Сбиться с ритма (ЛП) - Солсбери Дж. Б.

И подумать только, она ушла из-за меня.

У меня нет ни малейшего шанса разделить чувство вины и ненависти к себе, когда оно захлестывает меня. Я заслужила все, что получила за то, что сделала с ней. Я должна была настоять, чтобы мама обратилась за помощью. Я могла бы приехать в Лос-Анджелес, чтобы помочь ей. Если бы я не была так ослеплена тем, что считала идеальной жизнью, то могла бы помочь ей, и она все еще была бы здесь сегодня.

Тянусь за коробкой и кладу ее себе на колени.

— Я так сожалею о вашей потере, — говорит женщина и протягивает мне салфетку.

— Я тоже. — Я шмыгаю носом и вытираю глаза, а затем понимаю, что даже не могу выйти отсюда самостоятельно. Безумный смех грохочет в моей груди. — Это может показаться глупым, но у вас случайно нет сумки?

Ее взгляд скользит по моим костылям, а затем по коробке с прахом мамы, лежащей у меня на коленях.

— Посмотрю, что я смогу найти.

— Спасибо. — Я прочищаю горло и проглатываю слезы. У меня есть вся оставшаяся жизнь, чтобы оплакивать все свои ошибки и потери.

Райдер в начале этого списка.

— Почему ты такой, какой есть? — шепчу я себе под нос.

Он никогда не давал мне повода не доверять ему, и все же я ему не доверяла. Райдер всегда заставлял меня чувствовать себя в безопасности и защищенной, и все же я боялась, что в любой момент он сломает меня. Он всегда хотел только одного — чтобы я была рядом, а я оттолкнула его.

Женщина возвращается с многоразовой продуктовой сумкой.

— Нормально?

— Да, спасибо. — Я кладу коробку с останками моей мамы в сумку и осторожно встаю, подхватывая костыли под себя, прежде чем перекинуть сумку через плечо.

Медленно ковыляю к двери, затем смотрю на нее, пытаясь понять, как ее открыть. Добрая женщина открывает ее для меня, и когда я прохожу мимо, она говорит:

— Тебе есть куда пойти? Семья поблизости?

Моя нижняя губа дрожит, и я качаю головой.

— Нет, но спасибо. Со мной все будет в порядке. — Теплое солнце приятно ласкает мое лицо, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на женщину через плечо. — Вы не могли бы подсказать мне самый быстрый способ добраться до пляжа?

ГЛАВА 27

ДЖЕЙД

Солнце находится в самой высокой точке неба, когда я, прихрамывая, выхожу из городского автобуса перед пирсом Санта-Моники.

Женщина в окружном крематории дала мне три доллара и горсть мелочи из своей сумочки и указала ближайшую автобусную остановку. У меня было достаточно денег, чтобы добраться до пляжа, и еще оставалось достаточно, чтобы я могла купить хот-дог.

Бетон под моими ногами неровный, пока я пробираюсь с улицы к песчаному пляжу. Звук волн, разбивающихся вдалеке, манит меня, и когда пальцы моей здоровой ноги погружаются в теплый песок, все мои мышцы расслабляются.

Мои веки тяжелеют, пока я пытаюсь пробиться сквозь более глубокий песок с помощью костылей. Когда подхожу достаточно близко, чтобы почувствовать прохладный ветерок с воды, падаю на задницу и просто смотрю вдаль. Вместо того чтобы придумать план или обдумать свои ограниченные варианты того, куда идти дальше, я ложусь на бок и, используя руку в качестве подушки, закрываю глаза и позволяю сну овладеть мной.

Я не знаю, как долго сплю, только то, что просыпаюсь, чтобы поглубже закутаться в одеяло, которое в какой-то момент натянула на голову. Оно мягкое, пахнет кокосовым кремом для загара и… Подождите, одеяло?

Я открываю глаза и вижу пару мускулистых икр, покрытых золотистыми волосами, всего в нескольких дюймах от моего лица.

— О, черт! — Я сбрасываю с себя полотенце и с трудом встаю, затем пытаюсь вырваться, но вскрикиваю, когда моя лодыжка взрывается болью. Падаю на колени и оборачиваюсь, чтобы посмотреть, идет ли парень за мной, но застываю на месте. — Райдер?

Парень наклонился вперед, его руки лежат на согнутых коленях. Он одет в черную рубашку и коричневые шорты, и хотя его волосы прикрывает бейсболка, а глаза закрывают солнцезащитные очки, я бы узнала эти губы в темноте.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Я сплю.

Черные очки в оправе не отрываются от меня, и я наблюдаю, как играют мышцы его челюсти. Нет, если бы это был сон, мы бы уже целовались.

Я сглатываю и снова сажусь, стараясь держаться на расстоянии, потому что парень выглядит так, словно вот-вот взорвется.

— Я верну тебе деньги за такси. — Когда-нибудь. Я замечаю пляжное полотенце, лежащее рядом с сумкой. Он накрыл меня, пока я спала? Мое глупое сердце сжимается, а глаза горят. Я этого не заслуживаю. Не заслуживаю его.

— Думаешь, мне нужны деньги? — Он не кричит на меня, вместо этого голос Райдера тихий. Пугающе спокойный. — Ты сбежала от меня.

— У меня не было выбора…

— Какого хрена, Джейд! — Ладно, теперь он кричит. Райдер отворачивается, и я замечаю свежие порезы и синяки на его лице и шее. Боже, это было только вчера вечером? — Всегда есть выбор.

— Как ты меня нашел?

Когда парень поворачивается ко мне, я хочу, чтобы он снял свои солнцезащитные очки, чтобы я могла видеть его глаза и заглянуть в его душу, чтобы знать, о чем он думает.

— Я поехал туда, где тебя высадило такси. Женщина, которая там работает, сказала, что ты поехала на автобусе в Санта-Монику. Было нетрудно найти девушку на костылях, одетую в больничную форму. — Мышцы на его предплечьях подскакивают. — Когда мы впервые встретились, ты сказала, что направляешься в Лос-Анджелес к маме.

Дрожь трепещет в моей груди.

— Так и есть. — Я придвигаюсь ближе, ровно настолько, чтобы подтолкнуть сумку к бедру Райдера.

Он опускает на нее взгляд, затем немного наклоняется, чтобы заглянуть внутрь. Его брови хмурятся за стеклами очков. — Это что?

— Моя мама.

— Черт. — В его голосе слышится сострадание, и он потирает затылок. — Почему ты мне не сказала?

С одним этим вопросом плотина прорывается. Мои губы дрожат в последней отчаянной попытке сдержаться, но попытка бесполезна. Я опускаю голову, мои волосы — единственная защита от того, что Райдер увидит, как я сломаюсь. Я плачу по маме, по брату, по жене и дочерям Стивена. Плачу о Райдере и о боли, которую причинила ему, и, наконец, плачу о ребенке в моем животе, который навсегда будет привязан ко мне.

Разрушительнице семьи.

Сердцеедке.

Лгунье.

Убийце матери.

Руки Райдера обнимают меня, как две полосы твердых мышц, которые напрягаются с каждым всхлипом, скручивающим позвоночник. Он утыкается носом мне в затылок и обнимает меня, как будто может удержать, но это бесполезно. Я все равно разваливаюсь на части. Он шепчет мне на ухо самые сладкие слова, говорит, что все будет хорошо, и он никогда больше не позволит мне сбежать.

Парень и не подозревает, что, когда я ему все расскажу, он сам побежит.

РАЙДЕР

Я не могу этого вынести.

Нет ничего хуже, чем наблюдать, как страдает тот, кого ты любишь.

А я действительно люблю Джейд.

Ощутимое притяжение в ту ночь в клубе, когда мы танцевали, наша взрывная химия, когда мы впервые поцеловались и каждый раз после. Моя неспособность отпустить ее после несчастного случая. Как я мог игнорировать все предупреждающие знаки? Мои чувства к Джейд стали ясны как божий день, когда я увидел ее, свернувшуюся калачиком на пляже, мертвую от усталости.

Солнце палило на ее обнаженную кожу. Я попытался разбудить ее, но, когда девушка не сдвинулась с места, просто накрыл ее полотенцем, которое держу в своем грузовике, и решил посидеть с ней, пока не проснется.

За те тридцать с лишним минут, что просидел, глядя на волны, разбивающиеся о берег, я спланировал, что собираюсь сказать. Я миллион раз пересматривал свою речь, и когда она наконец проснулась и ее испуганные серые глаза встретились с моими, я потерял способность говорить.

Мне хотелось поцеловать ее и встряхнуть, сказать ей, что я люблю ее и ненавижу за то, через что она заставила меня пройти. Я не знаю, почему она просто не рассказала мне правду о своей маме, но полон решимости это выяснить.