Подлинная история русского и украинского народа - Андрей Медведев

Были арестованы все депутаты-москвофилы в австрийском парламенте. В 1915 году начался судебный процесс над семью русскими активистами, среди которых были депутаты Дмитрий Марков и Владимир Курилович. Дмитрий Марков на суде держался невероятно мужественно, и когда его спрашивали о политических взглядах, он открыто заявил:

«Меня защищает правда, а сила правды непреодолима. Эта правда — моя национальная идея, идея культурного и национального единства русских племен.

Несмотря на то, что сегодня эту идею придавили тяжелые камни враждебных политических устремлений, я убежден, что эта идея, эта моя правда, найдет дорогу к свету! А так как цель украинства негативна, именно разбитие единой национальной культуры русских племен, то я не считаю его культурным движением, я считаю его противным культуре, и уже по этим чисто культурным причинам не являюсь сторонником украинства»[49].

Всех подсудимых приговорили к смертной казни. За них ходатайствовали русские политики, помиловать их просил король Испании, и им все же заменили смертную казнь пожизненным заключением. Кто не просил помиловать русских активистов, так это их коллеги, галицко-украинские политики. Когда польские депутаты парламента протестовали против террора в Карпатской Руси и Галичине, заявляя о 30000 казненных и 80000 интернированных, о том, что это варварство нужно прекратить, украинские депутаты протест не поддержали. Приговоренный к смерти депутат Владимир Курилович вспоминал про суд:

«…читают обвинительный акт — глупые фразы и сказки, которые не могли убедить ни одного юриста, но зато убедили известного украинского шовиниста — Павлюха, который за моими плечами, на скамье слушателей, ревет, громко пенится: «Хоферретерн ауфхенген!» — изменников повесить! Потом проходят сотни свидетелей. Немцы, чехи и поляки дают показания или для нас благоприятные, или безразличные; зато наши «родимцы» фантазируют (не скажу — простите — брешут), а каждый кончает: Распни! Распни Русь! Спасай Австрию!».

31 мая 1934 года во Львове состоялся «Талергофский Съезд», на нем собрались немногие уцелевшие заключенные лагеря смерти, их друзья и родные. Приехали туда и те, кто в лагере не был, но пострадал от карательных акций австрийской армии. Тогда же во Львове открыли памятник жертвам Талергофа. Он стал, по сути, единственным памятником жертвам зверств австрийской армии и украинских националистов. На этом съезде выступали русские галичане, и я позволю себе привести несколько значительных отрывков их речей, причем почти без перевода, в оригинале. Потому что это еще раз наглядно демонстрирует огромную пропасть между карпато-русским диалектом и тем украинским, якобы «подлинно народным» языком, который создавали Михаил Грушевский и прочие украинские «диячи».

«Нехай не гине николи память о наших невинных тысячах русских людей, лучших и дорогих наших батьков и матерей, братов и сестер, котри в страшних муках погибли от куль, багнетов (штыков. — Прим. авт.) и на австромадьярских шибеницах (виселицах. — Прим. авт.), що неначе густый лес покрыли всю нашу землю. Той зверский террор в световой (мировой. — Прим. авт.) истории записано кровавыми буквами, и я верю, що та память о мучениках буде вечная. Наши дети, внуки, правнуки и тысячелетни потомки будут их вспоминати и благословити за тое, що в страшных, смертельных муках и страданиях не выреклися свого великаго славянскаго русскаго имени и за идею русскаго народа принесли себе кроваво в жертву. Ганьба (позор. — Прим. авт.) буде на вечный спомин за писемни и устни ложни доноси выродних наших родних братов, которы выреклися тысячелетного русскаго имени, стались лютыми янычарыма, проклятыми каинами, юдами, здрадниками (предателями. — Прим. авт.) и запроданцами русскаго, славянскаго народа и русской славянской земли за австрийские и германскии охлапы (объедки. — Прим. авт.)![50]»

Фома Дьяков, крестьянин села Вербежа из-под Львова

«Сумный (печальный, мрачный. — Прим. авт.) в истории Руси, був 1914 рок! Австрия думала, що огнем и мечем вырве из груди народа нашего русску душу, а Немечина думала, що захопить в свои руки урожайный, чорноземный край от Карпат до Кавказа. Коли той план заломався о русскии штыки, то немецка гидра стала мститися на невинном галицко-русском народе. О Русь, святая мать моя! Поможи забути ту жестоку муку, ту обиду, нанесену нашему обездоленному народу. Сумна (печально. — Прим. авт.) и страшно погадати: тысячи могил роскинулись, куды лише очима поведемо, по нашей отчине, и тысячи могил под соснами в Талергофе. В тиху ночь чути их стон и горьке рыданья и тугу (печаль, тоска. — Прим. авт.) за родною землею… Скажемо собе ныне, братья и сестры, що николи мы их не забудем и рок-рочно (каждый год, год от года. — Прим. авт.) будем поминати по закону наших батьков и таким способом будем передавати их имена нашим грядущим поколениям. Тут торжественно могу заявити, що, если-б все отреклися их идеи, то есть Святой Руси, здорова селянска душа крепко ей держатися, бо та идея освящена кровью наших батьков и матерей».

Василия Куровца, крестьянин села Батятич, из-под Каминки Струмиловой[51]

Или вот свидетельство, точнее, мнение русского активиста из Львова:

«…наиболее страшным, наиболее волнующим, наиболее трагическим в этом мученичестве русскаго народа было то, что брат брата выдавал на пытки, брат против брата лжесвидетельствовал, брат брата за иудин грош продавал, брат брату Каином был. Может ли быть трагизм больше и ужаснее этого? Пересмотрите историю всех народов мира, и такого явления не найдете. Когда лучшие представители народа — изнывали по тюрьмам сырым, в любви беззаветной к народу, — в то время, вторая его часть создавала сичови отделения стрелков и плечо о плечо с палачем — гнобителем своего народа добровольно и охотно защищала целость и неприкосновенность границ австрийской Империи. Где же честь, где народная совесть? Вот до чего довела слепая ненависть к Руси, привитая на продолжении долгих лет, словно отрава народной душе»[52].

То, что происходило в Галиции в 1914 году, повторилось через сто лет в Одессе, Донецке, Луганске. Геноцид русских галичан во многом был устроен руками галичан, которые перестали считать себя русскими. Но на самом деле и убийцы, и жертвы, и доносчики, и те, кого забирала полевая жандармерия в тюрьмы, были одной крови, говорили на одном простонародном сельском языке, часто даже были близкими родственниками. И спустя сто лет русские убивали русских, только теперь уже под лозунгом «Слава Украине». Украинский национализм — это всегда в первую очередь лютая, жестокая и ничем не объяснимая русофобия, причем в самом широком практическом понимании. Не просто песенки и частушки вроде «кто не скачет, тот москаль» или «москаляку на гиляку», а именно практические действия. Убийства, этнические чистки, пропагандистская война.

Русофобия сегодня — это, по сути, фундамент украинской государственности. Талергоф и карательные акции в деревнях, в которых участвовали украинские этнические части, можно сравнить с тем, что случилось в Одессе 2 мая. 30 тысяч человек собрали в одном месте и запытали, замучили, заморили голодом. Все так же, как в Одессе, когда людей согнали в Дом профсоюзов и сожгли заживо. А потом пели, смеялись, шутили про жареных колорадов и шашлык из ватников. Тоже ведь в некоторой степени традиция. В 1914 году, когда русские по всей Галиции вешали и убивали, украинцы в Галиции пели такую песню. Шуточную:

Украiнцi пьють, гуляють,А кацапи вже конають.Де стоiть стовп з телефона,Висить кацап замiсть дзвона.Уста йому посинiли,Чорнi очi побiлiли,Зуби в кровi закипiли,Шнури шию переїли

(Украинцы пьют, гуляют,А кацапы подыхают,где стоит столб телефона,висит кацап вместо звонка,губы его посинели,черные очи побелели,зубы кровью перемазаны,веревки шею перетерли.)

Самое удивительное во всей этой истории, что никакой украинской нации тогда еще не возникло (некоторые исследователи и сейчас не уверены в том, что она сформировалась до конца), были лишь люди, считавшие себя украинцами. Но национализм тем не менее уже возник. Причем в самых омерзительных формах. Например, охранники Талергофа — украинцы были куда свирепее австрийцев.