Феникс Лазурный - Влад Сэд

плохого качества, что почти любой мог бы быть похожим на человека, запечатленного на ней. А самая главная примета – на левой руке подозреваемого был гипс, что совпадало с описанием человека, приходившего в особняк к директору незадолго до его смерти.

В офисе компании, которой руководил убитый директор, Силицын смог получить фотографию и личного дело основного подозреваемого в убийстве на тот момент – человека по фамилии Злобин, работавшего в том офисе программистом, но его биография и «лоховской» внешний вид совсем не походили на роль жестокого и расчетливого убийцы. Кроме того, этот программист по всем документам официально к моменту убийства был мертв, что вносило полнейший хаос в это и без того сложное дело. Тогда Силицын скрыл этот факт от своего руководства, надеясь, что так или иначе ему удастся найти если не исполнителей, то хотя бы сообщников этого преступления. К том же из гаража убитого директора пропала очень дорогая и приметная машина, поэтому Силицын просто не верил, что столь «понтовая тачка», может бесследно исчезнуть, превратившись в кучу болтов и запчастей. Силицын знал, что такие машины просто так не пропадают, а постоянно переходят из рук в руки, пока в один прекрасный момент не превращаются в груду железа, лежащую в придорожном кювете. И чутье его не обмануло, поэтому этот молодой дурачок, сидящий сейчас на допросе в соседней камере, попался на эту приманку, и теперь ему уже не выкрутиться.

Тем временем, «Следак» начал свой допрос. Он говорил типовые, стандартные фразы из учебников по криминологии, не особо применяя свою фантазию. А Силицын смотрел на все происходящее очень внимательно, стараясь не спускать глаз с подозреваемого в убийстве, чтобы заметить хоть малейшее изменение в его поведении, любую реакцию на те слова и факты, что приводил следователь.

Когда допрос был закончен и подозреваемого увели к себе в камеру, Силицын, снова остался один на один со «Следаком» и продолжил изучение всех документов по этому делу. Рассматривая бумаги, он изображал на своем лице недовольство и раздражение, давая понять стоящему рядом «Следаку», что все сделанное ранее, никуда не годится, так как требуется гораздо больше доказательств. Силицын с нескрываемым равнодушием читал показания подозреваемого о том, как его подставили с машиной, которую он купил у незнакомого ему человека, фамилии которого он не помнит, телефон не знает, а договор купли-продажи потерял, так что, скорее всего, эту машину как раз и украл тот другой человек, а сам подозреваемый ни в чем не виноват. Все было ожидаемо, таких показаний Силицын перечитал за свою карьеру сотни, если не тысячи.

–Есть ли у задержанного алиби в день убийства? – спросил у «Следака» Силицын.

–Пока неизвестно, но с его слов в тот день он был в другом городе, покупал там машину.

То есть он сам сказал вам об этом? – удивленно спросил Силицын

–Да, но подтверждения этому пока нет.

Силицын понимал, что нужно любой ценой ускорить это расследование, ведь результат нужен как обычно «вчера». Поэтому он решил перевести свой разговор со «Следаком» на другую тему, которая на первый взгляд, казалось бы, совсем не относилась к этому делу, но была столь актуальной для любого человека долго служащего в органах.

–А какое у вас текущее звание? – вдруг спросил у «Следака» Силицын.

–Тот явно не ожидал услышать такой вопрос, поэтому поначалу уставился на Силицына, не зная, что говорить, но затем произнес, немного заикаясь: «К-к-капитан».

– Капитан – это конечно хорошо, но вам же нужно выше, вы же не моряк, в конце концов, -ободряюще произнес Силицын. А как у вас ситуация с зарплатой? – продолжил расспрашивать он.

–Да как вам сказать, хватает впритык. В нашем городе с работой не очень. Так что выбирать особо не из чего, – начал жаловаться Силицыну «Следак».

–Семья, дети?

–Да, есть сын, ответил «Следак», а с женой мы в разводе уже три года.

– В ответ, Силицын сочувственно покачал головой и, поняв, что нашел точку соприкосновения, начал говорить: «А мы с вами оказывается очень похожи, я вот тоже недавно развелся и у меня есть сын. Не повезло в семейной жизни, да, такое бывает, но нужно двигаться дальше. Тем более, сейчас, когда появилась возможность раскрыть перспективное дело. Вы же сами понимаете, раз меня сюда отправили сюда к вам, значит произошло убийство не простого смертного, а очень важного человека. Так что у вас есть возможность проявить себя в раскрытии тяжкого и громкого преступления».

– «Следак», услышав эти слова, вдруг отошел от своей обычной формально-уставной речи и начал говорить с Силицыным, на своем привычном языке: «Да этот, как его, что сейчас сидит в камере – мудак с машиной, он же перекуп местный, за ним ничего до этого не было кроме пары драк на рынке с другими перекупами, и клиентами, которых он кидал. Один даже на него «заяву» накатал, но потом забрал. Вроде все. Он местный, живет здесь, нигде официально не работает, женат, есть дочка. Он как дурачок лопочет одно да потому: «Подставил его с машиной, дескать богатый «мажорик», из другого города, кто такой не говорит, куда он делся тоже, приметы не помнит, документов на машину у него тоже нет никаких. Он явно гонит, и эту херню придумал чтобы отмазаться. Его отпечатки мы по всему салону в той машине уже сняли».

– Ну вот опять вылез этот призрак недосамубийцы-айтишника из офиса, – подумал Силицын, – нет, все хватит, больше я за ним гоняться не буду. Пора это дело заканчивать».

– Собравшись с силами Силицын решительно произнес: В эту версию верится с трудом, но понять вашего подозреваемого не сложно: депрессивный город, нет постоянной работы, семья, ребенок, а тут такая возможность. Мотив у него был простой – корыстные побуждения.

–Кстати, а как фамилия у задержанного, что-то я запамятовал? – уточнил у «следака» Силицын.

–Ханжин, вроде так, выпалил «следак».

–В общем, если даже представить, что этот, как вы сказали Ханжин, купил машину у какого-то другого человека, то откуда у него такие деньги? Он же, как я понял, в основном старые машины перепродавал, стоимостью не дороже полмиллиона? А здесь даже по столичным меркам очень дорогое авто. Кредит на такую сумму этому Ханжину никто бы не дал. Вот поэтому я уверен, что убийство совершил именно он, или возможно, у него были подельники, осталось только все это раскрутить. Лучше бы сразу получить от него чистосердечное признание, чтобы человек так сказать раскаялся и облегчил тем самым себе душу. Это конечно вопрос времени, а его у