Лучезарная звезда - Ольга Романовская

Пираты разбрелись по кораблю; капитан, тяжело вздыхая, приказал матросам вынести из трюма двадцать отрезов первоклассного атласа — все же, человеческая жизнь дороже убытков.

Стелла не давала покоя предводителю головорезов: он то и дело прохаживался вокруг нее, бросал любопытные взгляды, ехидно посмеивался, поглаживая бородку. В очередной раз пройдя мимо, он остановился и бесцеремонно ухватил ее за руку.

— Какое у Вас колечко! — Глаза его блестели. — Грех не отдать его мне.

Продолжая ухмыляться, он потянул вторую руку к ее лицу:

— Если уж брать колечко, то в паре с сережками. Заодно посмотрим, какие у Вас ушки. Я бы и на все остальное с удовольствием посмотрел, — сально добавил пират. — Может, договоримся, пупсик, я бы тебе что-нибудь оставил.

Не выдержав, чувствуя, как к горлу подступает ком отвращения, девушка влепила ему пощечину.

— Ах ты, благородная сучка! — выругался пират.

Воспользовавшись ситуацией, Стелла высвободилась. Щеки её горели от возмущения.

— Значит, сама отдавать не хочешь? Ну что ж, мерзавка, я сам сниму с тебя побрякушки.

Он сделал шаг вперед, она сделала шаг назад.

— Убери от меня свои лапы, — сквозь зубы процедила девушка.

— Тебе руки мои не по душе? Так я тебя с кое-чем другим познакомлю. Тебе понравиться, — он облизнул губы. — А ну, задирай юбки, шлюха!

Это было уже слишком, она не могла больше терпеть. Стелла размахнулась и ударила его по голове. Ей не повезло: удар пришелся плашмя и только на время оглушил его. Быстро придя в себя (он был парень крепкий), пират зарычал и вытащил кривую саблю.

— Я тебе личико располосую, ты у меня в ногах будешь валяться! Будешь мне и моим людям подстилкой. Хотите эту девчонку, ребята? — крикнул он команде.

Дружный одобрительный гул голосов вызвал на его лице довольную улыбку.

— Будь уверена, до каждого очередь дойдет. Уж мы тебя ублажим, как надо, ходить и сидеть будет больно — ведь мы ж по всякому, без политеса! — расхохотался пират. — Ну что, куколка, иди сюда, мы с тобой славно эту посудину раскачаем.

Видя, что подруга попала в переплет, принц поспешил ей на помощь, но вынужден был бессильно опустить руки, окруженный плотным кольцом головорезов.

Теснимая к борту более сильным противником, девушка безуспешно пыталась прорваться к лодке. Чувствуя свое превосходство, пират продолжал сыпать сальными замечаниями; плотно сжав зубы, Стелла старалась его не слушать. Печальная перспектива стать мимолетным развлечением пиратской команды с каждой минутой грозила превратиться в суровую реальность. Ей вспомнились слова Вильэнары, теперь она понимала, что та имела в виду.

Лучше наложить на себя руки, лучше что угодно, чем это! Чтобы ее на глазах Маркуса, на глазах всех этих людей… Стыд, боль и позор. Лучше бы ее проглотила морская гидра Адамаза, лучше бы она взаправду утонула в своих кошмарных снах!

Единственный, кто пытался помочь ей, был Шарар. Он вертелся у ног пирата, кусал его, пытался повалить на палубу, добраться до горла, но тщетно. Мужественно снося пинки, уворачиваясь от ударов саблей, пес не сдавался и, наконец, мертвой хваткой вцепился в бедро пирата. Взвыв от боли, тот ударил его кулаком в морду. У Шарара носом пошла кровь, но ногу он не отпустил, подарив хозяйке минутную передышку.

Но Шарару все же пришлось отпустить пирата, не по доброй воле, а по приказу принцессы: она увидела, как один из головорезов занес над ним нож. Ей не хотелось потерять собаку. Шарар заворчал, но нехотя отступил.

— Ступай к Маркусу, помоги ему! — крикнула девушка.

Ее прижали к борту; за спиной море, впереди — толпа разъяренных пиратов. Но она продолжала сражаться, несмотря на то, что бой был изначально не честным. Дюжина крепких ребят против одной девушки. Собственно, конец был предрешен, и сейчас Стелла больше думала не о себе, а о Маркусе. Что они с ним сделают? Они же видели, что он с ней, она разозлила их — не выместят ли они на нем свою злость, или им хватит ее бесчестья и смерти? Лишь бы хватило! Меньше всего на свете она хотела, чтобы из-за нее пострадал лучший друг.

У нее не было пространства для маневров, ее загнали в ловушку. Край борта врезался в спину. И со всех сторон — направленные на нее острия сабель и ухмыляющиеся лица.

Потеряв равновесие, Стелла оказалась в прохладной воде. Все произошло так быстро, что она даже поняла, что с ней произошло. Инстинкт подсказал задержать дыхание, чтобы не захлебнуться, погружаясь в серо-голубую бездну.

Вода укрыла тело, с плеском сомкнулась над головой, оружие, которое она не выпустила из рук, тянуло ко дну, но принцесса не сдавалась. Преодолев приступ паники и давление морской пучины, не позволив ей вытеснить из легких пузырьки воздуха, она оттолкнулась от этого призрачного пространства, населенного косяками любопытных рыб, остовами затонувших кораблей и паутиной водорослей, и поплыла наверх, к свету.

Откашливаясь от попавшей в рот и нос воды, Стелла вынырнула, набрав в легкие воздуха, нырнула снова и, проплыв некоторое расстояние под водой, вновь оказалась на поверхности. Силуэт "Валаги" четко вырисовывался на фоне алого заката, приглядевшись, она поняла, что судно горит.

Глава IV

Стелла не помнила, сколько времени провела в воде, знала только, что немало. Перед глазами вместе с тонким месяцем плыли волны. Чтобы не утонуть (какой бы сильной она ни была, девушка не продержалась бы на воде дольше пары часов), принцесса ухватилось за обломок доски. Потом нашлась опора прочнее — пустой бочонок, который помог ей хоть как-то держаться наплаву.

Пламя над "Валагой" исчезло вместе с кораблем, потонув во мраке ночи, но девушка знала, что судно не сгорело дотла. Если бы сгорело, по воде плавали не только редкие доски и обломки снастей, но мачты, содержимое камбуза и прочие вещи, которыми не поживились пираты.

Мрак укрыл и пиратский корабль; весь мир погрузился в мир тихой сентябрьской ночи.

Когда глаза привыкли к темноте, Стелла заметила неподалеку корабль, застывший на волнах со спущенными парусами; на нем не было ни огонька.

Совершив очередной подводный заплыв, принцесса вынырнула у самого борта.

Вода тихо плескалась о просмоленные доски, судно слегка покачивалось на волнах и тоненько поскрипывала такелажем. В тусклом свете месяца девушка прочитала потемневшие от морской и небесной стихии буквы: "Валага". Сердце дрогнуло и упало. Конечно, "Валага", ведь от нее пахнет гарью, и корма накренилась. Но если она наплаву, что тогда горело? Если само судно, оно уже затонуло или хотя бы дало серьезный крен. И откуда в воде доски, бочонки?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});