуться в полуформу. Бело-черная грива падала ему на плечи. Глаза посветлели до пронзительно голубого и яростно сверкали на грубо слепленном, но все еще человеческом лице.

— Ты арестована, Кларисса Дюран. За нападения на менталистов и нанесение им увечий.

Она кокетливо поправила когтистыми лапами ремешок сумочки через плечо, якобы случайно взрезав и так треснувшую материю блузки.

— Ой, да ладно. Я же не убивала, так, задевала нечаянно. Если бы эта деваха со мной в «Короне» пошла, сейчас бы тоже тихонечко отдыхала дома или в больничке, а не висела бы вот так…

Я вспомнила, как она при первой нашей встрече, еще когда жив был Павлини, уговаривала бежать с ней из клуба, обещала защитить от брата. Хорошо, что я доверилась Бучу и осталась тогда на кухне.

Диего еще немного приблизился, и волчица угрожающе рыкнула, встряхнув меня.

— Лучше отпусти меня по-хорошему, тигр. Просто уйди, и я… оставлю девку живой и почти здоровой.

Мои ноги отчаянно принялись молотить воздух, пытаясь найти хоть какую-то опору. Смотреть вниз было страшно. При очередном раскачивании, меня мотануло вперед и получилось наступить на какой-то миллиметровый бордюр из камня.

Кларисса при очередном шаге Диего вдруг ослабила хватку и почти ласково опустила меня ниже, позволив уцепиться за край. Теперь я держалась сама, чувствуя как намертво одеревенели руки, а носки ботинок с трудом балансируют на чудом найденном выступе.

Почему-то я подумала о бабушке. Что она останется совсем одна, в маленьком холодном доме. И никогда больше не накормит меня пирожками, не обнимет и не поругает.

Волчица покачала головой, ойкнула с театральным ужасом и подняла ногу, угрожая наступить мне на пальцы.

— Значит, ты не хочешь оставить меня в покое и просто уйти, да? — ей нравилось издеваться. Но, кажется, не надо мной. А над Диего. От Клариссы исходили волны удовлетворения при виде мужской растерянности. — Милый, будешь задавать мне вопросы, пока она висит и умира…

На полуфразе она вдруг захрипела и схватилась за грудь. Струя белого огня, вырвавшаяся из ладони Фаворры, пронзила ее ровно посередине туловища. Только что волчица была здорова и уверена в себе, а в следующее мгновение уже горела, жутко воняя, кривя открытый в безмолвном крике рот.

Под ногами вдруг искрошился и исчез поддерживающий кирпич, край начал ускользать из моих пальцев, секунды растягивались в вечность. Я видела как летел ко мне тигр в фантастическом, диком броске на пол крыши, протягивая вперед обе руки. Одну измененную в лапу, другую — человеческую. И не ясно было, успеет он или нет, потому что сил держаться уже не было. В последний момент я подумала — мы не расспросили волчицу и потеряли нить расследования. Диего уничтожил последнюю зацепку, чтобы спасти меня.

Глава 36. О билете и том, как судьба играет в рулетку

Кларисса стояла не передо мной, а рядом, чтобы продемонстрировать Диего «страдания менталиста». Это меня и спасло.

От магического удара она откинулась, раскинув руки. И рухнула назад… переваливаясь через край крыши. Улетая вниз на каменную мостовую.

Я еще слышала ее стихающий хрип, когда Фаворра поймал мои соскользнувшие ладони, схватил их капканом, не обращая внимание ни на скользящую влажность пальцев, ни на их дрожание от слабости.

Рывок, мягкое, но уверенное втягивание. И я уже лежу в его объятиях. Горячих, удивительно надежных.

— Все хорошо, маленькая, все хорошо. Ты жива… жива. Ева моя, Недотрога…

Кажется, я плакала. По крайней мере, лицо было мокрое. Приходилось вытирать щеки о его китель.

— Кларисса… Она…

— Если не умр-рет сразу, то восстановится. Там Буч внизу, если что — поймал бы тебя, но теперь, скорее всего, пер-рехватил волчицу. Ты влажный звук слышала?

— Н-нет.

— Значит словил. Забудь о ней.

— Но почему она нападала на менталистов? А вдруг мы так никогда и не узнаем?

— Расспросим ее братца, отца… Да найдем зацепки. Это сейчас не важно. Главное — все опасности для тебя позади. Больше не будешь опасаться ходить по улицам, никто тебя не схватит…

Он шептал, покачивая меня на руках. Поглаживал большим пальцем по щеке, подбородку. Я ощущала грубую шероховатость его измененной кожи, вдыхала такой нужный мне сейчас, успокаивающий запах яблок. И напряжение понемногу уходило из заледеневших от ужаса мышц.

— Диего… А почему вы с Алексом так похоже пахнете?

— Ясно. У тебя дезориентация. Давай-ка я возьму тебя на р-руки и мы спустимся вниз.

Я испуганно сжалась, предчувствуя новое путешествие с кульбитами в воздухе, но Диего решил пройти по обычной домовой лестнице. И через пару пролетов, уже приближаясь к первому этажу, я была готова встать на ноги.