В сердце Антарктики - Эрнест Генри Шеклтон

В другой раз – это было в самом начале весны, как только появилось солнце, – я заметил в четырех километрах от дома тюленя, который показался мне непохожим на обычных тюленей с мыса Барни. Приглядевшись, я увидел, что это молодой морской леопард, должно быть погибающий от голода. Я послал Джойса пристрелить его. Думаю, что животное заблудилось на льду и не могло найти дорогу обратно к морю. Когда Джойс убил его, оказалось, что желудок его совершенно пуст.

Морской леопард (англ. – Sea-leopards) – широко распространенный вид настоящих тюленей Антарктики. Крупное животное; длина туловища достигает 3,5 м, средний вес до 500 кг. Окраска тела более пестрая, чем у других антарктических тюленей. Спина и бока серые, с темной полосой вдоль хребта; серая голова с бледными отметинами вокруг глаз; бедра и живот почти белые с резко очерченной границей светлого тона. По бокам неправильные и несимметричные темные пятна и мазки. Ведет одинокий образ жизни, в лежбища не группируется, на берег выходит очень редко. Плотояден, питается рыбой, пингвинами, иногда нападает даже на тюленей (по В. Арсеньеву и В. Земскому).

Снова наступили светлые дни, и мы около середины августа начали совершать санные экскурсии по полуострову мыса Ройдс; во время одного такого похода нашли под слоем вулканической почвы большое количество лишайников. Эта находка очень заинтересовала Мёррея, так как растительная жизнь в Антарктике крайне бедна.

Вскоре сильной бурей выбросило на лед морские водоросли. Это – вторая наша удача, так как во время предыдущей экспедиции водорослей почти не удалось добыть.

Весенние санные экскурсии

После дня зимнего солнцестояния, когда появилось уже слабое сумеречное освещение, предсказывавшее возвращение солнца, и с каждым днем становилось светлее, я начал подготовку к санным экскурсиям. Прежде всего хотелось как можно раньше устроить склад провизии в какой-нибудь точке на южном направлении ввиду предполагаемого путешествия к Южному полюсу. Я надеялся, что такой склад удастся устроить по крайней мере в 160 километрах от нашей зимовки. Было желательно также получить и некоторые сведения о состоянии снежной поверхности Великого ледяного барьера. Кроме того, прежде чем приступать к серьезному делу, мне хотелось несколько потренировать членов экспедиции, приучить их к передвижению с санями. Кое-кто из них уже бывал ранее в Антарктике, но большинство не обладало опытом походов и стоянок среди снега и льда при очень низкой температуре.

Благодаря регулярной тренировке и постоянному уходу нам удалось в течение всей зимы поддерживать лошадей в хорошей форме. Несмотря на это и даже на то что лошади и сами, по-видимому, непрочь были поработать, чтобы освободиться от накопившегося избытка энергии, – я не предполагал брать их в предварительные санные экскурсии. Мне казалось неблагоразумным без особой необходимости рисковать лошадьми, когда их осталось только четыре, – и так уже слишком мало для предстоявшего южного путешествия.

В течение зимы я много размышлял о сроке выхода в путь полюсной партии. Полюс находился от нас на расстоянии примерно 1400 километрах к югу. Короткого полярного лета явно не хватало, чтобы совершить такое путешествие пешком в оба конца. Наше судно должно было отправиться на север не позже конца февраля, иначе льды могли сомкнуться. Мы также едва ли могли надеяться увезти на своих санях запас провизии более чем на три месяца, при сколько-нибудь полном рационе. В конце концов, я решил, что Южная партия оставит зимовку числа 28 октября. Если выйти раньше, то весьма вероятно, что от сильных ночных холодов будут сильно страдать лошади и мы ничего не выиграем – они выйдут из строя прежде, чем мы успеем продвинуться далеко вперед. Не было сомнений в том, что к концу дня тяжелой работы лошади будут покрыты испариной, и холодные ночи окажутся для них очень опасными. Укрыть же их от ветра там не будет никакой возможности.

Таким образом, когда был установлен момент отбытия Южной партии, возникла необходимость организовать ранней весной для нее склад. Я полагал, что первым шагом к этому послужит предварительная экскурсия по поверхности барьерного льда, которая даст нам представление о местных условиях и одновременно покажет, сможем ли мы использовать автомобиль, хотя бы в начале похода.

Солнце еще не появлялось, температура воздуха была очень низкая, но что путешествие в подобных условиях возможно, доказано еще во время экспедиции «Дискавери». Поэтому 12 августа я отправился в эту предварительную экскурсию, взяв с собой профессора Дэвида, так как позднее ему предстояло возглавлять Северную партию, отправляющуюся к Южному магнитному полюсу, и Бертрама Армитеджа – будущего начальника экспедиции для исследования Западных гор. Читатель легко может себе представить, с какими чувствами мы покидали наш теплый благоустроенный дом, направляя стопы в полумрак и холод. Но мысль, что наконец-то начинается настоящее дело, из-за которого мы забрались сюда, на край света, – подбадривала нас и доставляла известное удовлетворение.

Мы запаслись провизией на две недели, погрузив ее и всю походную утварь на одни сани, и захватили три галлона керосина на случай, если решим остаться дольше. Галлона керосина обычно хватает для партии из трех человек дней на десять. Запас провизии в случае надобности мы могли пополнить на мысе Хат. Мы взяли с собой три односпальных мешка, надеясь, что в них будет достаточно тепло даже при очень низкой температуре. Мешки большого размера на двух-трех человек, конечно, теплее, так как спящие в них люди согревают друг друга, но, с другой стороны, покой каждого нарушается движениями соседа. Оделись мы для этой экскурсии очень тепло, так как солнце должно было появиться из-за горизонта лишь через 10 дней.

Все товарищи вышли из дому проводить нас. В сани запрягли Квэна. Он вез наше снаряжение по морскому льду до оконечности глетчера, расположенного к югу от мыса Барни километрах в восьми от зимовки. Оттуда мы отослали лошадь обратно: погода портилась, а я не хотел рисковать потерей хотя бы одной лошади, так как у нас и без того их оставалось мало. Мы прошли мимо гнездовья больших поморников и немного поодаль устроили остановку на завтрак. Профессор Дэвид, движимый неутомимой жаждой знания, тут же отправился обследовать геологию местности. Затем мы продолжили путь вдоль берега, к мысу Хат. Погода портилась, двигаться вперед стало труднее, поэтому в 18 часов мы остановились лагерем под самым берегом с южной стороны от Головы турка. Спали мы хорошо и крепко, несмотря на то что температура была примерно градусов на 40 ниже нуля. Это меня окончательно убедило в преимуществе спальных мешков для одного человека.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});