Война Мага. Том 2 - Ник Перумов

Тогда, в Арвесте, они опускались на обречённый город, а сейчас – тянулись все сюда, стягиваясь в одну точку, словно наконечник громадного копья, и Фесс мгновенно понял, куда это нацеливается, – в каменный гроб Салладорца.

А поури уже были рядом, вокруг, со всех сторон, равнодушно отпихивая с дороги растерянных птенцов и бросаясь к окружённым чудовищам.

Первой ударила сама Рыся, и оба монстра невольно прикрыли выпученные буркала от потока драконьего пламени. Шестирукий великан подпрыгнул, неожиданно высоко, едва не дотянувшись лапищей до драконьего крыла.

Фесс оказался за пределами кипящего кольца карликов, с первобытной яростью набросившихся на двух своих противников.

Некромант готов был поклясться, что видит на тупых мордах чудовищ злорадные ухмылки, словно они наконец-то дождались давно ожидаемого пира.

Тела поури полетели во все стороны. Разорванные до половины, лишившиеся рук, ног, голов или всего сразу; карлики не щадили себя и не думали о собственных жизнях. Карабкаясь по плечам товарищей, они навалились со всех сторон, полностью закрыв и крылатого зверя, и шестирукого великана живым шевелящимся ковром, словно муравьи, облепившие гусеницу.

Рыся круто перевернулась в небе, кинулась сама в самую гущу свалки; её огонь оказался бессилен, и драконица ударила плечом в плечо, словно уличный драчун. Шестирукий нелепо взмахнул всеми конечностями, заваливаясь набок; покрывало из разъярённых поури мгновенно накрыло его целиком.

Фесс со смертной тоской взглянул на небо. Чёрное копьё Салладорца приближалось, и единственное, что они могли сделать, – это бежать, как можно быстрее, в тщетной надежде прожить хоть на миг дольше. Он знал, что заклятий, способных остановить чародейство Эвенгара, просто не существует. Даже магия крови, наверное, оказалась бы тут бессильна…

Но, с другой стороны, поури гибли сейчас десятками, и, как ни странны были они, жизни, ими теряемые, вполне годились ему, некроманту. И Фесс попытался – это всё, что ему оставалось. Птенцы тем временем замерли в молитвенном экстазе, не сводя глаз с чёрного монстра, разворачивавшегося в небе.

Острые воронки приближались, но с какой-то наглой ленцой, словно уверенные в своей непобедимости. Умом некромант понимал, скорее всего это связано с тем, что вызвавший их мальчишка был просто слаб, из него не высосешь избыток силы; но понимание помогало плохо. Перед глазами вновь вставал стёртый с лица земли Арвест; однако ни повернуть карликов назад, ни даже приказать им остановиться некромант не мог – их Иштар сама бросилась в битву, и теперь все приказы сделались бессмысленными.

…Рыся увернулась от летящего копья Тьмы лишь в последнюю секунду. Слившиеся воедино острые воронки врезались в ворочащуюся живую груду, и земля мгновенно полыхнула слепяще-белым огнём. По опыту Арвеста стоило ждать буйства и других стихий, но на сей раз всё ограничилось только пламенем. Там, где только что насмерть схватились поури и двое чудовищных слуг Тёмного мага, остался только пепел, исчез даже каменный гроб; однако посреди иссиня-чёрного круга выжженной земли гордо стоял не кто иной, как мэтр Эвенгар Салладорский собственной персоной. Живой и невредимый, и Фессу показалось: он чувствует слабый аромат пряных благовоний. Великий волшебник словно только что вышел из дома: одежды чисты, волосы и борода тщательно расчёсаны; куда делись проведённые в каменном склепе века, века между жизнью и смертью?

Чёрные воронки исчезли, небо быстро светлело. Заклятье сделало то, что от него требовалось. Устраивать вселенское разрушение прямо здесь Эвенгар не торопился.

– Я же говорил тебе, Неясыть, – усмехаясь, Салладорец расправил плечи, взглянул прямо в лицо Фессу, – что все твои действия отныне послужат лишь торжеству моего плана?

Некромант не ответил. Тело само рванулось вперёд, и он не увидел, не услышал, но почувствовал – где-то совсем рядом рвали воздух упругие жемчужные крылья. Его дочка мгновенно поняла, что требуется сделать.

Салладорец вновь рассмеялся – искренне, радостно, с упоением. Он наслаждался каждым вздохом, каждым движением, льющейся с неба жарой, обугленным камнем под ногами – всем. И это наслаждение совсем не сочеталось с его же собственными словами о том, как велико значение Трансформы и как хорошо станет людям, в конце концов избавившимся от «тварных тел».

Фесс и Рыся одновременно оказались рядом с Салладорцем. Драконица не выдыхала пламя, она неслась, выставив когти, готовая смять хрупкую человеческую плоть, вбить её в почерневшие камни; она опередила Фесса совсем ненамного.

Не переставая смеяться, Эвенгар вскинул руку, выставив ладонь, – и перед Рысей с Фессом сгустилось нечто вроде серого призрачного щита. Драконица не успела повернуть, со всего размаха врезалась в него и забилась на камнях, неестественно вывернув крыло. Некромант сумел оттолкнуться от внезапно возникшей преграды, однако его чуть не сбили ринувшиеся со всех сторон поури – Ишхар нанесено оскорбление!

Разумеется, ни один из них не смог пробиться сквозь завесу Салладорца.

Маг отсмеялся, демонстративно утёр выступившие слёзы.

– Старика Даэнура этот фокус всегда пугал до полусмерти. Будь у меня побольше времени, охотно устроил бы маленькое состязание с тобой, Неясыть, ты кажешься интересным противником, а когда-то я любил подобные развлечения. Но, увы – мне пора. Убивать вас не входит в мои планы, напротив, вы в большей степени поспособствуете им, оставшись в живых. А теперь – два слова моим дорогим птенцам. Да-да, я бы не советовал твоим поури трогать их, Неясыть. Они не причинят тебе вреда, бедные дети. Впрочем, «бедные» они только сейчас. А вот скоро станут счастливейшими из бессмертных.

Рыся с трудом выпрямилась. Повинуясь её беззвучной команде, поури отхлынули от магической преграды.

– Дочка!..

– Я в порядке, папа. – Даже мысли Рыси, казалось, дрожали от ярости. – Ничего страшного. Вывих. Залечу к вечеру. Даже не болит. Хорошо, что это не магия…

Некромант отлично помнил молнию, едва не лишившую его общества девочки-дракона.

– Мои дорогие, – мягко обратился Салладорец к обожающе глядящим на него птенцам. Несколько человек упали на колени, молитвенно протягивая руки к Тёмному магу. – Вы совершили невозможное. Вы вернули меня в этот мир. Я долго готовил своё возвращение, но планы мертвы без рук, готовых привести их в исполнение. Теперь, когда остались последние шаги к Великой Трансформе, что сделает вас богами, не бойтесь ничего! Я ныне вбираю всех и каждого из вас в себя, и, даже если ваше бренное тело, пока ещё служащее вместилищем поистине бессмертного начала, будет убито, вы не умрёте, подобно всем остальным. Вы останетесь во мне, и я дам вам новую жизнь. Жизнь совершенную, великолепную, такую, какой не наслаждались даже боги древности. Моя дорога ныне лежит на запад, вам же, мои дорогие, надо сделать немногое – нанести последний визит Святой Инквизиции в Аркине. Они слишком долго охотились за вами, причинили слишком много мук. Я не хочу отнимать у вас сладость мести – в человеческих чувствах тоже есть некая приятность, но не жалейте о них, вы станете наслаждаться всем великим совершенством Вселенной в единое мгновение. В Аркин, друзья мои, пусть по его улицам потечёт кровь инквизиторов и святош! Я поделюсь с вами для этого своей силой.

Фесс не мог не заметить, с какой лёгкостью творил заклятья Эвенгар, словно и не чувствуя никакого отката.

Правда, щит Салладорец предусмотрительно не убирал.

И Фесс молча досмотрел действо до конца, видя, как Эвенгар с важным видом воздевал руки, как становились один за другим на колени перед ним его птенцы и как с пальцев чародея всякий раз срывалось нечто вроде тёмной полупрозрачной короны. Корона опускалась на очередную склонённую голову и сотнями коротких извивистых змеек втягивалась в лоб, виски, затылок – «одарённого» встряхивало, словно в корчах, и он поднимался, пошатываясь. Глаза у принявших «посвящение» становились аспидно-чёрными.

Недоумевающие поури толклись за спиной некроманта, рычали и фыркали, требуя крови, но слово Ишхар держало крепко.

Драконице вынужденное бездействие давалось труднее всех. По жемчужной чешуе прокатывалась дрожь, мелко трепетали кончики раскинувшихся крыльев, светящиеся глаза, казалось, справятся сейчас с любой темнотой.

Эвенгар Салладорский искренне наслаждался происходящим.

– Для завершения Великой Трансформы осталось совсем немного, – продолжал вещать он, неторопливо наделяя серой исчезающей «короной» очередного птенца. – Но это «немногое» требует от всех нас великих усилий. Я не случайно послал вас в Аркин, дети мои. Ибо Та, Кто придёт нам на помощь, в свою очередь нуждается в содействии. В Аркине хранится ключ к замыкающей её свободу цепи. Уничтожьте город, уничтожьте всё, что встанет на вашем пути, сметите с лица земли орды лживых святош, и она, что придёт с заката, не забудет ваших усилий, трудов и страданий. Меня, как я уже сказал, влекут иные дела, так что Аркин и его раззолоченный клир я оставляю вам. Думаю, что вы, мои птенцы, меня не подведёте. На самый крайний случай – вы знаете, что делать. Арвест и Атлика подали всем нам прекрасный пример.