Как живется вам без СССР? - Лариса Бабиенко

Николай Февр встречался в оккупированном городе с мельником, мечтающим о возврате частной собственности на землю, с потомками белоэмигрантов, с профессором из Ленинградской области, который служил у немцев переводчиком. То есть встречался с теми, для кого, как сообщает автор, новая война «явилась не чем иным, как продолжением бывшей давно — да уж не так и давно — борьбы белых с красными».

Естественно, что такие граждане сообщают бывшему русскому кадету, а теперь элементарно немецкому офицеришке, все, что тот хотел услышать:

«Вы спрашивали, что надо сделать для скорейшего падения большевизма?.. Если завтра в Киеве или Смоленске поднимется трехцветное знамя и национальное российское правительство призовет народ к борьбе против большевиков, то война окончится через три месяца», — сообщает пришельцу служака в немецкой управе. Только не удосужился додумать профессор свою же мысль: как это позволили бы немцы возникнуть российскому правительству? Неужто они ради прихотей и счастья этого перебежчика пришли на русскую землю с огнем и мечом? Или профессоришко решил, что переиграет Гитлера?

В Киеве, Пскове не поднялось тогда трехцветное знамя, ставшее к концу двадцатого столетия в стране символом подлости и предательства. Перешедшие добровольно на сторону фашистов белогвардейцы, позже и власовцы, пожелали в Великую Отечественную войну развязать вторую параллельную войну, — гражданскую, как и в 1918 году, против идеалов, за которые боролся весь девятнадцатый век России, и решили, что нашли в лице фашистов верных и честных союзников. Однако они не поняли главного: германские корпорации «Даймлер — Крайслер», «Сименс», владельцы заводов Круппа финансировали Гитлера не для того, чтобы вчерашние белогвардейцы развешивали в Москве или Питере свои знамена, а для того, чтобы за счет грабежа отхватить гигантские прибыли.

Вся эта шпана не усвоила главного правила русских старообрядцев: «Не верь врагу, не якшайся с врагом, это великий грех».

Оказавшись на оккупированной территории за счет чужих средств, Николай Февр, охотно, по собственной воле якшавшийся с врагом, дает своему народу презрительную кличку: «подсоветские». А ведь кадет даже спустя много лет после пролетевших событий напрашивается на такую же кличку, только со знаком наоборот: «подгитлеровец». И охотно на страницах своей книги он рассказывает о своих встречах и настроениях с такими же подгитлеровцами.

«Порыв был и у нас, встречавших немцев с цветами, я сам на старости лет бросал цветы немецким танкистам», — откровенно рассказывает Февру бывший профессор, а тот усердно записывает: «Мой собеседник улыбается и говорит: — Я тоже в первые дни прихода немцев составил на немецком языке обстоятельный доклад по русскому вопросу и передал одному „зондерфюреру“ с просьбой передать его в Берлин… Примерно через месяц после нашей встречи он прислал мне даже табаку… Табак был завернут в одну из страниц моего фундаментального доклада».

Немцы плевать хотели на то, что исходило от этих добровольных помощников, они были прекрасно осведомлены о программах своих фюреров, суть коих была выражена Альфредом Розенбергом: «Германия не может допустить того, чтобы у нее под боком неорганизованно плодился и размножался народ, стоящий на низкой ступени развития и вечно угрожающий поглотить высшую германскую расу…».

Доктор Геббельс на страницах газеты «Дас Райх» подтвердил слова Розенберга: «…война на тучных нивах востока ведется германским народом за тот хорошо накрытый стол, который после окончания войны будет в каждой немецкой семье…».

И вот тем, кого интересовал в СССР лишь собственный поход за салом, активный подгитлеровец русского происхождения Николай Февр в своих статьях и книгах пытается втолковать, как надо убить Советскую страну.

«Если бы Германия пошла по пути привлечения на свою сторону русского народа и вовлечения его в борьбу против коммунизма, то более чем вероятно, что война на востоке была бы закончена уже в 1942 г. или переросла бы во внутрироссийскую — гражданскую войну.

…Чтобы разумной политикой ускорить отпад русского народа от советской власти, т. е. сделать полезное для Германии, с ее стороны требовалось приложения значительно меньших усилий и принесения значительно меньших сил».

Эти строки напомнили мне другое издание: Анатолий Рубакин, «Французские записи», 1948 год. Автор книги тоже русский, но, в отличие от Февра, войну пережил во Франции, однако смотрел на нее иначе: «немцы с первых дней стали сколачивать в Париже французские общества с немецкой ориентацией — начиналась эра пресловутого „сотрудничества“». Немцам нужны были люди, которые вели бы пронемецкую пропаганду. Они искали таких людей среди французов — журналистов, писателей. И находили.

…Немецкая оккупация теперь, когда над Францией уже не кружились германские самолеты, казалась иным буржуа своего рода гарантией против всяких революций.

На немцев они смотрели без особого страха, даже с некоторой симпатией.

Тяжелы были эти первые дни немецкой оккупации, хотя немцы поначалу из своих политических расчетов пытались даже заигрывать с французами. Тяжело было видеть невероятное низкопоклонство, угодливость многих буржуа перед немцами.

Еще осенью 1940 г. немцы организовали в Париже «молодую французскую гвардию». Эта «гвардия» была попросту погромной бандой. Штабы ее находились в двух магазинах… На витринах этих магазинов красовались антисемитские лозунги, а посередине висел большой плакат: «Франция для французов».

Как видим, и во Франции, и в СССР те, кто сотрудничал с фашистами, кто обеспечивал победу захватчикам, для порабощения собственного народа, для его окончательного откола от других, а значит, для окончательного слома и обезволивания, использовали одно и то же оружие: национализм и те же лозунги.

— Франция для французов! — кричали в войну эти молодчики, а потом сдали ее врагу.

— Россия для русских, без большевизма! — гневно вещали в эмиграции атаманы Семенов, Шкуро и бывший советский командующий 20-й армией Власов. И в драматичный момент для своей Родины эта шайка тоже повернула оружие против своего народа.

— Мы будем отдавать приоритет людям местной национальности, — заявил в 1990 году Ельцин, и страна полностью подпала под юрисдикцию международных законов, а за спиной каждого российского министра по сей день сидит американский советник, вроде как «наш американец». Сторонники ЕБН истошно вопили: «Зачем нам нужны чурки — турки, мы не хотим их кормить, нам нужна только Россия». И нынче они продолжают эту же линию: «Хватит кормить Кавказ!».

На поверку же, не за Россию они так горячо бились, а только за ее капиталы в… своем кармане. А страна… плевать на нее… В ней же было много нахлебников…

Но попробовали бы эти крикуны собрать хотя бы тонну хлопка вручную, как это за неделю делает узбек или таджик! Хотела бы я увидеть их вытянутые морды после того, как они узнали бы, насколько восточные люди трудолюбивые. Узбекистан, к примеру, давал в общесоюзную казну 60 % хлопка и четверть добываемого золота, причем высшей пробы. Так что в Советском Союзе все были нужны всем. И цари не зря присоединили Туркестанский край к России.

Цари, как и Сталин, были великими геополитиками, они видели, что по мусульманскому поясу Поволжья страну легко расколоть, что едва и не случилось в прошлом веке, когда англичане, вечные возмутители покоя, стали проникать на Кавказ и в Среднюю Азию, да взятками и подкупами начали натравливать на Россию кавказские и тюркские племена.

Раскол материковой России по такому же принципу просматривается и нынче.

— Глотайте суверенитеты, сколько хотите! — взывал Ельцин к раскольничьей вольнице, после чего 300 миллионов советских граждан, за малым исключением, поперхнулись этой костью и маются до сих пор, не зная, как выплюнуть ее.

Россия, Чечня… Сколько русских погибло, сколько чеченских женщин и детей скитаются без крова и работы по российской земле. Таджикистан, Карабах, молчаливый исход русских едва ли не из половины территорий страны — вон какая масштабная гражданская война при помощи «новых русских» была развязана новой Антантой! И все для того, чтобы угодить «нашим американцам».

Поэтому тех, кто способствовал этому пожару во имя какой-то новой виртуальной России, нельзя назвать правопреемниками России даже царских времен. Из-за своего невежества они пошли против геополитики царей. Эти воинственные граждане и не правопреемники СССР, так как ненавидели цели и смысл советского государства.

Воплотившие в жизнь чужеземную идею раскола страны, господа-грызуны, сгрызшие на Родине все святое, до конца своих дней запятнали себя званием лучших, выдающихся правопреемников… ЦРУ!

Так что национализм — это вовсе не истина, а метод, благодаря коему народы сталкивают в яму с рассолом из неприязни и ненависти друг к другу, чтобы на свободном от внимательного глаза пространстве неторопливо обтяпывать свои дела. Национализм — это отвлеченка от чьих-то глобальных и темных дел.