Сень горькой звезды. Часть вторая - Иван Разбойников

Андрей.

– Ну это ты зря, парень, – усмехнулся серый. – Милиции все известно, даже про сапоги. Как сломали вы с приятелем замок на сапожной, набили мешок и закопали в своем дворе, а дворничиха его нашла. Твой подельник во всем признался и тебя назвал. Он сидит, а ты сумел улизнуть и здесь прячешься, – вдохновенно врал милиционер. Врал, потому что никакого дела по той сапожной краже никогда не возбуждалось. Когда бестолковая дворничиха, сама всегда полуразутая, приволокла в отделение мешок новых сапог, дежурные оценили их качество и, так как потерпевшие не объявились, поделили обувь между собой. Одни из тех сапог сейчас были на ногах капитана. А ограбленные сапожники, все как один бывшие зеки, в милицию обращаться с заявлением и не подумали: подлянка это. Но Андрей об этом знать не мог, а потому Ермаков, наткнувшись в штампе о прописке на знакомый адрес, потянул наудачу за эту ниточку, не столько в надежде распутать клубочек давнего дела, сколько из привычки на всех искать компромат.

– И по Виктору ты стрелял, как я понимаю, из ревности. Как мне тут показывают, – капитан тряхнул ворохом исписанных листков, – жениться ты собирался на Зое Михайловой. Серьезно собирался, даже корову купил. А приятель твой на глазах у всех ее в кусты водил. Такого, понятно, никакой характер не выдержит, а особенно такой, как у тебя, городской и занозистый. Вот ты и выстрелил по приятелю.

– Не стрелял я в него, – попробовал оправдаться Андрей.

– Ну что ты заладил: не стрелял, не стрелял, – передразнил его капитан. – Свидетели утверждают, что когда из балагана на выстрел повыскакивали, то у костра ты один стоял и ружье возле валялось.

– Я у самого выхода спал, потому и выскочил первым.

– Так и запишем: я лег у самого выхода, чтобы при необходимости выбраться наружу, не тревожить остальных косарей. Согласен?

– Согласен, – не понял подвоха Андрей.

– Вот и прекрасно, – удовлетворительно потер руки капитан. – Честное признание облегчает вину. Пишем дальше: утром, увидев, что Виктор Седых опять пошел на свидание к Зое Михайловой, я потихоньку вылез, украдкой взял чужое ружье и выстрелил ему вслед. От сильной отдачи ружье выпало у меня из рук. Так меня и застали косари, вылезшие на выстрел из балагана.

– Глупости это, гражданин начальник, – возмутился и закричал Андрей. – Ничего подобного не было. Спал я плохо оттого, что холодом от выхода тянуло – потому и выскочил первым. Ружье на земле лежало, а внизу у лодок еще кто-то шевелился – я не разглядел сквозь туман. Вот вы бы взяли и сняли с ружья отпечатки пальцев, тогда и узнали бы – брал я его в руки или нет.

– Ишь ты – какой грамотный, – не одобрил речи Андрея начальник. – Успеешь, снимут с твоих шкодливых рук отпечатки – не долго ждать. Как я могу поверить, что ты не стрелял в Виктора, когда в поселке все знают, что ты всегда готов выстрелить.

– Вот велика наука – нажал курок да и выстрелил. Здесь все стреляют.

– Вот-вот, – продолжил Ермаков. – Стреляют все, а по человеку ты один. И ночью на Половинке, когда ты на звук шагов выстрелил, тоже по человеку попал. Утром Кыкин в том месте, куда ты стрелял, след сапога обнаружил, на самой кромке обрыва. Это к вам на огонек Батурин шел, а ты его пулей встретил. Кыкин показывает: на тропе каблук сильно отпечатался, значит, лесник с тяжелой ношей шел. Когда ты в Батурина попал, лесник упал в омут, а рюкзак его на дно утянул. Труп и сейчас там лежит, если не выплыл.

– Не докажете, – только и смог пробормотать вконец раздавленный обрушившейся бедой мальчишка. Капитан ловко плел свою паутину и выпутаться из нее вряд ли удастся. Но и сдаваться не стоит. И Андрей рванулся из сети:

– Если Батурин утонул, то кто тогда кыкинский облас взял?

– Вот и я все время думаю – кто? – задумчиво, но с издевкой процедил капитан. – Сдается мне, что, пока Кыкин в лесу следопытствовал, вы с приятелем или один из вас, чтобы следствие запутать, затопили облас или отпустили по течению. Но, я думаю, облас не иголка – обязательно отыщется. По всем поселкам вдоль реки телеграммы уже ушли. Да и не в нем дело, ты сам подумай: в тайге кроме вас троих да Степана никого не было. Стрелял на звук ты один, и в результате лесник исчез, а его след на кромке обрыва остался. Вопрос с одним неизвестным: куда лесник делся? Ответ: упал после выстрела в воду и сейчас там лежит. И мы его отыщем, а тебя посадим. На-ка, распишись в протоколе: здесь, здесь и здесь. И вот еще подписка о невыезде – подпиши. А паспорт твой я пока для общего спокойствия изымаю. Все – пока свободен.

Вконец ошарашенный вышел Андрей от капитана и, не видя белого света, в коридоре едва не столкнулся с Мишей Тягуновым.

– Ермаков здесь? – спросил его Тягунов.

– Там, – махнул рукой Андрей и толкнул дверь наружу.

Все случившееся надо было срочно обдумать и разобрать. Но с кем? Кто поможет выпутаться: бабка? Толян? Пипкин? Да, именно, Пипкин. И надо его срочно найти – вот только где?

Тем временем Тягунов потихонечку приоткрыл дверь председательского кабинета и, просунувшись сквозь узкую щель верхней половиной фигуры, доложил Ермакову:

– Товарищ начальник, вы мне поручали Пипкина найти, так он сейчас Марьину баню топит.

– Давай его сюда! – приказал Ермаков, но, глянув на часы, передумал: – Скажи ему,