Феникс Лазурный - Влад Сэд

нас мало, ведь дело сложное, и как вы понимаете, у руководства есть сильное желание, чтобы оно было раскрыто максимально быстро.

–Да с признанием нам работать было бы намного проще, – согласился со словами Силицына «Следак».

–Считаю, что вина задержанного очевидна. Осталось только получить признание, – решительно подытожил свою речь Силицын.

–Будем делать все возможное, – в ответ заверил его «Следак», а затем уточнил, – Необходимо конечно понимать – в каких рамках мы можем действовать, и подумать, как ускорить решение вопроса?

–Так вот вы и подумайте, – сразу же ухватился Силицын за эту удачную мысль, – У вас же есть возможности, и у нас тоже есть возможности. Когда дело будет завершено, все кто оказал помощь в раскрытии дела, будут отмечены особо, а вы как непосредственный руководитель этой операции явно не останетесь без внимания, да я и сам в управлении скажу за вас свое слово. А дальше кто знает, возможно, вас заметят, появится больше возможностей для продвижения вверх по службе, а там уже как себя поставите, так и будет.

«Следак» воодушевленно смотрел на Силицына во время этой его мотивационной речи, видимо в своих мечтах он уже представлял себя начальником с большими звездами на погонах.

Чтобы закрепить посыл своих слов Силицын решил резко сменить тактику и для ускорения процесса включил «Большого начальника». Для этого он резко вскочил со своего стула и начал громко выговаривать указания «Следаку», сохраняя строгое выражение лица: «В общем, на этом все, начинайте работать, результат нужен сегодня, край завтра, и побыстрее, для этого задействуйте надежных «оперов». Вы же хотите раскрыть дело или нет? Еще раз напоминаю вам, что раз я сам лично сюда приехал, значит за расследованием следят с самого верха. Выполняйте, жду доклада завтра утром.

«Следак» молча дослушал то, что говорил Силицын, и уже дернулся было идти выполнять, но затем, словно вспомнив важную для дела деталь уточнил:

–Мною еще была выявлена сообщница. Она приходится задержанному Ханжину женой, будем ли ее тоже привлекать к допросам?

–А зачем она здесь? Пока не нужно, – отмахнулся от этой идеи Силицын, – Но если понадобится, вызовем. От нее сейчас все равно толку ноль. Тем более, по закону она имеет право не свидетельствовать против своего мужа. Не трогайте пока ее, а вот от вас я срочно жду доклада, поэтому не теряйте времени.

Когда «Следак» наконец ушел, Силицын обессиленно рухнул обратно на свой стул. Его тело все еще было напряжено, а руки тряслись мелкой дрожью. Силицыну было мучительно стыдно от своего вранья и лицемерия. Такого поведения он не ожидал даже сам от себя. Конечно же, никакого повышения местному «следаку» никогда не светит, и никто бы даже не упомянул его имени перед вышестоящим начальством. Он не более чем просто солдат, пехотинец, загнанный, отчаявшийся человек, который словно ребенок верит в чудо. Силицын обманул его, и да это было мерзко и неприятно, но затянувшееся расследование требовалось заканчивать любой ценой, а для этого все способы хороши. Своим чутьем Силицын конечно же понимал, что задержанный полицией человек по фамилии Ханжин, сидящий сейчас в камере предварительного заключения, просто мелкий перекупщик, позарившийся на халяву в виде дорогой машины. Но разбираться в этом как всегда было некому и некогда. «Наказание без вины не бывает» – так когда-то давно говорил в одном из фильмов любимый киногерой Силицына, и сейчас эта фраза была как нельзя кстати. Сколько еще таких мутных тачек этот перекупщик продал? В каких делах он был замешан? Кто знает, чем он вообще занимался и не является ли он сообщником убийцы директора? На все эти вопросы как всегда очень трудно найти ответы. Таковы издержки профессии следователя – ты никогда, ни в чем не можешь быть уверен на 100%. Слова, признания, клятвы, любовь, родственные узы – все это мгновенно обесценивается, перестает иметь смысл, и меркнет, когда над тобой занесен меч правосудия и светит многолетний срок. Но бывало и так, что Силицыну все же среди обвиняемых встречались честные люди, своего рода правдорубы, вершители своего собственного правосудия. Такие личности являли собой исключение из правил и были чем-то на манер городских сумасшедших. Они думали, что поступают правильно, обменяв свою жизнь на чью-то другую, но в целом, во всем мире, все остается неизменно – плохие парни побеждают, всегда. А правда и справедливость существует только лишь в глупых книжках и кинофильмах, в этих идеализированных, оторванных от реальности мирах.

Отправлять очередного человека за решетку на долгие годы не самое приятное занятие. У Силицына в таких случаях обычно начинала непроизвольно трястись голова, а также появлялся неприятный металлический привкус во рту, но самое ужасное в этом были не физические страдания, а давящее, всепоглощающее чувство вины. Для того, чтобы справляться этим состоянием, любому человеку нужна какая-либо защита, своего рода блокировка мозга от приступов угрызений совести. Иначе все, конец, или петля или пуля, поэтому Силицын для собственного успокоения придумывал различные умные фразы, которые он часто любил повторять, сидя в одиночестве в своем кабинете или дома перед телевизором. Так, например, он говорил себе: «Никогда нельзя быть в чем-то уверенным до конца. Правосудие слепо, но часто попадает в точку». Такое самовнушение иногда помогало, но чаще всего становилось только хуже, и тогда на выручку приходила работа. Силицын брал себе новое уголовное дело или несколько дел. Так, растворяясь в своей работе, он на время забывал о прошлых проблемах. Такой вот казалось бы на первый взгляд странный метод замещения негатива негативом, все же давал Силицыну передышку. У него просто не оставалось времени на то чтобы страдать и переживать, осознавая весь ужас и последствия своих действий.

*****

Утром следующего дня, Силицын, сидя за столом в кабинете следственного отдела, уже читал, подписанную подозреваемым в убийстве по фамилии Ханжин, явку с повинной. А рядом, чуть ли не навытяжку стоял с довольным видом «Следак», в ожидании дальнейших указаний. Когда Силицын наконец все дочитал, то решил похвалить его:

–Отлично, вот видите, можете работать, когда захотите.

– Рады стараться, – громко ответил «Следак», а затем обратился к Силицыну, пристально смотря ему в глаза: Так, а что же делать с его сообщницей, то есть женой?» Не начнет ли она возмущаться? Может припугнуть ее?

–Экий ретивый болван, – услышав эти слова, раздраженно подумал Силицын, – такому только дай волю, сразу же наломает дров. Нет, с ним нужно действовать аккуратно».

–Нет, не нужно пока ее трогать, если что пойдет как свидетель, пусть сидит дома, если потребуется, вызовете повесткой, – сказал Силицын.

–Следак»