Надвигающийся шторм - Кайла Стоун

нависшее над ним, как цунами, обрушилось на Мику.

— Ты сделал это. Ты помог убить всех этих людей.

— Я бы вернул все назад, если бы мог, клянусь тебе. Это была ошибка, ужасная ошибка.

Он не мог слушать страдающий голос Габриэля. Не мог позволить своим эмоциям встать на пути.

— Где Амелия?

Тень пробежала по лицу брата.

— Где она? Отвечай!

— Уже мертва, — мучительно произнес Габриэль.

— Габриэль! Пожалуйста!

— Каюта капитана. Кейн повел ее в каюту капитана. Но для нее уже слишком поздно, Мика. Мне так жаль. Я никогда не хотел этого. Никогда. Ты должен мне поверить…

— Я верил тебе. Я верил, что ты никому не причинишь вреда. Но ты привел Амелию сюда. Ты позволил им ее забрать.

Лицо Габриэля скривилось.

— Прости меня. За все.

Мика встал и отступил.

Отчаяние блеснуло в глазах Габриэля.

— Только мы?

Слово «всегда» растворилось у Мики на языке. Он больше не мог слушать. Его сердце разлетится на куски, если он это сделает.

— Ты мой брат. Ты всегда будешь моим братом. Я люблю тебя, но не могу спасти.

— Мика!

— Мне жаль. — Это походило на предательство — отвернуться от своей единственной семьи, от брата, которого он любил больше, чем самого себя. Как будто Мика лишился собственной души. Казалось, что все, что он когда-либо любил, рассыпается в прах в его руках.

— Пойдем! — позвал он Сайласа, срывающимся голосом.

Сайлас подошел к нему, подняв винтовку. Он направил ее на Габриэля, хотя его взгляд остановился на Мике.

— Скажи, может и ты предатель, как твой грязный крысеныш брат? Почему я должен тебя слушать?

Мика сдержал вопль возмущения, горя и ужаса.

— Потому что я знаю, где твоя сестра. Ты хочешь ее спасти?

Сайлас нахмурился, но кивнул.

— Мика, мне жаль…, — умоляюще проговорил Габриэль. — Прости меня.

Но Мика и Сайлас уже ушли.

Глава 48

Уиллоу

Уиллоу прижала винтовку к груди одной рукой, а другой обхватила маленькие пальчики Бенджи. Она вела группу вниз по нескольким лестничным пролетам. Надира шла позади нее, а две другие сотрудницы — сзади.

Мощный взрыв потряс стены и лестницу. Свет замерцал, затем погас, погрузив их во тьму. Несколько детей закричали.

— Все в порядке, — успокоила Надира.

— Ло-Ло! — Бенджи заплакал, сжав ее руку.

— Просто подождем. — Мгновение спустя включилось тусклое аварийное освещение на полу. Она моргнула, стараясь, чтобы глаза привыкли к непроглядному мраку. Внезапно каждая тень показалась Уиллоу живой, словно над ней насмехающейся. — Ладно, пошли. Быстрее!

Они спустились по лестнице на шестую палубу. Запах дыма заполнил ее ноздри. Уиллоу перегнулась через перила лестницы и увидела темно-серую дымку, просачивающуюся снизу-вверх по лестнице.

Этот путь закрыт. Им придется пройти по королевскому променаду к кормовой лестнице, ведущей к спасательным шлюпкам на четвертой палубе.

Корабль резко дернулся, и Уиллоу споткнулась, на мгновение схватившись за стену для равновесия, прежде чем заставила себя двигаться снова. Быстро обогнув угол, она уже сделала несколько шагов в сторону фойе, как вдруг замерла.

Движение. Справа мелькнула тень.

Она жестом велела Надире остановиться. Надира отступила к лестнице, но у Уиллоу и Бенджи не хватало времени. Ее взгляд метался, лихорадочно ища безопасное место. Ниша лифта находилась в другом конце фойе. Это был лучший вариант.

Уиллоу дернула Бенджи за руку и бросилась через открытое пространство, завернув за угол ниши. Прижала палец к губам. Бенджи кивнул, расширив глаза от ужаса.

Она осторожно выглянула из-за стенки. Надира и дети скрылись из виду. Должно быть, они сгрудились на лестнице, закрытые от посторонних глаз стеной лестничного пролета. Они пока в безопасности. Если тот, кто приближается, просто пройдет прямо, не сворачивая к лестнице слева или лифтам справа, тусклое освещение и тени могут их скрыть. Тогда они выживут.

И тут Уиллоу увидела кровь. Она хорошо просматривалась под светом аварийного освещения. Ее кровавые следы, темные и заметные на золотом ковре. Порезы на ногах от витрины кофейного бара кровоточили все это время, а Уиллоу даже не заметила. Отпечатки вели прямо к нише, в которой они ютились.

Звук тяжелых шагов приближался. Она прижалась спиной к двери лифта, сердце бешено колотилось в груди. Бенджи закрыл рот руками. Он смотрел на нее широко раскрытыми глазами, его лицо покраснело. Он хотел откашляться. Нет, нет, нет. Не сейчас. Пожалуйста, не сейчас.

Уиллоу накрыла его руки своими. Бенджи задрожал от усилия сдержаться. Ее собственное горло сжалось, как в тисках, перекрывая дыхание.

Шаги прекратились. Террорист заметил кровь. В ту же секунду его взгляд устремился по следам прямо к нише.

И вот он уже перед ней, стоит всего в нескольких ярдах. Даже при тусклом освещении Уиллоу видела его отчетливо. Он не надел лыжную маску. Светлые волосы и длинное лошадиное лицо. Мужчина поднял винтовку.

— Не подходи! — крикнула она. Надеясь, что Надира и другие дети убегут назад по лестнице, пока внимание террориста приковано к ней. Но сейчас она не могла об этом переживать. Не под дулом штурмовой винтовки, направленной прямо на нее.

Она сглотнула, сердце заколотилось сильнее. Ее ладони стали влажными, рука Бенджи заскользила под ее пальцами. Кашель Бенджи вырвался из его груди. Он задыхался, полукашляя, полувсхлипывая. Уиллоу крепче сжала его руку.

— Не надо этого делать! — Ее голос дрожал. — Корабль горит. Мы все просто пытаемся спасти свои жизни. Отпустите нас.

— Никто из вас, элитарные ублюдки, не заслуживает жизни, — прошипел террорист. Он подался вперед, бормоча проклятия под нос и тыча в них стволом винтовки, как копьем. Глаза, дикие и налитые кровью. Пятна крови покрывали его рубашку и шею.

На нем не было ран. Это не его кровь.

Он собирался их убить. Не потому, что должен. А потому что мог.

Время, казалось, замедлилось. Страх кричал Уиллоу, что нужно бежать. И, возможно, она могла. Она была быстрой. Она могла петлять и уклоняться. Может быть, ей удалось бы убежать. Но Бенджи нет. Он слишком мал, его ноги слишком коротки. Он не сможет убежать.

Если только не получится как-то отвлечь внимание. Если только у этого злобного ублюдка не появится более аппетитная цель. Она могла спастись сама, но не могла спасти их обоих. На принятие решения ушло всего мгновение. Уиллоу знала, чего бы хотела от нее мама. «Позаботиться о них». Она была эйт. Это ее обязанность.

— Когда я скажу тебе, — тихо проговорила Уиллоу, сжимая руку Бенджи, — беги. Не останавливайся. Представь, что это волшебство. Представь, что если побежишь со всех ног, ты исчезнешь.

«Я люблю тебя. И мне жаль». Но времени на эти слова не осталось. Она отпустила