Корни зла - Галина Гончарова

А ведь останавливаться нельзя. Кровь должна течь, не сворачиваясь. А на воздухе, да еще поперек вен…

Еще рывок. И еще один. И еще…

Теплые струйки бегут по обеим рукам.

Сколько нужно времени, чтобы истечь кровью?

Я ведьма, я буду умирать долго…

В голове шумело, в ушах стоял звон…

И когда в воздухе вспыхнула арка, выпуская своих, магов, – я даже не поверила, что они пришли… Решила – бред начинается.

Но метнувшийся ко мне магистр Теодорус был реальностью. И магистр Фейрл. И Тёрн.

– Ёлка! Ты жива!!!

– Если ее не доставить в госпиталь – ненадолго, – рявкнул магистр Фейрл.

Магистр Теодорус уже колдовал что-то над оковами, а магистр Фейрл лил какие-то эликсиры на мои запястья.

– Глупая девчонка, что ты с собой наделала?!

Один Тёрн не ругался. Он стоял рядом, глядел на меня – и на лице у него было полное и абсолютное отчаяние. Неясно, сколько бы он простоял, но директор отвесил ему подзатыльник.

– Бери свою ведьму – и срочно телепортируйтесь в госпиталь. Магистр Теодорус…

– Слушаюсь, шеф!

– Шеф, Дирмас здесь, – шепнула я. – Перевязываться пошел…

Директор тряхнул головой.

– Ты что – еще и разговариваешь?

– Я его укусила. – Губы слушались плохо, но сказать было надо. – Он пошел перевязываться. Я плюнула на пол. Его кровь…

– Тут все заляпано твоей кровью. Не разберешь, где чья. Хватит воевать, героиня… Телепортируйтесь. Остальные – разбиться на тройки и начинайте прочесывать здание. И чтобы не упустили этого поганца! Я с ним лично побеседовать хочу! Ну!

Телепортация вытянула у меня последние силы. И я отключилась, когда вокруг все начало размываться и терять очертания.

Действительно, сколько можно геройствовать? Теперь надо выжить…

Рассказывает Лоррелайн ан-Астерра

Когда маги ушли один за другим в телепорт, я осталась стоять там же, у стены. И – молилась.

Как же я молилась.

Всем небесным и земным силам. Маги не верят. Да. Но я-то знаю, Бог есть. Или боги. А если они есть – они не отнимут у меня внучку. Они же мудрые и милосердные, что им стоит…

Но не прошло и десяти минут, как пентаграмма опять полыхнула.

И из нее выбрались трое.

Магистр Теодорус.

Магистр Фейрл.

Тёрн.

И на руках у него беспомощно обвисало обнаженное женское тело. А на пол с ужасающей ритмичностью падали красные капельки. Кап. Кап. Кап.

Я услышала дикий крик – и даже не поняла, что это кричу я сама.

А в следующую секунду рядом со мной оказался магистр Теодорус.

– Лорри! Она жива! Жива!!! Ты слышишь?! Живая!!!

Я резко дернулась и замолчала.

– Живая?

– Да. Хотя она приложила все силы для обратного.

– Брысь с дороги! – рявкнул магистр Фейрл. – Нам в госпиталь надо!!!

Я послушно отлетела в сторону. И помчалась в госпиталь прямо сквозь стены. Так ведь быстрее. К тому времени, как они дойдут по коридорам, все будет уже готово к приему моей внучки.

И ее спасут. Обязательно.

Не могут не спасти.

Она ведь здесь.

И теперь все будет в порядке.

Обязательно!!!

* * *

Я открыла глаза.

Тепло, солнышко, покой.

И очень знакомая белая палата на одну койку. Госпиталь Магического Универа. Пару раз я попадала сюда. И знала это место.

Я лежу на кровати.

Болят запястья. Болит все тело.

Но я точно жива. И это – главное.

Дверь скрипнула. И в комнату вошли магистр Фейрл и директор. Оба бодрые и здоровые. И улыбающиеся.

– Что, спасительница Элвариона, очнулась? – ехидно поинтересовался директор.

Магистр Фейрл не стал размениваться на такие мелочи. Он подошел к кровати, провел над моей тушкой руками, светящимися зеленым, – и кивнул:

– Физически она полностью здорова.

– Отлично. Вы просто чудо, магистр, – порадовался директор. – Пожалуйста, оставьте нас и дайте поговорить. Хорошо?

– Как скажете. Только сильно ругать ее не надо, – попросил магистр Фейрл. – Сами знаете…

– Знаю. Не буду.

Я особо не поверила. И точно. Стоило магистру выйти за порог, как директор уселся рядом со мной на кресло и уставился нахальными глазами, как никогда напоминая озорного мальчишку.

– Ну что, пострадавшая, – доигралась?!

Я невинно посмотрела на директора.

– Чего не бывает в жизни самоубийц?!

– Именно что жизни и не бывает. Благодари, я к тебе твоего элвара не пустил. Как только он узнал, что ты очнешься в течение пары дней и что с тобой все будет в порядке, – первым его желанием было придушить тебя.

– И это вместо законного «Благодарю, Ёлочка, за спасение моей глупой головы»?!

– Да он едва не рехнулся, когда понял, что ты там осталась. Его-то ты спасла, а свою голову едва не потеряла.

– Не потеряла же.

– Только потому, что дураков, детей и пьяниц судьба хранит.

– Правильно я тогда водочки хряпнула. Жаль, мало.

По взгляду шефа я догадалась, что у него другие взгляды на причины моей удачливости. Что он тут же и высказал:

– Зато теперь тебе водку долго нельзя будет. Придется тем же, что и остальным дуракам, обходиться. А дураков у нас много, так что не испытывай удачу. В следующий раз может и не хватить.

– А мне вот говорили, что смерти дураки уже надоели, вот она их стороной и обходит, – не осталась в долгу я.

Директор покачал головой:

– Ёлка, ты неисправима.

– И еще как! – послышалось откуда-то из стены.

– Лорри! – подскочила я.

Действительно, это была моя тетушка. Родная и любимая, она проплыла сквозь стену – и уперла руки в бока, испепеляя директора взглядом.

– Девочка очнуться не успела, а вы уже ее терроризируете?!

– Я-то что?! Вот сейчас сюда ее супруг явится, тут такое начнется.

Словно в доказательство, за дверью послышался шум шагов. Я заскулила и попыталась спрятаться под одеяло.

– Может, немного подождем с нашей встречей?

– Чего?

– Хотя бы пока я смогу встать на ноги.

– Зачем? – удивился директор.

– Доспехи надену.

– Не потянешь.

– Попробую.

– И не помогут.

– А если тяжелые?

– Даже если адамантовые.

– Я же его спасала!

– Ценой своей шкуры?

– Так я же боевой маг! Нас всех приучают, что рано или поздно, скорее рано, чем поздно, так или иначе…

– Жизнь боевого мага стоит дорого, но не дороже жизней тех, кого он поклялся защищать и оберегать, – поддержала тетушка. Ей этот кодекс нравился меньше, чем мне касторка, но раз уж любимое дитятко (это я, если кто не понял) твердо придерживается его, значит, и потомственной аристократке надо его поддержать. На людях. Наедине-то тетя мне все выскажет. И, кажется, директор все это отлично понял, потому что его лицо стало лукавым и поразительно похожим на лицо того мальчишки.

– Это ты своему элвару выскажешь.

– Обязательно, – поддержала тетя.

Предательница.

– И прямо сейчас.

– Что – вот прямо сейчас? – взвыла я.

Дверь распахнули ногой с такой силой, что на стене из особо прочного кирпича осталась приличная вмятина, а ручка, жалобно пискнув, отвалилась и повисла на соплях. Я заморгала и даже не успела нырнуть под одеяло. В палату с реактивной скоростью влетел мой тихо обожаемый элвар.

– Жива?! Хвала Основателям! Я так волновался! Ёлка, я тебя сам урою, если ты еще раз посмеешь меня так волновать!!!

– Вот поэтому я и решил, что первая встреча пройдет под моим чутким руководством, – ухмыльнулся директор.

Элвар, уже подошедший к кровати на расстояние вытянутой руки (я мысленно примерялась, куда лучше уворачиваться от подзатыльника), оглянулся вокруг.

– А, вы тоже здесь?

– Что за тон, молодой человек! – возмутилась Лорри. – Где же мне еще быть?!

– Как не у постели раненой героини, – поддержал директор.

– А я ранена? Серьезно? – уточнила я.

Вопрос был не праздным. Чувствовалось, что алхимической дрянью меня накачали по самое это самое. И пока она не выветрилась, самочувствие было прекрасным. Только слабость и голова кружится, а так – нормально.

– В общем, все уже почти прошло. Разорванные мышцы и вены тебе вылечили, кровопотерю возместили, сосуды подштопали, – пожала плечами Лорри. – За подробностями к медикам, меня и так чуть два раза не стошнило.

М-да, кажется, то еще было зрелище. Если аристократка начинает говорить о таких вульгарных вещах, значит, меня круто потрепало.

– Ничего, вот накоплю силы – и лично прикончу все оставшиеся проблемы.

– А вот это уже сложнее.

Я воззрилась на директора.

– Почему?

– Потому что. Головой надо было думать, а не известным местом, – рявкнул на меня элвар.

– В тот момент ты не слишком-то возражал, – огрызнулась я.

– Возразил бы я, – начал элвар, но директор не дал ему развернуться.