Этюд в сиреневых тонах - Тиана Соланж

class="p1">— Сева, — прохрюкал он, давясь от хохота, — видели бы тебя сейчас тетя Тая и бабуля…

Северин скупо улыбнулся, чувствуя, как отступает уже привычная за эти дни хандра. Лишь редкие сны, с приходящей в них светловолосой девушкой с задумчивыми серыми глазами, ненадолго давали забыться. Кстати…

— Толь, а что там с полицией? — спросил мужчина, решив зайти окольными путями. Все эти дни он старательно пытался узнать у кого из братьев, что все же произошло с ним после потери сознания. Но те, словно сговорившись, любыми способами уходили от ответов, чем злили Севера. Да, еще приход следователя, который вел дело о покушении на девушку.

Смех брата тут же оборвался, а он сам отвернулся, что-то разглядывая за окном. Север терпеливо ждал, но Толик молча завел двигатель, и автомобиль плавно тронулся с места.

— Ничего, — ответил брат нехотя, когда Северин, так и не дождавшись его реакции, решил повторить вопрос. — Заявление забрали, обвинения сняты. Извиняться не стали, но намекнули, чтобы ты все старательно забыл и к… девчонке больше не приближался, — Толик бросил на брата короткий предупреждающий взгляд, а тот только зло скрипнул зубами. — Эмаль побереги. И, Север, забудь, что ты собирался сделать с этим выродком… такие щедрые «подарки» тебе больше не светят.

— Что с… девушкой, Толь? — хмуро спросил Северин, не обращая внимания на предупреждение друга. Слишком хорошо помнил, что именно Саша помогла ему там, на берегу. А еще помнил звенящий в ее голосе страх, когда она кого-то просила о помощи. Кажется, там был ее жених? Тот самый, который даже не подумал ее спасать, но при этом написавший заявление на него, Севера, с обвинениями в покушении на жизнь девушки. И мужчина привычно сжал кулаки, как делал всегда, когда видел несправедливость, но сейчас — а это злило его еще больше! — он не мог ничем помочь Саше, не мог защитить, а ведь она нуждается в нем, он чувствовал. И, если бы не проклятая болезнь, подкосившая приступом в неподходящий момент, он давно бы нашел ее и увез в одному ему известном направлении.

В свое время, когда стало понятно, что Марина ушла из его жизни навсегда, он просто решил смириться с диагнозом. На все попытки семьи и друзей вернуть ему веру в выздоровление, он отвечал неизменной улыбкой, скрывавшей боль и злость на ситуацию. Он не жалел, что так получилось, только о том, что мама, да и бабуля, все еще верят, что однажды понянчат его сына, их внука и правнука. Ну, или его дочь. Все же обе надеялись, что Марина, одумавшись, вернется к нему, да только Север знал, что никогда этого не случится. Нет у него будущего ни с ней, ни с кем-либо еще. И только встретив однажды на мосту темной ночью одинокую фигурку, он понял, что это судьба. Даже непростой характер не отпугнул, и мужчина решил, что она станет его. Пусть ненадолго, но…

А затем пришло осознание — имеет ли он право ломать ее жизнь? Зная, что ему осталось всего каких-то жалких несколько месяцев, имеет ли он право рушить ее устоявшуюся жизнь?

— Сев, что с тобой? — голос брата и друга ворвался в его мысли, разом разбивая образ склонившейся к нему девушки, которая смотрела с тревогой в серых глазах.

— И все же, Толь, что с ней? — повторил он глухим голосом, пристально смотря, как темнеет лицом брат.

— Да, что этой вертих…, — захват вышел, что надо. Машина резко вильнула в сторону, едва не скатываясь в кювет, но Север не обратил на это внимание. Держал крепко, как тогда, когда в руках еще была сила, а в глазах противников он видел если не страх, то опасение, стоило ему выйти на ринг. Годы тренировок и вбитые до автоматизма навыки никуда не делись.

— Следи за словами… брат, — прошипел он, следя за тем, чтобы автомобиль не врезался в другие машины. Толик сбросил скорость, но не остановился. — Я ведь могу и позабыть о наших кровных связях…

— Север, да что с тобой?! Как с цепи сорвался! Неужели, все из-за девки… к-ха, к-ха… пусти, — практически прохрипел водитель, пытаясь рукой сжать крепкое запястье брата. Но захват только усилился, а в глазах Севера загорелись нехорошие огоньки — как у того пса бойцовой породы, который почуял кровь врага и теперь пасть не разожмет. Стало нечем дышать, и Анатолий резко дернулся, чудом вырываясь из захвата брата. Или это тот отпустил?.. — Да, понял я, понял!..

Север стряхнул пальцы, как ни в чем не бывало откинувшись на сидении, и посмотрел на дорогу впереди автомобиля.

— Совсем в своей больничке одичал, — пробубнил Толик, нервно поправляя рукой воротник рубашки, но при этом старался смотреть на дорогу. — А если бы я въехал в кого-то?!

— Заткнись и рули, давай! — сухо ответил ему Север, прикрывая глаза. — Мне, кстати, повторить вопрос?

— Не надо, кретинизмом не страдаю, — огрызнулся в ответ Толик. — Ничего с твоей дев… Сашей не случилось, — нервно ответил он, заметив брошенный взгляд на него, — папаша и женишок ее — люди не последние. Обеспечили твоей Шурочке покой и лечение, как ее душенька потребует…

— Толь, не зли меня, — снова предупредил Северин.

— А ты не психуй, потому что именно из-за нее мы все оказались в большой ж…, ладно, извини, — мигом сдулся Толик, не глядя в сторону брата и уловив его настроение. — Я одного не пойму — чего ты так носишься с ней?! Ей-то повезло, только в обморок упала, а за тебя врачи два часа боролись. Один раз был на грани клинической смерти. И стоило все это, если та сволочь на тебя заявление написала? Явно же не сам придумал, а с ее слов…

— Что с Сашей? — резко спросил Север, игнорируя намеки и обвинения брата. Ему нетерпелось узнать, где она и что с ней. Ведь сама мысль, что девушке снова пришлось не только встретиться с человеком, оскорбившим ее, но и угрожавшим всем… жгла душу Севера каленым железом.

— Да, все с ней нормально! Видел я ее, — нехотя признался Толик. — Она как-то умудрилась выследить меня возле областной. Выглядела с иголочки, словно ничего не произошло. Еще и притворялась, что не знает, в чем дело. Стоит, ресничками хлоп-хлоп, прям невинная овечка, — не на шутку разошелся Толик. — Я и потребовал, чтобы она разобралась с полицией и забрала заявление. Так она мне еще и условия попыталась ставить! Хотела встретиться с тобой, — едва ли не сплюнул о досады мужчина, крепко вцепляясь в руль, — да только вторую «Мариночку» я к тебе