Шри Ауробиндо. Синтез Йоги – III - Шри Ауробиндо

Глава XXII. Супраментальное мышление и знание

Переход от ума к сверхразуму это не только замена менее великого инструмента мышления и познания более великим, а изменение и преображение всего сознания. Формируется не только супраментальное мышление, но и супраментальная воля, чувство, ощущение – все функции, осуществляемые сейчас умом, замещаются своими супраментальными аналогами. Все эти более высокие формы активности сначала ощущаются на уровне самого ума в виде нисхождений, вторжений, посланий или откровений некой высшей силы. Как правило, они смешиваются с обычной деятельностью ума, и мы на первых порах, по неопытности, едва ли смогли бы отличить их от нее, если бы не их более высокие свет, сила и радость. Более того, ум, возвеличенный или возбуждённый их частыми приходами, активизируется и начинает просто внешне имитировать супраментальную деятельность: его собственные операции становятся более быстрыми, светлыми, мощными и точными и даже начинают напоминать своеобразную и зачастую ложную интуицию, которая пытается выглядеть непосредственной, светоносной и самосущей истиной, но на самом деле ею не является. Следующим шагом становится формирование озаренного ума, способного интуитивно постигать, намереваться, ощущать и чувствовать, из которого постепенно удаляются примеси, вносимые обычным умом и ложной интуицией: то есть проводится очищение, шуддхи (śuddhi), необходимое для формирования нового сознания и обретения совершенства, сиддхи (siddhi). Одновременно над умом начинает обнаруживаться источник интуиции и все более и более упорядочивающаяся работа подлинного супраментального сознания, действующего уже не в уме, а на своем собственном более высоком плане. В конце концов, это сознание включает в себя интуитивную ментальность, созданную им в качестве своего представителя, и берет на себя все сознательные функции. Этот процесс постепенен и долгое время течет прерывисто из-за наличия примесей и необходимости возвращения к более низким движениям с тем, чтобы исправить и преобразовать их. Более высокие и более низкие силы иногда действуют поочередно – сознание снова опускается с достигнутых высот на прежний уровень, но всегда в определенной степени изменившись, – а иногда одновременно, содействуя друг другу и находясь в своеобразной зависимости друг от друга. В конце концов, ум становится полностью интуитивным и существует только как пассивный канал супраментальной активности; но это состояние также не идеально и, кроме того, создает определенные препятствия для деятельности высших энергий, так как они должны проходить через неподатливую и ослабляющую субстанцию физического сознания. Финальная стадия преображения наступает, когда сверхразум подчиняет себе и супраментализирует все существо и превращает в собственные формы даже витальную и физическую оболочки, делая их отзывчивыми, утонченными и наполненными своими энергиями. Человек тогда в полной мере становится сверхчеловеком. Таким, по крайней мере, должен быть естественный и интегральный процесс трансформации.

Для более или менее адекватного описания природы сверхразума нужно было бы полностью выйти за пределы нынешнего человеческого существования; полное же описание невозможно по той причине, что сверхразум несет в себе не только единство, но и необъятность и многообразие бесконечного. Все, что необходимо сейчас, это описать его наиболее характерные черты, учитывая реальный процесс йогического преображения, проследить связь сверхразума с работой ума и закономерность некоторых феноменов этой трансформации. Основополагающая связь заключается в том, что вся деятельность ума берет свое начало в тайном сверхразуме, хотя мы не знаем этого до тех пор, пока не приходим к осознанию своего более высокого «я» и не начинаем черпать из этого источника все, что там есть истинного и ценного. Во всех наших мыслях, намерениях, ощущениях, чувственных образах или в их истоках есть элемент истины, дающий им начало и поддерживающий их, хотя на практике они могут быть извращены и ложны. Помимо этого за ними пребывает еще более великая, не постигнутая ими истина, которая быстро сделала бы их цельными, гармоничными или, по крайней мере, относительно завершенными, если бы им удалось ее постичь. Сейчас истина, которой они обладают, ограничена и узка, низведена до уровня мелочных и низменных побуждений, фрагментирована, искажена разделением, страдает несовершенствами и неполнотой, извращена и обезображена. Ментальное знание – это всегда частичное, а не интегральное знание. Ум постоянно добавляет деталь к детали, но с трудом может правильно связать их друг с другом; его целостные системы знаний, которыми он пытается заменить более реальное и интегральное знание, в действительности тоже оказываются неполными и относительными. И даже если бы он достиг чего-то похожего на интегральное знание, это все равно было бы своеобразной компиляцией, интеллектуальным и ментальным построением, искусственным, а не сущностным и подлинным единством. Если бы этим все и ограничивалось, ум, вероятно, в конце концов, мог бы как-то частично воспринимать и частично передавать интегральное знание, но главная проблема так бы и осталась нерешенной, поскольку он, в лучшем случае, стал бы интеллектуальной копией подлинного сознания, но не им самим. Ментальная истина всегда будет интеллектуальной, эмоциональной и чувственной интерпретацией чего-то более высокого – не непосредственным постижением, не самой истиной во всей ее цельности и сокровенности.

Сверхразум способен делать все, что делает ум: рассматривать и комбинировать детали и то, что может быть названо отдельными аспектами или целостными структурами более низкого порядка, – но он это делает по-другому и опираясь на иную основу. Он, в отличие от ума, не вносит элементов погрешности, ложного допущения и возможной ошибки, и даже, давая частичные данные, он точен и неизменен, а позади этих данных всегда пребывает подразумеваемая или доступная сознанию основополагающая истина, от которой зависят детали, аспекты или целостные образования более низкого порядка. Сверхразум также способен интерпретировать, но его интерпретации отличаются от интеллектуальных: они наполнены субстанцией и основой сокровенного света истины и являются ее носителями, а не заменяющими ее образами. Способность сверхразума интерпретировать бесконечна – и это божественная способность, по отношению к которой ментальный способ отражения реальности является своего рода бледной копией. Этот интерпретирующий сверхразум осуществляет два вида деятельности – деятельность низшего порядка (на уровне того, что я назвал супраментальным рассудком, который наиболее близок к уму и в который ум может быть поднят наиболее легко) и деятельность высшего порядка (на уровне интегрального сверхразума, видящего все в единстве и бесконечности божественного сознания и самосущего бытия). Но на обоих уровнях его деятельность, в отличие от аналогичной ментальной, непосредственна, просветлена и безошибочна. Вся неполноценность ума возникает из-за того, что он является орудием души, которая, после погружения в бессознательность и неведение, вновь пытается познать себя, но делает это, по-прежнему опираясь на бессознательность и неведение. Ум является неведением, силящимся познать, или же неведением, получающим вторичное и фрагментарное знание: это процесс Авидьи. Сверхразум всегда открывает изначальное самосущее знание: это процесс Видьи.

Второе его отличие от ума, которое мы отчетливо ощущаем, заключается в более великой и спонтанной гармонии и единстве. Все сознание едино, но, действуя, оно принимает вид множества движений, и у каждого из этих фундаментальных движений есть множество форм и процессов. Формы и процессы умственного сознания характеризуются запутанной и хаотичной раздробленностью и разделенностью ментальных энергий и движений, в которых изначального единства сознательного ума либо совсем не видно, либо оно проявляется от случая к случаю. Наблюдая за своим умом, мы постоянно обнаруживаем, что разные мысли конфликтуют или же путаются и плохо или только формально согласуются друг с другом, и точно так же дело обстоит с нашими намерениями и желаниями, эмоциями и чувствами. Мысль, воля и чувство тоже не находятся в состоянии естественной гармонии и согласованности, и, даже когда им приходится действовать вместе, они действуют обособленно и часто конфликтуют или в определенной степени противоречат друг другу. Также имеет место их несбалансированное развитие – что-то одно всегда развивается за счет другого и в ущерб другому. Ум – это диссонирующее сознание, в котором устанавливается не всеобъемлющая гармония, а, скорее, практический порядок, позволяющий достигать целей, поставленных жизнью. Рассудок пытается достичь лучшего порядка, стремится к лучшему контролю, к рациональной или идеальной гармонии, и в этой попытке он является представителем или заменителем сверхразума и старается сделать то, что под силу только сверхразуму и должно делаться им самим; но в действительности рассудок не способен полностью контролировать все остальные части существа, поэтому обычно существует значительное несоответствие между рациональной или идеальной гармонией, рожденной в наших умах, и реальной жизнью. Даже самая совершенная организация, построенная рассудком, всегда содержит в себе нечто искусственное и навязанное извне, ибо, в конечном счете, существует только две естественных формы гармонии – гармония жизни (бессознательная или преимущественно подсознательная), которую мы наблюдаем в животных и в более примитивных формах Природы, и гармония духа. Человеческое бытие – это этап, борьба и несовершенство, переходное состояние между первой и второй формами гармонии, между природной и идеальной или духовной жизнью, и поэтому оно изобилует неуверенными поисками и хаотичными метаниями. Дело даже не в том, что ментальное существо не в состоянии найти или, скорее, сконструировать некую разновидность своей собственной относительной гармонии, а в том, что оно не может сделать ее постоянной, так как дух не позволяет ему останавливаться и влечет его вперед. Сила, пребывающая внутри человека, побуждает его быть более или менее сознательным участником своей собственной эволюции, ведущей его к познанию себя и обретению власти над собой.