Ушма - Алексей Наумов

Поспи… Я скоро уйду… Отдыхай… И не забудь принять лекарство… Тебе нужно…

Жена затряслась в рыданиях, а он закрыл глаза, взял её за руку и чутко задремал. Ему снились проплывающие в реке крови отрезанные части тел, которые он ловил сетью и складывал на берегу в большую кучу. Руки и ноги трепыхались, точно умирающие рыбы и ему приходилось время от времени поправлять кучу обрубков, чтобы она не расползлась. Головы он складывал отдельно, в большой металлический садок. Они открывали и закрывали рты, а их пустые глазницы, казалось, следили за каждым его движением. Некоторые головы даже пытались укусить его, когда он брал их в руки. Тогда он бросал их на землю и бил большой деревянной колотушкой, пока они не стихали.

Он трудился не покладая рук, и всё это время, на другом берегу, кто то следил за его работой, удобно развалившись на стуле. Олег избегал смотреть на него, но иногда их взгляды ненадолго встречались, и он видел мерзкую ухмылку на лице наблюдателя и спешил отвернуться. Он искренне не понимал, почему на стуле, предназначенном для убийцы его дочери, сидит он сам…

Время от времени, Олег подходил к берегу и пытался разглядеть своё отражение в густых водах красной реке, но видел лишь чёрную тень на её поверхности. Тогда он ощупывал своё лицо руками, стараясь понять, кто же он есть, и каждый раз слышал издевательский смех с того берега. Это окончательно сбивало его с толку, но он всё равно продолжал вылавливать и складывать на берегу проплывающие мимо части тел, боясь упустить хотя бы одну, точно от этого зависела его жизнь.

Он открыл глаза за две минуты до будильника. Небо за окном начинало светлеть. Он потянулся и встал. Жены рядом не было. Он спрыгнул с кровати и кинулся к двери, но нашёл Людмилу в комнате дочери. Она сидела на её кровати и монотонно покачивалась из стороны в сторону. Длинная седая прядь свисала поперёк её лба.

— Ты хоть немного поспала? — спросил он, чтобы хоть что-то сказать.

Она не никак отреагировала. Её глаза были мертвы.

— Ложись сейчас, — посоветовал он. — Выпей своё лекарство и ложись. Не изводи себя так.

Людмила замерла и посмотрела на мужа.

— Он сказал, что он хозяин… — прошептала она.

Олег ощетинился и сжал кулаки.

— Что ты сказала, повтори?.. — произнёс он сиплым голосом. — Повтори!

— Хозяин… — повторила Людмила. — Он так сказал…

— Кто?! Кто тебе это сказал?! — закричал Олег, хватая её за плечи и грубо тряся. — Кто здесь был? Кто? Говори!

— Он сидел здесь… — ответила жена, указав на угол кровати. — Чёрный… Он сказал, что знает, где наша Анюточка…

— Он врёт! — закричал Олег и в бешенстве так ударил кулаком о стену, что у него пошла кровь. — Врёт, врёт, врёт! Он не хозяин! Нет! Не он!

— Он так сказал… — беззащитно пожала плечами Людмила. — Он всё знает… А ещё, он сказал, что знает, почему те дети сюда приходят…

Олег не дал ей закончить и наотмашь ударил по лицу. Потом ещё и ещё раз. Сначала её голова безвольно моталась из стороны в сторону, но потом она очнулась и отпрянула.

— А теперь послушай меня, — прорычал он, склоняясь к её покрасневшему лицу. — Сейчас ты встанешь, умоешься, съешь что-нибудь, выпьешь свои чёртовы таблетки и ляжешь спать! Поняла?! И не смей больше бродить ночью по дому! Ночью, ты будешь спать, а днём… Днём можешь делать всё что захочешь, но не смей, слышишь, не смей больше говорить мне всю эту чушь! Ясно тебе?!

Людмила безучастно кивнула. Она не хотела, чтобы он снова её бил.

— Вот и славно, — сказал он, слизывая кровь с разбитого кулака. — Вот и замечательно…

Когда он выходил из дома, Людмила пила чай на кухне. Её взгляд был усталым, но не пустым. Она даже попыталась улыбнуться.

— Буду поздно, — сказал он на прощанье.

Людмила ещё раз кивнула. Она еда слышала его слова сквозь шум воды в ушах…

После его ухода, она тщательно вымыла посуду, подмела пол и долго приводила себя в порядок сидя у зеркала в комнате. Около полудня её кликнула с улицы соседка и она перекинулась с ней несколькими фразами не сходя с крыльца, заверив, что всё в порядке.

Когда соседка ушла, она надела своё любимое старое платье, серьги, взяла с кухни нож, поднялась на второй этаж и срезала бельевую верёвку. Петля у неё получилась неумелая, но добротная.

Время от времени она замирала, точно вслушиваясь во что-то и её лицо застывало как неумело снятая ужасная посмертная маска.

В последний момент, уже стоя на краю бильярдного стола она снова увидела Хозяина. Он стоял сзади и чуть сбоку. Она вскрикнула, узнав в нём Олега, только совершенно чёрного и с руками такими длинными, что они почти доставали до щиколоток. Она вдруг всё поняла и хотела что-то сказать, но её ноги соскользнули и она полетела вниз, и летела бесконечно долго, всё глубже и глубже, как Алиса в стране чудес, с той лишь разницей, что внизу её ждала вечная тьма…

Олег нашёл её сразу. Едва открыв дверь, он безошибочно определив запах смерти, тянущийся со второго этажа. День был жаркий: обещали грозу, но она ходила где-то далеко, то приближаясь и уходя вновь, и труп ощутимо пах.

Он не был удивлён этим, скорее раздосадован. Он мельком заглянул наверх, просто чтобы удостоверится, что ошибки нет, а потом закрыл люк и спустился вниз. Время было немного и ему нужно было подготовиться.

Сегодня на болотах он неожиданно осознал, что его обидчик не человек. Это было странное чувство, но оно принесло ему некоторое облегчение. Брошенный ему вызов не был вызовом существа из плоти и крови. Это всё объясняло. И противоречивые рассказы ребят, и полное отсутствие следов, и пропажа Свифта и слова Людмилы утром. Это тень. Тень увела его дочь за собой. Она обманула его. Она только притворилась, что исчезла, а на самом деле устроила ему ловушку. Только попался в неё не тигр, а его несмышлёный детёныш — маленький беззащитный котёнок, который лишь начал познавать джунгли, но первая же встреча с ними оказалась для него последней. Это была его вина. Его и больше никого. Он не смог защитить её. Не был рядом, когда тень обрушилась на неё — он не знал, как именно, но понимал, что она обманула его дочь, заставила поверить, увела за собой, а затем погубила.

Олег опустился на мох, закрыл лицо руками и впервые за долгие годы