Встретимся в новом мире - Вячеслав Базов

что жизнь говно, пока все не рухнуло. Появился вирус, который был пиздец заразный. Люди не могли собираться вместе. Экономика несла убытки, несла… и не выдержала. Во всяком случае в нашей стране. Мы как бы и до этого производили кучу ненужного барахла, лишь бы было, чем занять рабочих, и лишь бы покупали. Что-то пошло не так и экономики не стало. Деньги больше не имели значение. Возможно, с этим еще можно было бы справиться, но у нас было довольно тоталитарное правительство. Пока мы процветали — оно всех устраивало. Как только это схлопнулось — сам понимаешь… дебилы взялись за оружие, в крупных городах развернулась гражданская война, стало совсем не до восстановления. И вдруг оказалось, что мы предоставлены сами себе. Ни полиции, ни врачей, ни налогов, ни магазинов. Города собрались, вышвырнули тех, кто считал, что анархия — повод делать, что заблагорассудится, и стали жить в ожидании, пока они там на верхах разберутся.

— Звучит жутко, — признал Чжу Баи.

— Ага. Само собой — ты решил, что тебе надо в самую гущу. Банды… банды оно не то, что в фильмах было. Некоторые, наверное, где-то там и то же, но в основном это сила. Мы типа депутатов. Поселениям нужна защита, оно смотрит, кого было бы не против впустить к себе. То есть именно что кто не будет беспределить. У нас есть банда, у которой главарь беспределит. И особенно нравятся ему молодые красивые парни с твоей внешностью. У вас были какие-то разногласия, и… это, в общем, стало последней каплей, чтобы взять тебя в банду и сторожить так же, как в селениях девушек и женщин сторожат. Это кошмар, сам понимаешь. Сначала доходило до того, что публичные казни устраивали, чтобы показать, что тут убийцам и насильникам не рады.

— Я знаю, что буду жалеть об этом вопросе, но… как я умер? — спросил Чжу Баи. Го Хэн и забыл, что признавался в этом не ему. Неприятно было вспоминать снова, а тем более говорить об этом Чжу Баи… Но была и злость. Злость от того, что он спрашивал.

— Вены вскрыл, — с каменным лицом ответил Го Хэн. Чжу Баи словно булавкой ткнули — он дернулся, уставившись удивленно на собеседника.

— Настолько плохо все было?.. Я не могу представить, как бы я… о боже…

— Да! — взорвался Го Хэн тут же, словно нашел единомышленника, которого давно искал. — Я тоже!.. Да, везде была жопа, но жопа же не навсегда! Всем было плохо! Я не понимал! Я до сих пор не понимаю, разве я… разве я не сделал все, чтобы он жил?.. Не понимал. Я думал, что его убьют… что с ним, с тобой, случится что-то снаружи. Что только я могу тебя уберечь. Но от тебя! От него!.. Я правда не знаю, что случилось… он уходил в селение, вернулся. Я злился на него… старался быть с ним холоден… Я уже столько передумал. Зачем? Я виноват? Мир виноват? Что я сделал не так? Что я мог сделать?

Чжу Баи осторожно протянул руку, погладил его по волосам, и Го Хэн решил немножко понаглеть — он уткнулся тому в плечо и крепко обнял. Чжу Баи не сопротивлялся. Некоторое время было тихо. Го Хэна трясло, а Чжу Баи же дышал рвано, пытаясь собраться с мыслями.

— Как в вашем мире относились к тому, что мы были вместе? — наконец-то произнес он.

— Кто? — не понял Го Хэн.

— Все. Все вокруг, не кто-то конкретно. Люди…

— Ну… ваши из селения не очень. Они думали, что я плохо на тебя влияю. Все же ты правильный парень, а я какой-то ущербный и агрессивный. Мои ребята выдохнули, по-моему, когда ты ко мне переехал. Потому что я, конечно, знатно бесоебил, пока…

— Я имел ввиду общество, — перебил Чжу Баи. — Мы же два парня.

— Ну да, — не понял Го Хэн. — Ну от тебя детей никто и не ждал. Что?

— В вашем мире нет понятия «гомофобии»? — Чжу Баи выглядел удивленным. А еще у него горели глаза, словно он услышал что-то важное и чудесное.

— А, ты про это. Есть. Такие люди тоже есть, но либо мне не попадались, либо держали язык за зубами. Кому какое дело? Кому вообще это может мешать?

— В моем мире всем, — Чжу Баи заговорил с жаром. — Я не знаю, в какой момент мы оказались в этом, мне кажется, это еще до моего рождения началось. Но в моем мире считалось, что лучше умереть, чем быть геем.

Пришла очередь Го Хэна смотреть удивленно. Он пока не очень понимал, к чему все ведет.

— В законе нет ничего об этом, поэтому у нас считают, что… что такие люди могут просто жить. Есть запрет обсуждения этой темы, так что даже про всю несправедливость я узнал только на своей шкуре… И у нас это считалось прямо… не знаю. За такое реально могли убить. Сначала я думал, что мои проблемы начались с осознания того, что я в этой группе риска. Потом — с осознания того, кого я полюбил. Но это все были просто эмоции, они не причиняли физической боли, не вредили моим близким. Настоящие проблемы у меня начались после того, как Го Хэн узнал.

Чжу Баи не хотелось вспоминать, с чего все началось. Сам он не признавался, но и скрыть такое не смог, к тому же, как потом говорили, «по нему видно». А Го Хэн тогда был близком другом.

Когда Го Хэн понял, он ударил парня и потребовал больше не приближаться к нему. Чжу Баи тогда думал, что на этом все и закончится, но, видимо, они были прокляты во всех мирах.

Через неделю Го Хэн написал, что просит прощения и позвал поговорить — поздним вечером в глухое место, но Чжу Баи настолько обрадовался, настолько поверил ему, что не ожидал подвоха. А на месте его ждал не только Го Хэн, но и еще несколько человек из его банды…

Недели через три Чжу Баи выписали из больницы. Когда он только попал туда, к нему приходили из полиции, но заявление Чжу Баи должен был подать сам и в отделении, как только выпишется. Нельзя сказать, что полиция в это время не вела никакой работы с фактом его избиения, но Чжу Баи не знал, что именно они делали. Да ему и все равно было — госпитализация совпала с депрессией, в которую он ушел с головой. Это, можно сказать, спасло его. Закрывшись с головой одеялом, он