Таежные отшельники - Игорь Назаров

Читая эти и другие письма, невольно проникаешься уважением к этим людям, готовым пожертвовать всеми преимуществами современной цивилизованной жизни ради оказания помощи, нуждающемуся в них человеку. Нет, не перевелись в нашем народе доброта и милосердие! Правда, не все, изъявившие желание переехать на житье в тайгу, реально представляют себе все трудности существования в таких тяжелых условиях и, конечно, многие их просто не выдержат. Но главное, что жив в душе народа добрый отклик на чужие трудности и горе.

Почти одновременно с откликами на заметку в «Медицинской газете» пришло письмо от самой Агафьи, написанное, как всегда, старославянским шрифтом: «Господи Иисусе Христе сыне божий помилуй нас. С низким поклоном Агафиа к Игорю Павловичу Назарову и супруге твоей Тамаре и детям вашим Светлане, Валерии. Кланяюсь вам по нискому поклону и желаю вам от господа Бога добраго здоровия душевного спасения в жизни всакого благополучия. Сообщаю о своей жизни: пока слава Богу живу благополучно, здоровьем не очень, такой болезни пока Господь хранит, но адышка и руки стали терпнуть. Доходива, что ни спать, ни делать молитса только что толком поклоны не могла. Парафином прогревать одна не смогла, балзамам натирава. Пока маленько полекче стало. Игорь Павлович не сможете ли лекарства найти. В гости милости просим приезжайте. Нонче я картошки накопава триста с тридцать ведер, овощи тритцать ведер. Кур привезли, курятник постройва, но после вас печь переделава, веников сколь могла заготавливава. Всякого вам благополучия».

Сообщение Агафьи об одышке и о том, что «терпнут руки» и она не может толком делать поклоны при молитве (болит спина), встревожило. Кроме того, доходили неясные слухи, что Агаша уже дважды приходила в поселок геологов. Но зачем? Что с ней стряслось? Или невмоготу одной и скучает по людям? А ведь она уже сама для себя сделала однозначный вывод, что контакты с геологами вызывают у нее болезни, и в прошлый раз говорила мне, что без особой необходимости в поселок на Каире выходить не будет. Да и почему она в письме об этом ничего не пишет? Правда, не ясно было, когда письмо писалось — даты на нем не было, а доставляться оно могло очень долго каким-либо случайным попутчиком.

Связаться с Пролецким по телефону для уточнения сведений не удалось — линия повреждена. Тем не менее, нужно было собирать лекарства и готовиться в дорогу. В это же время, 5-го марта из Москвы прилетел писатель Лев Степанович Черепанов, с которым мы уже не раз бывали у Лыковых. Попытки прояснить ситуацию о Лыковой в Краевом управлении геологии ничего реального не дали. Появилась какая-то сомнительная информация, что Агаша вышла замуж за бывалого геолога, чувствует себя хорошо и никого видеть не хочет. Но сколько за прошедшие годы мы уже слышали разных небылиц о Лыковых? Тем более что сведения о хорошем самочувствии никак не вязались с сообщением, содержащимся в ее письме. Решаем с Львом Степановичем, что нужно ехать на Еринат и выяснять все на месте.

Быстрые сборы. Главное, нужно прихватить все необходимое: медикаменты, шприцы, одноразовые системы для переливания плазмозаменителей и глюкозы на случай, если Агафья больна и нужно будет оказать необходимую помощь.

6 марта 1989 года. Вечером поезд уже уносит нас в Абакан. Утром 7-го марта мы в столице Хакасии. По телефону связываемся с главным врачом отделенческой больницы станции Абакан Владимиром Анатольевичем Голдобиным, просим его помощи в быстрейшей доставке в Таштып — может, еще сегодня мы сумеем оттуда улететь на Еринат или к геологам на Каир. Пока готовится санитарный «Москвич», мы осматриваем новые палаты реанимации и интенсивной терапии, операционные, которые, здешние врачи-анестезиологи и Владимир Анатольевич оборудовали всей необходимой контрольной, дыхательной и наркозной аппаратурой. Впечатление от осмотра очень хорошее — такие палаты не часто встретишь даже в крупных больницах больших городов. Вот только дела с экспресс лабораторией пока обстоят еще не лучшим образом, хотя необходимая аппаратура уже приобретена и скоро вступит в строй.

Вскоре водитель «Москвича» Олег уже мчит нас по асфальтированной трассе в Таштып. Через два часа 160 километров преодолены и мы на Таштыпском аэродроме. Самолетов и вертолетов нет, но ожидается, что еще один АН-2 сегодня прилетит и вновь пойдет на Волковский участок на Каире. Вертолетов сегодня и в ближайшие 7–10 дней не будет. Геологи сворачивают работы и надобности в вертолетных перевозках у них сейчас нет. Значит, нужно лететь самолетом на Волковский участок на Каире, а там уже идти на Еринат пешком.

На аэродроме у рабочих геологической партии что-либо реальное об Агафье выяснить не удается, точно никто ничего не знает. Едем в райком партии. Второй секретарь Валентин Витальевич Лукьянов принимает приветливо, но точных сведений об Агафье тоже сообщить не может. Он тут же связывается с главным инженером ГРП (геологоразведочной станции) Владимиром Александровичем Винокуровым и мы получаем добро на сегодняшний вылет к геологам на Каир. Сразу же звоним в Абазу Николаю Петровичу Пролецкому. Он на работе, но жена Анна Михайловна обещает быстро его отыскать и собрать в дорогу. Вновь едем на аэродром и мех— лесхоз, расположенный рядом. Начальника лесхоза Юрия Васильевича Гусева нет, но наша старая знакомая, завхоз Зинаида Яковлевна экипирует нас для тайги. В первую очередь нам нужны теплые и легкие телогрейки, а сапогами и лыжами нас, наверное, снабдят геологи на Каире.

Через полчаса над аэродромом показался идущий на посадку АН-2. Спешим к летчикам. Командир Валентин Васильевич Иванов и второй пилот Юрий Николаевич Мартынов согласны взять нас в рейс, если, конечно, мы не против ехать верхом на бочке с соляркой. Само собой разумеется, что о лучшем мы и не мечтали. Остается только заправить бочку соляркой, самолет — бензином, да дождаться Н. П. Пролецкого. С нетерпением поглядываем на дорогу, идущую из Абазы. Неужели Николай Петрович не успеет? Но все обходиться как нельзя лучше. К моменту, когда самолет заправлен, Пролецкий влетает на собственных «Жигулях» на аэродром.

В 15 часов 35 минут самолет стартует. Перед отлетом солнечный ярчайший день, снег слепит глаза, на солнце подтаивает, лужи, капель с крыш. Перед самым вылетом день быстро затуманивается, наплывают отдельные облака, и оседает сизая дымка. Бочка с соляркой занимает почти весь салон, поэтому нам ничего другого не остается, как, подложив под себя поролоновые прокладки от седений, водрузиться на бочке. Голова под самым потолком, иллюминатор у колен. Почти прямо подо мной белое снежное поле, голубоватый лед реки Таштып. Уходим в горы. Видны замерзшие ручейки и речки, петляющие между гор, окрашенных темной краской зимней тайги. На отдельных участках речки свободны ото льда и контрастно чернеют на фоне белого снега. Почему не замерзшие? Похоже, что на этих участках и течение-то не быстрое. Теплые источники?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});