Хоккей. Родоначальники и новички - Анатолий Тарасов

Буквально с первых же шагов Анатолия Фирсова в хоккее соперники начали уделять ему особое – со всеми вытекающими отсюда последствиями – внимание. Из года в год оно росло. Опека становилась все плотней и назойливей. Как от нее освободиться? И однажды Анатолий попробовал внушить маячившему рядом сопернику, что шайба будто бы сошла у него с крюка. Но стоило опекуну, поверившему в это, пойти на сближение, как Фирсов включил дополнительную скорость и вместе с шайбой, проделавшей путь от клюшки к коньку и обратно, оказался у него за спиной.

В дальнейшем Анатолий довел этот прием до совершенства. И хотя весь хоккейный мир знал об этом фирсовском «оружии», противодействие ему так и не было найдено.

И еще об одной черте Фирсова-спортсмена стоило бы упомянуть. Бывает, игрок, добившийся признания, начинает позволять себе вольности. Что касается Анатолия, то за двенадцать лет совместной работы я не сделал ему ни единого замечания: ни в связи с опозданием на тренировку – таких случаев попросту не было, – ни тем более с какими-либо нарушениями режима.

В течение долгих лет мастерство Анатолия, его умение биться за победу были просто необходимы и армейской команде, и сборной СССР. И все же как тренер особую ценность такого игрока, как Фирсов, вижу в другом.

В 1961 году 20-летнему Анатолию Фирсову мы доверили место в составе команды ЦСКА. А позже рядом с ним, уже признанным мастером, стали играть семнадцатилетние Владимир Викулов и Виктор Полупанов. Фирсов так умело воздействовал на них, что молодые спортсмены, выдержав и физические нагрузки, и конкуренцию, сумели стать ведущими игроками сначала в клубе ЦСКА, а затем и в сборной страны.

Конечно, лидером, запевалой в звене оставался Анатолий. Но рядом с ним буквально на глазах рос тонкий тактик Викулов, быстро прогрессировал бомбардир Полупанов. С кем бы ни приходилось играть Фирсову, мастерство его партнеров начинало проявляться невиданными прежде гранями.

Десять лет Анатолий прекрасно выступал на левом крыле атаки, но когда тренеры предложили ему попробовать себя в новой для него (и для хоккея в целом) роли хавбека, он согласился сразу же, без колебаний. Согласился, хотя очевидно было, что придется в корне перестраиваться, занимаясь главным образом организацией атак, созданием благоприятных условий для передних нападающих – Владимира Викулова и Валерия Харламова. Эту принципиально новую в практике мирового хоккея роль Анатолий Фирсов сыграл отлично.

Не припомню, чтобы какой-либо другой хоккеист за 10–12 лет выступлений проявил себя столь многогранно, как Анатолий, чтобы кто-то еще способствовал становлению такой плеяды ярких спортсменов, нескольких выдающихся звеньев.

Новую для себя роль Анатолий начал осваивать, когда ему уже было за тридцать. Не скрою, заинтересовать его было поначалу нелегко. Но мне удалось убедить Анатолия в том, что в новом амплуа он будет чувствовать себя свободнее от опеки защитников противоборствующих команд, которые, подобно ястребам, вели постоянную охоту за ним. К тому же Фирсову давно хотелось играть в одной компании с Валерием Харламовым. Это желание, кстати, было обоюдным. Надеюсь, понятно почему.

Когда в одном звене выступают, тренируются вместе два незаурядных хоккеиста, в одном боевом расчете сражаясь с соперниками, то при этом возникает и немало сложностей. Важно, чтобы выдающиеся игроки, ведя свои сольные партии, не мешали друг другу, а дополняли один другого, полностью раскрывая свои возможности. Но, создавая новое ударное звено, мы, тренеры, были уверены в том, что такое хоккейное содружество будет способствовать росту мастерства хоккеистов, поскольку это люди доброжелательные, уважительно относящиеся к хоккейному авторитету и спортивной индивидуальности партнеров.

Говорю здесь о нравственных категориях вовсе не случайно. Сколько раз тренеры при создании новых звеньев терпели неудачу только потому, что они никак не учитывались. А ведь совместимость характеров спортсменов, выступающих «в одной упряжке», может сыграть решающую роль. Если хоккеисты на протяжении целого ряда лет с удовольствием вместе тренируются, играют, чувствуя локоть друг друга, это звено долговечно, успех его, можно сказать, обеспечен. Но если один из пяти спортсменов эгоист и тренер не желает этого замечать – пиши пропало. Ничего путного из такого «содружества» тренеру создать не удастся.

Пишу обо всем этом подробно не только для того, чтобы воздать должное Анатолию Фирсову. Пользуясь случаем, хотел бы поклониться в пояс всем хоккеистам, помогающим тренерам в их нелегкой работе. Создать, воспитать незаурядного игрока одному тренеру, будь он хоть семи пядей во лбу, – убежден в этом – не под силу. Стараниями наставника, тренерскими руками можно «слепить», пожалуй, игрока-середняка, в одиночку скомпоновать команду невысокого уровня. А вот выпестовать хоккейную личность, игрока-гиганта, создать классную команду без участия и помощи самих хоккеистов, подобных Фирсову, пустая затея. Ни умения, ни терпения не хватит. Лишь совместный творческий труд приведет к желанной цели.

Начал я рассказ об Анатолии Фирсове с упоминания о его улыбке. Хочу улыбкой и завершить его. Событие, о котором вспоминаю, поначалу, правда, развивалось так, что не до улыбок было. Решающий матч советских хоккеистов против канадской команды на чемпионате мира 1967 года в Вене складывался для нас трудно. Счет был 0:1, и наши нападающие ничего не могли поделать – прекрасно играл в воротах голкипер канадской команды Сет Мартин.

В одном из эпизодов Фирсов, как мы говорим, заигрался, не сменился вовремя и, слегка понурый, подкатил к борту, готовый перемахнуть через него и выслушать от тренеров внушение за проявленную недисциплинированность. Но тут перед ним оказалась шайба, и Анатолий не глядя бросил ее верхом в сторону ворот канадцев. И спустя пару секунд… оказался в объятиях товарищей. Защитник канадской команды Боунэсс, пытаясь задержать летящую шайбу, сделал это настолько неудачно, что она, изменив направление, скользнула по плечу не ожидавшего такого поворота событий Сета Мартина и оказалась в воротах.

Мы победили, стали чемпионами, и на заключительной пресс-конференции, естественно, Фирсову был задан вопрос, как это ему удалось с 35 метров забросить решающую шайбу опытнейшему вратарю канадцев. Анатолий, глазом не моргнув, ответил: «Заметил, что Мартин расслабился, что открыт верхний угол, вот и бросил туда шайбу…» Сказал и улыбнулся с хитроватым прищуром глаз: почему бы, мол, и не пошутить, отвечая на не вполне серьезный вопрос? Глянул я на журналистов – вижу, поверили, торопливо пишут что-то в блокнотах. И решил тогда легенду не разрушать. А теперь она, пожалуй, ни к чему: ведь Анатолий Фирсов своей игрой немало подлинных хоккейных легенд создал. Как, впрочем, и многие другие нападающие, принадлежащие к разным поколениям советских хоккеистов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});