Частный детектив Выпуск 4 - Алистер Маклин

Это сообщение потрясло Вилэнда и Ройяла. К этому времени ужас немедленной смерти частично отступил, они снова вернулись в реальный мир и могли по достоинству оценить то, что услышали от меня, и представить, как это отразится на их судьбах. Они уставились друг на друга. Потом перевели глаза на меня. Я не мог пожелать себе более внимательной аудитории.

– Итак, вы совершили грубейшую ошибку, джентльмены, – продолжал я. – Застрелить Яблонского было непоправимой ошибкой с вашей стороны. Одного этого вполне достаточно, чтобы отправить вас обоих на электрический стул: судьи не жалуют людей, которые убивают полицейских. Возможно, это не назовешь справедливым с их стороны, так как они должны быть абсолютно беспристрастны, на что поделаешь, именно так обстоит дело. Если убийство обыкновенного жителя еще может как–то сойти с рук, то убийство полицейского в любом случае требует самого сурового возмездия. Нам известно о вас вполне достаточно, чтобы отправить и того и другого на электрический стул полдюжины раз за все ваши преступления.

Я рассказал им, как Яблонский и я год с лишним работали вместе, причем большую часть времени провели на Кубе: мы искали хоть какие–то следы золотых слитков. Рассказал, как мы впоследствии пришли к заключению, что слитками, алмазами и изумрудами пока никто не воспользовался, так как на мировом рынке еще не появился ни один ограненный изумруд: стоило на мировом рынке появиться хотя бы одному камешку, как через два, максимум три дня об этом стало бы известно Интерполу.

– И мы были вполне уверены, что слитки пока не найдены. Этому было только одно объяснение: самолет упал в море, и кто–то поторопился уничтожить единственного человека, который мог точно указать, где затонуло сокровище. Я имею в виду пилота с истребителя. Ответы на наши запросы позволили сузить район поисков, и мы решили уделить особое внимание западному побережью штата Флорида. Мы рассуждали так: искателям сокровищ, которых мы должны обнаружить и привлечь к ответственности, потребуется корабль. Вы нашли яхту генерала. «Искусительница» вполне устроила вас. Кроме судна был необходим глубиномер высокой чувствительности. Тут–то вы и совершили фатальную ошибку, Вилэнд. Мы обязали всех основных поставщиков, занимающихся морским и подводным оборудованием в Европе и Северной Америке, немедленно уведомить нас в случае, если они продадут кому–либо специализированное оборудование для замера больших глубин. Естественно, что суда военно–морского флота, торговые и рыболовецкие суда исключались. Речь шла только о частных. Надеюсь, вы внимательно слушаете меня?

Они очень внимательно слушали! Теперь они на три четверти вернулись к своей обычной форме и полностью пришли в себя. Они смотрели на меня с такой ненавистью, словно хотели испепелить своими взглядами.

– В течение четырех месяцев частными лицами было куплено шесть высокочувствительных глубиномеров. Все шесть были куплены владельцами больших яхт. Мы установили, что две яхты отправились в кругосветное путешествие, одна была в Рио, одна – в узком проливе на острове Лонг–Айлэнд, одна была на побережье Тихого океана. И наконец, шестая курсировала вверх и вниз западного побережья штата Флорида. Ее название было «Искусительница», и принадлежала она генералу Блеру Рутвену. Это была блестящая идея, вынужден согласиться. Лучшего прикрытия для того, чтобы, не вызывая подозрений, обследовать буквально каждый квадратный километр флоридского побережья, не сыщешь. Пока геологи генерала расставляли на дне моря свои бомбочки и изготовляли сейсмологические карты подводных горных пластов, вы, пользуясь глубиномером, тоже составляли свои карты, отмечая контуры каждого даже небольшого предмета, покоящегося на дне моря. На эту работу ушло почти сорок два дня: вы немного просчитались и начали работы, уйдя слишком далеко на север. И уже тогда мы наблюдали за каждым вашим передвижением. У нас даже была специальная лодка для ночных дежурств. Именно на этой лодке я и уплыл в то раннее утро. Так или иначе, вы нашли самолет. Вы даже потратили три ночи на то, чтобы попытаться поднять на поверхность что–либо с затонувшего самолета с помощью крюков. Правда, вам удалось вытащить только конец левого крыла, – я сделал жест в сторону иллюминатора. – Вы и обломили его: при аварии самолетов такие поломки происходят крайне редко.

– Откуда известно все это? – прошептал Вилэнд.

– Знаю это по той простой причине, что работал сменным инженером на борту «Искусительницы», – я проигнорировал испуганный возглас Вилэнда и то, что его руки непроизвольно сжались в кулаки. – Помните, вы говорили, что и вы и генерал видели меня где–то раньше: то ли на борту спасательного судна в Гаване, то ли где–то еще. Вы ошибались, хотя было время, когда я действительно работал на этой фирме. Я провел на «Искусительнице» пять недель. Потом ушел оттуда, окрасил свои волосы в этот проклятый рыжий цвет, попросил хирурга по пластическим операциям сделать вот этот шрам и захромал. Вас не назовешь наблюдательным, Вилэнд. Вам следовало бы задавать себе различные тесты и тренироваться на наблюдательность. Именно так обстояли дела. Вы уже знали, где находятся сокровища, но не могли дотянуться до них. Любой водолаз, который стал бы при нырянии пользоваться колокольчиками и всяким сложным оборудованием, необходимым для подобной работы, собственными руками накинул бы петлю на свою шею. Но потом кому–то из вас пришла в голову блестящая мысль. Эта идея заключалась в том, чтобы использовать для спуска на глубину батискаф. И эту идею мы осуществили сегодня. Бьюсь об заклад, эта идея пришла в голову вашему умершему другу, инженеру Брайсону. Он прочитал всю имеющуюся литературу об испытаниях батискафов на островах Вест–Индия и решил использовать эти данные на буровой вышке генерала.

Воздух в наблюдательной камере почти полностью очистился, но температура была еще слишком высокой, чтобы чувствовать себя комфортно. Кислорода в камере было теперь достаточно, и дыхание не вызывало никаких болевых ощущений. И с каждой минутой поведение Вилэнда и Ройяла становилось все наглее и нахальнее.

– Да, у каждого были свои блестящие идеи, – продолжал я. – Но по–настоящему гениальной была только одна – та, которая привела вас обоих к концу вашего пути, и эта идея принадлежала Яблонскому. Именно Яблонский решил, что большим плюсом для нас будет, если мы обеспечим вас батискафом, с помощью которого вы смогли бы выполнить свою задачу.

Вилэнд грязно выругался, посмотрел на Ройяла и потом на меня.

– Вы хотите сказать, что… – начал он и замолчал.

– Да, все это было подстроено, – устало ответил я, не испытывая никакого удовольствия. – Объединенные французские и британские военно–морские силы в то время проводили в Лионском заливе испытания батискафа. Когда мы обратились к ним с просьбой, то они с готовностью согласились продолжить испытания здесь. Мы позаботились о широкой рекламе этих испытаний и, убедившись в том, что преимущества батискафа изложены как можно нагляднее и заманчивее для вас, время от времени возобновляли эту рекламу, изложенную с такой подробной характеристикой, что даже самый большой идиот понял бы, что батискаф отлично приспособлен для подводных работ по спасению и поднятию со дна моря затонувших кладов. Мы знали, что рано или поздно вы клюнете на эту наживку и что «Искусительница» обязательно появится здесь. И она действительно появилась. Мы с совершенно определенной целью оставили батискаф в укромном, уединенном месте. Но предварительно я так «заколдовал» его, что никто, кроме электрика, который сделал электропроводку, и меня самого, не смог бы заставить его спуститься в воду. Вам необходимо было после того, как завладели батискафом, найти человека, который привел бы его в боевую готовность, не так ли, Вилэнд? Когда я в нужный момент оказался рядом, вы решили, что это счастливое совпадение, не так ли? Интересно, что скажут наши друзья старший прораб и инженер–нефтяник, когда обнаружат, что почти три месяца они потратили на то, чтобы пробурить по указанию геологоразведчиков около двух километров. Думается мне, что именно вы и Брайсон заменили их отметки, чтобы максимально приблизиться к сокровищу. Вам наплевать, что они на многие километры отошли от нефтеносных пластов. Теперь им остается только бурить дно до тех пор, пока не дойдут до Индийского океана, конечно, так и не обнаружив нефти.

– Вам не удастся уйти живым с такой информацией, – грубо оборвал меня Вилэнд. – Клянусь Богом, вам это не удастся…

– Помолчите, – презрительно сказал я. – Иначе снова выключу аппарат, и вы оба снова будете ползать передо мной на коленях, умоляя спасти вашу жизнь, так же, как ползали на коленях не более пяти минут тому назад.

По–моему, они могли бы убить меня в эту минуту, с удовольствием наблюдая за моими предсмертными мучениями; они наблюдали бы за моей агонией, и по их щекам катились бы слезы радости и счастья. Никто еще не говорил с ними так, как я. Они растерялись, они не знали, как ответить и что предпринять в этой ситуации, так как их жизни все еще зависели от меня. После длительной паузы Вилэнд откинулся назад на своем стуле и улыбнулся. Он снова строил планы…