Хадават - Вячеслав Ковалев

Они все ближе и ближе подходили к развилке. Вот и она! Их там, ясное дело, ждали. Существо было мерзким до невозможности. Пузатое, лысое и склизкое, оно стояло на четырех корявеньких ножках, раскачиваясь из стороны в сторону. Тупая круглая морда, с которой на пол капала то ли слюна, то ли еще какая гадость, неспешно повернулась в их сторону. Глаз на морде не было. Вместо них бугрились отвратного вида складки, поросшие редкими волосками. Тварь довольно улыбнулась, и это было самым гадким из всего. Пасть у нее оказалась широченной – от уха до уха, как говорится, хотя самих ушей и не существовало, – и вся усеяна мелкими треугольными зубками. Из-за них выскользнул широченный длиннющий язык, и тварь облизнулась, роняя на пол тягучую слюну. Гроздана не выдержала, и метательный нож вырвался из ее рук. Тварь резко захлопнула пасть, и нож застрял у нее в зубах. Она недовольно хрюкнула, забулькала и неспешно потрусила к ним. И тут в дело вступил монах. Он вдруг издал совершенно ни на что не похожий очень низкий звук и шагнул вперед. Звук подействовал. Тварь споткнулась и удивленно-жалобно заскулила, а монах был уже рядом, и полулунное лезвие его секиры с хрустом врубилось в шею мерзкого существа. Как Горан оказался сбоку от него, Гроздана так и не поняла. Она успела вытащить меч и даже сделать два быстрых шага к месту схватки, но не опоздала. Секира еще раз взлетела вверх, еще раз опустилась, и голова твари упала на пол. Следом рухнуло и тело.

– Ну ты даешь, толстый! – восхищенно улыбнулась наемница. – Вон как ухайдакал зверушку, та только и успела, что хрюкнуть. – Она брезгливо двумя пальцами подобрала испачканный в слюне нож, вытерла его о подошву, потом платком и убрала на место. Платок пришлось выкинуть. – Ну и вонючая, зараза!

– Надо быть очень осторожными, ручаюсь, что эта тварь ядовита. Хорошо, что она была одна.

– Думаешь, много тут таких?

– Кто его знает. Пойдем. – Он шагнул к левому проходу.

– Пойдем.

Пока ничего не происходило. Сюрпризы не спешили себя проявлять.

– Стоп! – вдруг остановилась наемница. – Кинжал нагревается!

– Какой кинжал?

– Мой кинжал. Игристый. Тот, что подарил Хорс. Он стал теплее. Слушай! Так он же в курсе! – радостно воскликнула Гроздана.

– Чего в курсе? – не понял монах.

– Ты понимаешь, я сначала думала, что мне показалось. А теперь точно знаю. Там, в первом проходе, он как будто стал холодным, и мы зашли в тупик, а теперь он потеплел. Ты когда-нибудь в «горячее-холодное» играл? – Горан непонимающе смотрел на нее. – А! Ну да! Откуда у сурового воителя детство! Есть такая игра – один что-то прячет, а второй ищет. И если тот, кто ищет, приближается к месту, где спрятан предмет, то другой, кто спрятал, говорит: «Тепло». А если тот, наоборот, удаляется, то говорит: «Холодно». Так и здесь. Мы пошли в проход, который заканчивается тупиком, и кинжальчик стал холодным. Он сказал мне: «Холодно». А теперь он теплеет! Значит, мы идем правильно! Вот! – Она была явно довольна своей догадкой.

– Посмотрим, – буркнул монах. – Когда выйдем из этого прохода.

– Вот ты… ворчун!

Из прохода они вышли.

– А так хорошо шли. – Настроение Грозданы резко ухудшилось. Перед ними был мост. Узкий, один человек пройдет. Перила отсутствовали.

– Чует мое сердце, на мостике нас ждут сюрпризы.

– Тише! – Монах предостерегающе поднял руку. Так и есть. ЦГОК! ШАРХ! ЦГОК! ШАРХ!

– Дзорги! Опять эта мерзость!

– Второй раз у меня так просто не получится ее завалить. Сил на рев крови у меня сейчас нет.

– Рев крови?

– Потом объясню, давай на мост! Другого пути, похоже, нет.

И они быстрым шагом двинулись к мосту.

Гроздана снова пошла впереди монаха, то и дело поглядывая назад. Первые десять шагов дались легко. А потом Гроздана услышала тихий, пока еще далекий и чистый звук колокольчика. Она остановилась. Огляделась вокруг. Ничего. Оглянулась – монах на месте. А из проема как раз высовывалась лысая склизкая башка уже знакомой им зверушки. Правда, эта была раза в два больше первой. «Надеюсь, на мост она не полезет». Гроздана двинулась дальше. И тут все вокруг стало стремительно меняться. Звук колокольчика сделался ближе и отчетливее, а потом стал превращаться в один высокий монотонный писк. Все вокруг заволокло черным туманом, и стало абсолютно темно. Двигаться в такой мгле было совершенно невозможно.

– Горан, – позвала она, – дай факел, не видно ничего! – Ответа не последовало. – Горан! – еще раз позвала она. Тишина. Да что же это такое, дзорги сожри их печень! «Надо двигаться! Надо двигаться!» Наемница сделала крохотный шажочек, не отрывая ноги от моста. Визг становился невыносимым. Он давил на уши, проникал настырным буравчиком в голову, заставляя напрягать все силы. Гроздана остановилась, сжав руками виски. Великие массаны! Да когда же это кончится! И вдруг прямо перед ней загорелась яркая маленькая точка. Она стала стремительно увеличиваться в размерах. Вот это уже огненный клубок размером с кулак, вот он набухает, полыхая огненными росчерками. От него отделяются и отлетают в стороны десятки маленьких огоньков. Он пульсирует, живет, меняя форму от идеального шара до капли, вытягиваясь острием то в одну, то в другую сторону.

Это был своеобразный танец, завораживающий и жуткий одновременно. Гроздана смотрела на пляшущий шар, не в силах оторвать глаз. Она чувствовала, как ее воля подчиняется неведомой силе, она сопротивлялась, но все слабее и слабее. У нее в голове умостился некто и сейчас осваивался в ее сознании, словно рачительный хозяин, который только что купил усадьбу и знакомится со своими новыми владениями. Перед ее глазами вспыхивали картины прошлого. Вот она совсем еще ребенок, бежит босой по траве, сбивая утреннюю росу. Вот она подросток. Отбивается от грязного вонючего громилы, который пытается залезть ей под юбку. Вот морщинистое лицо старого Невера, который только что свернул громиле шею, а теперь протягивает ей руку. Вот она передает совету гильдии янтарную чашу, которую добыла на Южном материке. Это ее выпускная работа. И тот же Невер, все такой же морщинистый, самолично накалывает ей на плечо бумеранг на фоне солнца. Знак их дома. Символ умелых. Символ тех, кто всегда возвращается.

Она собрала волю в кулак и вынырнула из своих видений, как изможденный пловец выныривает из глубины на поверхность. Сквозь пелену, застилающую глаза, она увидела, как шар приближается к ней, в ее сторону потянулись тоненькие светящиеся щупальца. «Ну уж нет! Дудки!» Этого она не допустит. Она собрала остатки сил и вытащила меч. Гроздана понимала, что железо не поможет, но ощущение оружия в руках придало ей уверенности. Она продолжала бороться. Некто, угнездившийся в ее голове, засуетился. Ему стало некомфортно. В ушах Грозданы звенело, перед глазами все плыло, шар колыхался из стороны в сторону, виски стиснула острая боль. Она закричала, вспоминая всех демонов, живущих и не живущих, и искренне желая тому, кто поселился в ее голове, встретиться с ними как можно скорее. Вдруг шар застыл. Гроздана почувствовала, как тот напрягся.

– А-а, не нравится, ублюдок? – наемница сделала шаг вперед.

Шар вздрогнул.

– Пойди найди себе кого другого! Урод! – Она плюнула в сторону шара и крутанула мечом, будто это могло его напугать. Она еще что-то кричала, размахивала клинком, поражая несуществующих противников. Вдруг откуда-то издалека появилось лицо старого Невера. Он внимательно посмотрел на свою ученицу, покачал головой. В его глазах промелькнуло сожаление.

– Мастер! – закричала она, но слова потонули в густом кисельном воздухе. – Мастер! – она рванулась вперед к такому близкому и родному образу. Но он отдалился, стал таять. И вот тут Гроздана по-настоящему разозлилась. Она перестала кричать, перестала хаотично размахивать оружием. Она вообще убрала верный меч в ножны. Собрала всю волю в кулак и ударила по незримому противнику, выбрасывая его из сознания. – Я здесь хозяйка! – зло шептали прокушенные губы. – Я, и только я! Может, мне и суждено подохнуть, но только я буду решать где и когда! Так! И только так!

Шар вдруг замер, немного сжался, потом стал снова стремительно раздуваться и вдруг лопнул с оглушительным хлопком. Яркая вспышка бело-зеленого цвета ослепила удивленную неожиданным поворотом дел наемницу, в нос ударил резкий запах гнили, и она почувствовала, что падает. Вот и все.

Очнулась она оттого, что кто-то гладил ее по щеке. Гроздана с трудом разлепила тяжеленные веки. Все тело ныло. Она лежала на груде камней и каких-то обломков, а над ней склонился Горан. Лицо его было исцарапано, в волосах запеклась кровь, но он был вполне живой и улыбался.

– Я рад, что ты жива, наемница.

– Я тоже рада, что ты жив, толстый, – сказала она. Свой голос она едва узнала. Он больше походил на хрип с прорывающимся писком, а не на звук человеческой речи. – Что это было?

– Не знаю, мне-то проще пришлось, я с нашими милыми слюнявыми знакомцами разбирался. Ох и упертые твари. А с чем столкнулась ты, я так и не понял. Когда мы вошли на мост, эти слюнявые ребята, которых оказалось трое, словно с цепи сорвались. Они ринулись на мост, хорошо он узкий был, и те только по одной могли подходить. Но намахался я вдоволь. А с другой стороны шарик этот подкатил. С ним уже ты разбиралась. Это тебе лучше знать. Ну и орала же ты. – Он довольно оскалился.