Волчонок - Надежда Башлакова

— А что им за чаша от вас нужна была? — Вроде бы беззаботно спросил я, причем, внутри весь замер, прислушиваясь к ответу, который как выяснилось, ни насколько не приблизил меня к разгадке тайны, которая казалось мне, была уже близка.

— Какая такая чаша? — Хмуро спросил Стар, подозрительно скосив на меня выцветшие от старости глаза.

— Ну, они с Тайи и Сары там чашу какую-то требовали. Грааль что ли какой-то. Что это за чаша бесценная такая? — Вроде бы безразлично уточнил я.

Он бросил на меня ещё более хмурый взгляд, хотя вряд ли это было возможно.

— Пустяки, не бери в голову, парень. — Посоветовал старик.

— И всё же? Мы что везём её, да? — Снова не удержался я.

— Нет. — Кратно бросил он, как бы ставя точку на нашем разговоре, но меня самого такой порядок дел не совсем устраивал и я решил было продолжить свой допрос, но как выяснилось не на того я напал. Зря я вообще-то посчитал деда простаком, что в силу своего преклонного возраста обязательно должен был выложить мне всю правду от начала и до конца. Давно надо было понять, что Стар, несмотря на этот самым возраст, а может быть и благодаря ему, обладал самой ясной головой и трезвой мыслью во всей нашей компании.

— Мы…. — Я, конечно, был полностью не согласен с его ответами, но моё мнение похоже никого кроме меня самого не интересовало.

— Я сказал тебе нет, на том и прекратим этот бессмысленный разговор. — Гневно выкрикнул Стар, чего я раньше за ним никогда не замечал. — Да, и на твоём месте я бы лучше меньше об этом упоминал, держа язык за зубами. Меньше знаешь, лучше спишь, знаешь ли, и больше шансов вообще проснуться. Ты уж поверь мне, послушаешь Стара, меньше неприятностей огребёшь на свою голову, сынок. — Закончил он уже более спокойно, словно устыдившись своей первоначальной вспышки гнева.

Последние его слова меня несколько поразили, я сглотнул и решил, что пора бы мне и помолчать. В конце концов, зачем мне и правда взваливать на свои и без того не очень-то широкие плечи лишние проблемы?

Доев в полной тишине, я отставил пустую тарелку к бортику телеги и полностью завалился вначале набок, а потом, с минуту поворочавшись, перелёг на спину, а руки подложил под голову. Звёзды надо мной постепенно угасали, заметно розовел небосклон. Ночь сменялась утром, мгла светом, а я и не думал перебираться с налёжанного места на спину к Ворону и браться за несение своего воинского долга, тем более что меня пока никто не торопил. Когда ещё у меня выпадет такая счастливая и одновременно редкая возможность достойно отдохнуть?

Мерное покачивание телеги навевало сон, а между тем к интересующей меня тайне, витавшей в самом воздухе, я не приблизился ни на шаг.

Весь следующий день Тайя вовсю расписывала наши несусветные подвиги, с каждым разом всё больше наполняя их устрашающими подробностями, она начала бы свои рассказы ещё ночью, но уж слишком устала, провоевав вечер и полночи, что не выдержав, так и уснула с плошкой в руках. Перис тут же заботливо забрал из её рук посуду, аккуратно приподнял её и уложил спать на последнюю телегу, предусмотрительно укрыв одеялом. И вот теперь моя новая подруга с видимым удовольствием навёрстывала упущенное и число противников, с которыми нам пришлось ночью сразиться, неизмеримо росло, началось оно примерно с двух дюжин, а к обеду уже доросло до пятидесяти.

Сара несколько загадочно улыбалась, глядя на неё, и во взгляде этом проглядывалась лёгкая снисходительность взрослого к чрезмерно расфантазировавшемуся ребёнку.

А она была не так молода, как мне показалось в самом начале. И надо же мне было это заметить только теперь, спустя несколько месяцев проведённых с ней бок обок?

Молодёжь с открытыми ртами внимала басням моей новой подруги, жалея, что вчера не последовала примеру умной воительницы и не отправилась вслед за мной. «Старики» и бывалые воины слушали её вполуха и, улыбаясь, покрякивали, когда враньё становилось слишком уж откровенным. Но настроение, нужно заметить, у всех было замечательное. Минувшая битва прошла совершенно без потерь, среди нас на этот раз не было даже раненых, а те, кто был ранен в прошлый раз или позапрошлый, уже шли на поправку. Сару и Розу мы вернули. Тайя вспоминала всё большие и большие подробности нашего ночного приключения и к тому же за последние сутки, то есть ночь, утро, день и вечер на нас впервые никто не напал. Так что вечером мы позволили себе немного расслабиться, выставили охрану непременно кого-то из знающих воинов, прекрасно понимая, что молодёжь всё равно будет отвлекаться, опять-таки, то была предосторожность незаменимого в таких случаях Якова. Одним словом, после ужина мы уселись вокруг костра и принялись "разговоры разговаривать". Повсюду слышался негромкий смех и шутки, весёлые и грустные истории, вопросы и неизменные ответы на них.

— Чего грустишь ты, друг мой, когда вокруг идёт всеобщее веселье? — Радостно спросила Тайя, углядев в глазах моих тоску.

— Да знаешь ли, как-то мне не до смеха. Вот уже несколько месяцев меня мучает одна мысль, тревога за Лиссу. — Серьёзно ответил я, так как действительно не ощущал в себе того беззаботно-радостного настроения, что овладело сейчас всем нашим коллективом, опьянённым мимолётным успехом. — Это не тот отчётливый голос, что я уже слышал однажды прежде, скорее это просто предчувствие, но оно не даёт мне покоя.

— Лисса!? А кто такая Лисса? — Нахмурила свои хорошенькие бровки Тайя, внимательно взглянув на меня своими зелёнными чуть раскосыми глазами. — Это твоя подруга? Ты мне ничего о ней не рассказывал.

— Ах да, конечно, ты же ничего не знаешь. — В своих раздумьях я и забыл совсем, что она не может знать обо мне больше, чем я сам ей о себе рассказывал.

— Чего не знаю? — Тайя нахмурилась ещё больше.

— Историю моей жизни. — Бесхитростно ответил я.

Тайя прямо-таки расцвела, поняв, что именно сейчас может услышать то, что её давно интересовало.

— Так поведай мне её, чтобы я смогла понять хоть частицу твоих опасений. — Попросила она и я, не смея её разочаровывать, исповедался подруге, рассказав историю своей жизни, в чём-то весёлую, а в чём-то и несколько грустную.

В общем, как и предрекал прежде Перис, я выложил ей всё начистоту от самого начала и до самого конца.

Я невольно улыбнулся, когда Вешнич и Элада, бегло переглянувшись, кивнули друг другу и, бросив опасливый взгляд на отвлёкшихся Честера и Лестера, по очереди удалились за установленные кругом телеги.

Вешнич, заметив этот мой взгляд и мою невольную улыбку, весело улыбнулся мне в ответ и заговорщически подмигнул. Мне ничего не оставалось, как только ответить ему тем же. Недаром мне давно уже казалось, что этих двоих связывает не просто совместная дорога. Интересно эти чувства вспыхнули между ними уже в пути или они с ними уже отправлялись?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});