Хадават - Вячеслав Ковалев

Гроздана устало привалилась к стене. Изрубленная тварь еще шевелилась, но это была уже агония. Вот так и бывает. Если успел быстро оттяпать голову, то даже и не вспотел. А если нет, то – примите, пожалуйста, по полной программе.

Наемница осмотрела себя. На боку широченная красная полоса, по которой уже начали вспухать волдыри, как после ожога. Еще ногу зацепило. «Следующий раз в такую дыру без кольчуги не полезу».

Прихрамывая, она подошла к монаху. Ничего не изменилось. Тот так же стоял, словно окаменел. «И что мне теперь с тобой делать?» Гроздана устало опустилась прямо на пол. Стянула со спины мешок. «А я-то думаю, что мне мешает постоянно?» В запале она даже не успела сбросить его. Полезла в небольшой кармашек на поясе, достала оттуда маленькую серебряную коробочку. Открыла. Захватила пальцем немного бледно-желтой мази и стала аккуратно смазывать раны. Эту коробочку она всегда носила с собой. Рецепт она составила сама. Мазь помогала заживлять раны, приостанавливала действие ядов и вообще часто выручала ее. Тщательно смазав порезы и волдыри, убрала коробочку. Посмотрела на монаха. Никаких изменений. Она уже начала беспокоиться. Гроздана слышала про василисков, которые могли вводить в ступор на несколько часов, но эти старухи-девочки с щупальцами на василисков никак не походили. Что ж, подождем. Горан жив, тут сомнений быть не может. Как помочь ему – наемница не знала, поэтому оставалось только ждать. Немного перекусила. Пища в глотку не лезла, но Гроздана заставила себя проглотить несколько кусков. Монах оставался недвижим. Наемница призадумалась. Оставаться на месте не хотелось. Силы не беспредельны, и она уже чувствовала усталость. Чем дольше они торчат в этих палатах, тем сложнее будет выбираться. Кто знает, что еще им приготовило подземелье.

Была еще одна проблема. Воды осталось совсем немного. Они хоть и растягивали ее, как могли, но все же. Так что надо двигаться. Но как? О том, чтобы бросить монаха и выбираться самой, Гроздана даже не думала; значит, придется тащить. Она встала, закинула за спину мешок, подтянула ремни. Подошла к монаху, взяла его за края рясы, потянула на себя. Монах стал подаваться в ее сторону, причем спина его совсем не сгибалась, будто ему вдоль позвоночника кол забили.

– Ну что, дружок, покатаемся? – Она стала к нему спиной, приноровилась и, захватив рясу монаха руками, повалила его себе на спину. Колени дрогнули, девушка чуть не упала от навалившейся тяжести. Могуч ты, монах-воитель, могуч. – Ох и тяжеленный ты, братец, – выдохнула она. В этот момент Гроздана сильно сомневалась, что ей удастся идти с таким грузом на плечах. Она и стоит-то с трудом. Но все же она пошла вперед. В домах лиги хорошо учили, на совесть. В том числе решать сложные, невыполнимые задачи. Идти там, где нет выхода. И выходить. И возвращаться.

Она двигалась маленькими шажками, постоянно боясь упасть. Падать нельзя. Если упадет, то монаха она уже не поднимет. А так они все же двигаются. Ноги Горана волочились по полу, но взвалить его на спину полностью она бы не смогла. Уж больно здоровый. Не экспериментируя, Гроздана продвигалась вперед по основному коридору. Ей было тяжело, но она терпела. Представляете, каково черепахам? Таскают на себе свой дом-панцирь постоянно. Или он легкий и ничего не весит? Наемница остановилась. Нужно передохнуть. Подползла к стене и осторожно, чтобы не уронить монаха, прислонила того к стене. Тот вдруг стал заваливаться набок.

– Э-э-э! Стоять! – захрипела она и вцепилась в него изо всех сил. Удержала. – Ты мне не шути так больше, святой братец, – устало проговорила она и села на пол, вытянув ноги и опершись на стену. – Фух, и устала я с тобой, толстый, тяжеленный ты, дружок, а нам еще топать и топать.

Немного отдохнув, она двинулась дальше. На этот раз было тяжелее, сказывалась усталость. Она решила идти, пока хватит сил, а потом подольше отдохнуть, а может, и поспать. Интересно, сколько времени прошло с тех пор, как они спустились в палаты? Стоп! За это время ни разу не стемнело!

Гроздана остановилась. «Точно! Но этого не может быть. По ее прикидкам, прошло больше суток, а может, даже двух. Это точно! Тогда почему свет, который падал через световые шахты, никуда не исчезал? Ведь если наверху наступала ночь, то и здесь должно было становиться темно. Или они проспали всю ночь в том темном зале около рухнувшего моста?»

– И часто ты разговариваешь сама с собой?

Гроздана замерла. Если сейчас на нее нападут, то ей конец. Даже если просто бросить монаха, она не сможет дать отпор. Руки устали, да и пока она будет избавляться от своей ноши, ей успеют доставить немало неприятностей. Сзади раздался довольный смешок.

– Боишься меня, дева? Хе-хе! Правильно! Здесь нужно бояться! Такое уж место.

– Может, покажешься?

– А что это у тебя на спине, а, дева? – игнорируя реплику, продолжил голос. – Ты собираешься выйти к свету, таща это на своем горбу? – Снова смешок.

Гроздана чуть развернулась, пытаясь рассмотреть, кто там сзади. И никого не увидела. Только услышала очередной смешок.

– Ты не сможешь увидеть меня, он бы смог, а ты нет.

– Кто ты?

– Я тот, кто может помочь тебе.

– Понесешь монаха? Я с удовольствием поделилась бы с кем-нибудь ношей.

– Так брось его.

– А хрен тебе! – вдруг зло сказала она и двинулась дальше по коридору. Но голос не отстал.

– Ты не особо вежлива. Хотя чего можно ожидать от наемницы, даже если она из лиги.

Гроздана споткнулась. Откуда он знает, что она наемница? Что-то она не припомнит, чтобы кричала об этом.

– Так тебе не нужна помощь?

– Зачем, мне и так неплохо. А мама всегда говорила – не верь, дочка, незнакомцам. – Она продолжала свое движение вперед.

– Мне не надо верить, да и никакой мамы у тебя не было. Откуда у сироты мать? Я предлагаю заключить сделку.

– Сделку? Забавно. Ты купец? – Наемница держалась из последних сил. К физической усталости добавилось еще ощущение, будто что-то давит на тебя со всех сторон. Давит, заставляет спину сгибаться, а ноги подкашиваться.

– Сделка очень простая. – Голос, казалось, даже не заметил ответа Грозданы. – Я помогаю тебе выбраться отсюда, а ты помогаешь мне.

– Чем? Чем я, ничтожная, могу помочь?

– Я тоже хочу убраться отсюда.

– Так в чем же дело? – еле выдавила Гроздана, останавливаясь. Она вдруг поняла, что больше не в силах сделать ни одного шага. Логично было послать невидимого собеседника подальше и молчать, экономя силы. Но она чувствовала, что именно разговор помогает ей держаться. Выталкивая тяжелые слова из пересохшей глотки, она будто получала глоток свежего воздуха.

– Я не могу. – В нотках голоса скользнула усталость.

– Ты ведь только что предлагал вытащить отсюда меня.

– Я могу помочь выбраться тебе, но сам выйти не могу.

И тут Гроздана упала. Ее левая нога неожиданно подломилась, и она рухнула на пол. Тяжелое тело монаха не позволило ей устоять на ногах. Все! Приехали! Скрипя зубами, она столкнула с себя монаха и перевернулась на спину.

– Ты упала. – Проклятый голос никуда не делся.

– Я заметила. Слушай, отстань, а? Я очень устала, не до разговоров сейчас.

– А если я рассержусь и начну метать молнии?

– Хотел бы меня убить, уже бы приступил.

– Это верно. Я наблюдал за вами. Вы способны мне помочь. Но так как твой друг сейчас не может говорить, то я заключу сделку с тобой.

– Не хочу я никаких сделок.

– Отсюда до обратных створок не так и далеко. Тебе понадобится совсем немного времени, чтобы добраться до них. Но выйти ты не сможешь.

Гроздана потихоньку поднялась и села. Отец-Вседержитель, как же она устала.

– Я выйду.

– Нет. Я покажу тебе.

Гроздана не успела ответить. Вокруг вдруг стало темно, и она, словно на живой картине, увидела, как коридор делает крутую петлю и выходит в просторный зал. Здесь было очень красиво, а в конце находились створки выходных дверей. Высокие, двух Горанов нужно поставить на плечи друг другу, чтобы достать до верха. А возле створок те самые склизкие лысоголовые твари. Их было штук двадцать, если не больше. Они стояли, мерно раскачиваясь из стороны в сторону, и ждали. А рядом с ними другие, еще мерзостнее и противнее. Видение угасло.

– Будь ты и твой дружок в порядке, вы бы, пожалуй, убили бы штук пять. Может, больше. Но не всех. А сейчас ты одна, измотана и держишься из последних сил. Никто даже не узнает, как ты умрешь.

– Почему я должна тебе верить?

Голос не ответил. Он снова показал. Гроздана видела саму себя. И Горана. Каждый их шаг, весь их путь по палатам.

– Откуда…

– Я же сказал, что наблюдал за вами. Вы мне сразу понравились. Такие, как он, еще ни разу не входили сюда. Да и ты не так проста, как может показаться.

– Кто ты? – еще раз спросила она.

– Когда-то у меня было имя, но оно так давно не звучало, что я уже забыл его. Я душа этих подземелий. Я их жизнь. Уйду я, и здесь станет так же безопасно, как в любом сельском подвале. Когда-то это был мой дом. Не только мой, конечно. Мы совершили ошибку. А за ошибки нужно платить. Мой дом стал моей тюрьмой, а заодно и погибелью для всех, кто сюда входит. Все эти жуткие существа… Я был в числе тех, кто решился сотворить их. Мы так хотели победить. Любой ценой. Любой. И победили. И проиграли. За все нужно платить.