Частный детектив Выпуск 4 - Алистер Маклин

– Помолчите, – презрительно сказал я. – Иначе снова выключу аппарат, и вы оба снова будете ползать передо мной на коленях, умоляя спасти вашу жизнь, так же, как ползали на коленях не более пяти минут тому назад.

По–моему, они могли бы убить меня в эту минуту, с удовольствием наблюдая за моими предсмертными мучениями; они наблюдали бы за моей агонией, и по их щекам катились бы слезы радости и счастья. Никто еще не говорил с ними так, как я. Они растерялись, они не знали, как ответить и что предпринять в этой ситуации, так как их жизни все еще зависели от меня. После длительной паузы Вилэнд откинулся назад на своем стуле и улыбнулся. Он снова строил планы…

– Я полагаю, Тальбот, вы решили передать нас властям. Так ведь? – он ждал ответа, но его не последовало, и он продолжал: – Если решили поступить так, то было бы гораздо лучше, если бы вы изменили решение. Для такого умного копа, Тальбот, вы на удивление слепы. Я уверен, что вы не захотите стать виновником смерти двух ни в чем не повинных людей. Я ведь не ошибся в вас, Тальбот?

– О чем это вы? – медленно спросил я.

– Я говорю о генерале и его семье, – Вилэнд мельком посмотрел на Ройяла, и впервые за время, проведенное под водой, в его глазах не было страха. На его лице было торжествующее выражение. – Если точнее, я говорю о жене генерала и его младшей дочери. Вы знаете, что я имею в виду, Тальбот?

– Какое отношение к этому делу имеет жена генерала?

– Господи, а я на какое–то мгновение подумал, что мы в ваших руках! – на лице Вилэнда было явное облегчение. – Оказывается, вы дурак, Тальбот, слепой дурак! Неужели вам никогда не приходило в голову, что мы были вынуждены прибегнуть к определенным мерам, чтобы заставить генерала сотрудничать с нами. Неужели вас ни разу не удивило, почему такой всеми уважаемый и известный человек, как генерал, позволил нам пользоваться его яхтой, его буровой вышкой и вообще всем, чем нам заблагорассудится? Неужели вас еще ни разу не заинтересовало это?

– Ну, я думал…

– Вы думали! – недобро усмехнулся Вилэнд. – Да вы просто идиот! Старик Рутвен был вынужден помогать нам независимо от того, хотел он этого или нет. Он помогал нам, так как знал, что от нас зависит, останутся ли в живых его жена и младшая дочь!

– Его жена и младшая дочь? Но… но они же официально получили развод. Я имею в виду генерала и его жену… Об этом писали во всех газетах… Я сам читал об этом!

– Конечно, вы читали об этом, – забыв о недавнем ужасе, Вилэнд почти ликовал. – Точно так же поступили сто миллионов других людей. Генерал сделал все, чтобы эта история приобрела широкую известность. Было бы никуда не годно, если бы она не получила широкой огласки. Жена и дочь генерала – наши заложники, Тальбот. Мы держим их в одном безопасном месте, и они останутся там до тех пор, пока мы не завершим этого дела. А может, и подольше…

– Вы… вы похитили их?

– Готов дать вам пенни за сообразительность, Тальбот, – снова недобро усмехнулся Вилэнд. – Конечно, мы похитили их…

– Вы и Ройял?

– Я и Ройял.

– Вы подтверждаете это? Но ведь это преступление заслуживает смертной казни, а вы добровольно и откровенно признаетесь, что совершили его. Так ведь?

– Да, так. А что нам мешает подтвердить это? – самодовольно ухмыльнулся Вилэнд. Внезапно он стал нервничать. – Советую забыть о копах и выбросить из головы мысль о том, чтобы передать нас полиции. Теперь перейдем к делу. Как вы намерены доставить нас на буровую вышку? И никаких штучек, иначе мы сделаем из вас отбивную котлету.

– Жена и дочь генерала в ваших руках, – сказал я, пропустив мимо ушей его последнюю фразу. – Вы неплохо придумали! Вы заставили их подчиниться и действовать по вашей указке. Вам больше ничего не оставалось: это дело в десять раз серьезнее дела Линсберга, и вы были готовы на все. К тому же знали, что генерал не сможет возбудить против вас судебного процесса: ведь никаких свидетелей не было. Ваше слово против слова генерала. Ко всему прочему, у вас всегда был наготове козырной туз – Ройял. Пока Ройял ходит по американской земле, генерал будет вынужден молчать. Наверное, ваша операция обошлась генералу в кругленький миллиончик? Ведь для него его собственная жизнь – пустяк по сравнению с жизнями жены и детей. Хорошенькое же дельце заварили!

– Да, все четыре туза в моих руках, Тальбот.

– Конечно, – рассеянно сказал я, думая о другом. – Каждый день, ровно в полдень, вы отправляли закодированную телеграмму, используя код, которым пользовался генерал в своей переписке. Вы направляли эти телеграммы вашим сторожевым псам, охраняющим миссис Рутвен и Джин. Как видите, Вилэнд, я даже знаю имя дочери генерала. Если такая закодированная телеграмма не поступила бы в течение суток, то согласно полученному от вас указанию женщин переправили бы в какое–то другое, более безопасное место. А вам не кажется, что держать их в Атланте было слишком рискованно?

Лицо Вилэнда стало серым, руки задрожали, он взволнованно прошептал:

– Что вы сказали?

– Я додумался до этого только двадцать четыре часа тому назад. Да, вы ловко провели нас. Мы были как слепые котята. Многие недели проверяли каждую телеграмму, отправляемую из Марбл–Спрингса, совершенно выпустив из виду телеграммы, курсирующие на материке. Когда я, наконец, додумался проверять и их, то через Кеннеди сообщил об этом судье Моллисону. Вы помните мою драку с Кеннеди? Именно тогда я и передал с ним свою записку судье, и с этого момента началась самая яростная и беспощадная охота на ваших людей, Вилэнд, охота, которой не было равной в течение всех последних лет. С той самой поры, как вы убили Яблонского, ФБР шло на все, чтобы найти виновных. Оно не останавливалось ни перед чем. Теперь, Вилэнд, у меня есть для вас одно сообщение: миссис Рутвен и Джин находятся в безопасности и чувствуют себя отлично, а что касается ваших друзей, то они, сидя под надежными замками, выкладывают людям из ФБР все, что только им известно о ваших делишках, надеясь смягчить свои собственные приговоры добровольными признаниями. Когда я сообщил шерифу о необходимости проверять телеграммы, курсирующие в пределах Атланты, я действовал, конечно, наугад, ведь у меня не было возможности проверить свою догадку, я только был твердо уверен, что этот вариант надо обязательно проверить.

– Вы все это придумали на скорую руку, – осипшим от волнения голосом прошептал Вилэнд. Лицо его снова исказила гримаса страха и, словно хватаясь за соломинку, он сказал: – Вы все придумали… Вы же весь день были под охраной и…

– Если бы вы зашли в радиорубку и увидели, в каком состоянии оказался ваш человек, попытавшийся помешать мне сообщить по рации необходимые сведения шерифу, не были бы так уверены, что я сидел взаперти. Освобождая меня из–под вашей стражи, Кеннеди так ударил Ройяла, что у него до сих пор шумит в голове. Когда Ройял рухнул, как подкошенное дерево, Кеннеди втащил его в комнату и, заполнив два листа цифрами и буквами, подложил их к половине листа, который заполнил я. Потом он остался в комнате с Ройялом, а я отправился заниматься своими собственными делами. Вам, должно быть, ясно, что я не осмеливался действовать до тех пор, пока не освободили миссис Рутвен и Джин. Да, теперь они на свободе!

Я посмотрел на его серое, сразу постаревшее лицо и отвернулся. Зрелище было не из приятных.

Пора было возвращаться на буровую вышку. Я узнал все, что хотел знать, получил все доказательства, которые могли потребоваться. Открыв электрошкаф, разобрал перепутанные провода и вставил их в соответствующие гнезда. Потом закрыл электрошкаф и включил один из четырех переключателей, управляющий электромагнитной защелкой, удерживающей балласт. Защелка сработала, и в боковых иллюминаторах появились два облачка серой песчаной пыли и сразу же исчезли в черном иле морского дна. Но несмотря на то, что после освобождения от балласта вес уменьшился, батискаф не двигался.

Я включил второй переключатель, освободил вторую пару контейнеров, но батискаф не двигался. Мы довольно глубоко погрузились в ил. Насколько глубоко, не знаю, но при испытаниях этого никогда не случалось. Я сел и стал вспоминать, не упустил ли чего–нибудь, не забыл ли. Теперь, когда напряжение спало, меня снова стали мучить боли в плече и во рту. Они мешали ясно мыслить и отвлекали. Я вытащил изо рта пуговицу и рассеяно сунул ее в карман.

– Это действительно… это действительно цианид? – лицо Вилэнда все еще было измученным и серым.

– Не будьте идиотом. Разве вы не видите, что это самая обыкновенная роговая пуговица, правда, высшего качества, – я поднялся и одновременно потянул два других переключателя. Они сработали и… снова ничего не произошло. Я посмотрел на Вилэнда и Ройяла и увидел на их лицах страх. Я и сам стал испытывать его. Господи, подумал я, какой иронией судьбы может все обернуться, если в конце концов все мои слова сбудутся и мы навсегда останемся на дне моря. Медлить не было ни смысла, ни времени. Надо было срочно принимать решение. Я запустил оба мотора, установил на максимальный подъем горизонтальные рули батискафа, запустил мотор барабана для намотки каната и одновременно нажал на переключатель, сбросивший за борт две большие электрические батареи, укрепленные снаружи батискафа. Батареи с глухим шумом, потрясшим батискаф, одновременно погрузились в воду, подняв вверх темное облачко быстро расплывающегося вокруг батискафа отвратительного ила. В течение нескольких секунд, показавшихся мне вечностью, ничего не произошло. Последняя надежда исчезла. И вдруг в какую–то долю секунды батискаф покачнулся, вырвал погруженную в ил корму и начал приподниматься. Я услышал, как после ужаса и перенапряжения последней секунды зарыдал от облегчения Вилэнд.