Хроники отряда Кси. Братство - Елена Долгова

Как только свет и гравитация вернулись, Ке-орн включил корабельные щиты. Система внутренней связи, заглушенная сильными помехами, впрочем, не работала, стационарные бластеры «Фениксо» не подчинялись дистанционным командам. Это странное сочетание – безжизненное оружие и неповрежденные щиты, наводило на мысли об абордажной группе... «Они хотят помешать эвакуации, – понял Ке-орн, касаясь пальцами панели, но не ощущая привычной вибрации корабля. – Ну что ж, эвакуации не будет. Мы просто продадим свои жизни подороже».

Он нажатием клавиш запер двери мостика, вытащил и проверил бластер, перевел его на минимальную мощность, а затем встал и выстрелом разбил настенный щиток управления, блокируя дверь. Потом вернул оружие в боевой режим.

Через миг экран вспыхнул, отобразив тяжелое лицо Сой-карна, дорогую ткань генеральского мундира, нашивки, погоны и и крупную, сжатую в кулак кисть правой руки.

– Здравствуй, Ке-орн, – произнес генерал, используя при этом форму приветствия вышестоящего.

– Добрый день, – нейтрально ответил Ксанте, намеренно игнорируя формальную иерархию Сирмы.

Сой-карн заметил это и фыркнул.

– Готовишься биться насмерть? Далеко ты зашел в своем мятеже, Ксанте.

– Не надо врать. Вы и Сирма — не одно и то же.

– Громкие слова обиженного мальчишки... И все же не смей обращаться ко мне непочтительно. Я до сих пор твой командир.

– Командир? Мои мертвые солдаты и сгоревший «Стеллум» – на вашей совести.

– Ну так попробуй, покарай меня... – Сой-карн снова коротко всхохотнул. – Ты ведь не трус, Ксанте. Возьми свой бластер, мы телепортируем тебя к нам, на борт «Бездны»…. Думаешь, это ловушка?

– Не сомневаюсь.

– Дурак! Я мог бы разнести тебя к клочья вместе с твоим беспомощным кораблем...

Ке-орн едва успел стиснуть рукоять бластера, как щиты отключились, сверкнул телепорт, мостик «Фениксо» исчез, сменившись интерьером личной каюты генерала. Сой-карн, одетый в защитную броню, отстранился от пульта и шагнул навстречу. Его грузная фигура в эту минуту казалась крепкой, несмотря на немалый вес, генерал двигался легко и не пользовался экзоскелетом. Слуга, безмолвный и похожий на статую, замер в стороне, скрестив на груди руки.

– спокойно. На надо в меня целиться, я безоружен. Приказываю – сядь на стул.

– Приказываете как пленному? Я не сдавался.

– Приказываю, как своему офицеру. Уймись хоть на минуту, и тогда поговорим... Ты что -- собираешься меня обвинять? Пред Сенатом? Официально?

Сой-карн находился совсем близко, едва ли не на расстоянии вытянутой руки. Нарочитая простота мести подтачивала самоконтроль, почти сводила Ке-орна с ума.

– Если будет шанс, я вас уничтожу, – сказал он и понял, что голос охрип и в горле пересохло.

– Вообще-то, шансов у тебя нет, если я сам того не позволю – генерал усмехнулся, щеки сморщились, углы широкого рта раздвинулись, превращая лицо в застывшую гримасу. – Жаль, что ты не умер вовремя, когда того требовали интересы Сирмы. Впрочем, все к лучшему, у тебя появилась возможность кое-что понять.

– Я не стану слушать.

– Почему? Ты ведь хотел правды?

– Вы лжец.

– Громкие слова... громкие, горячие, но такие поспешные... Я не собираюсь оправдываться, просто расскажу про то, чего ты не сумел найти в архивах «Фениксо»….

– Генерал! – подал голос слуга.

Сой-карн обернулся, раздраженный внезапной помехой.

– Не дерзи, Азан. Я не позволял тебе говорить.

– Простите, хозяин, но этот преступник опасен. Лучше не тратить время, а убить его прямо сейчас. Или хотя бы отобрать у него бластер.

– Ты будешь убивать, Азан, когда я прикажу, и молчать, когда не спрашивают. Ты просто слуга, помни об этом.

Азан замолчал, лицо его застыло в гримасе скорби.

– Итак, – продолжил Сой-карн, – у нас с тобой, капитан, образовалась небольшая проблема. Ты заподозрил меня в измене, но не додумался задать себя один-единственный вопрос -- «зачем»? Я генерал и аристократ Сирмы, мои интересы тесно связаны с ее благополучием, так зачем мне предавать?

– Не знаю. Я не собираюсь вникать в мотивы предателей. Вероятно, вы хотели власти или просто сошли с ума.

– А тебе не приходил в голову совершенно другой ответ?

– Какой? – спросил Ксанте после долгой паузы, ощущая, как внизу, под ребрами замирает сердце.

Сой-карн наклонился веред, приблизив свое жесткое лицо к лицу капитана «Фениксо». Тень ушла из глазниц, яростный взгляд впился в зрачки Ке-орна.

– Все дело в том, что я хочу спасти Сирму, – медленно отчеканил он.

* * *

Каюта Сой-карна на «Бездне», три минуты спустя

– Итак, Ке-орн я хочу рассказать тебе правду, а потом ты сам примешь решение – начал генерал, спокойно расположившись в кресле. – Для начала – я восхищен твой способностью выживать, но совершенно не одобряю твою доверчивость. Полагаю, ты не сдавался терранам на Гиркане?

– Нет.

– Так я и думал, они поймали тебя против воли... Не возражай! Не надо. Вероятно, в отряде Кси говорили, что твой разум был изменен Консеквенсой.

– Разве это не так?

– Именно так. У меня не было выбора, я не мог никому доверять, оснований сделать для тебя исключение не нашлось... Теперь я понимаю, что ошибался, но сделанного не воротишь.

Сой-карн хмуро покачал головой.

– Впрочем, я продолжу свой рассказ. Для тебя не секрет, что «Фениксо» не был построен на верфях Сирмы, и попал в этот мир через одну из временных аномалий. Ты угнал этот корабль у терран?

– Да.

– Так я и знал, великолепная работа. Ты, конечно, пытался читать корабельные архивы и нашел там кое-какие странности скандального характера?

– Да.

– Могу угадать – через сто лет наш народ обречен на раскол, деморализацию и кровопролитную войну. Так?

– Откуда вам все это известно? – Спросил Ксанте, стараясь подавить в дрожь в голосе.

– «Фениксо» -- не первый корабль, прошедший сквозь «кротовую нору», были и другие. Для узкого круга офицеров Консеквенса история распада старой Империи – не секрет, но есть в ней белое пятно, о котором никто, кроме меня не знает, – генерал сухо усмехнулся, его лицо напряглось. . – Пожалуй, я не против разделить эту тайну с тобой. Догадываешься, почему?

– Понятия не имею.

– Объясняю. Ты или не выйдешь из моей каюты живым, или выйдешь из нее моим сторонником – третьего не дано.

– Сторонником – никогда.

– Не зарекайся. Мне импонируют твоя верность