Жар ночи - Александра Хоукинз

— И красавица к тому же. От подобного сочетания погибло множество самых разумных мужчин. Что толку спасать человека, который добровольно идет на плаху? Доброй вам ночи, миледи.

Джулиана не стала его удерживать.

Он играл с нею, как кошка с мышкой, а она не была расположена его развлекать. Прикрыв лицо веером, она вдруг заметила Сина. Неужели он наблюдал за ними? Похоже, что так. Он догнал друга в несколько размашистых шагов.

Говорили они недолго. Если она правильно истолковала бурную жестикуляцию Сина, тот возмущался тем, что друг выступал от его имени. Вскоре к ним присоединились лорд Хью и лорд Сейнтхилл; обстановка накалилась. Ей казалось, что она слышит слова Сина сквозь рулады оркестра. И тут их взгляды пересеклись. Она окаменела с головы до пят.

И первой отвела глаза.

Когда она наконец посмела их вновь поднять, и Син, и его друзья уже покинули залу.

Джулиана смогла уверить себя, что холодная, ноющая тяжесть в животе была чувством облегчения: ей ведь удалось избежать встречи с Сином.

На другом конце залы показалась Корделия в сопровождении лорда Фискена. Лицо ее выражало искреннюю нежную привязанность. С правой стороны к счастливой парочке приближались маман с Лусиллой. Если дело кончится свадьбой, жить с мамой станет решительно невозможно: она не успокоится, пока не выдаст замуж всех дочерей.

Джулиана не сдвинулась с места; невидимая и всеми забытая, она наблюдала за ликованием своих родных издалека.

Глава 27

Через неделю после бала у Коллинджей лорд Фискен официально попросил руки старшей дочери леди Данкомбской. Маркиза тепло приняла будущего зятя, радуясь, что денежным затруднениям ее семьи пришел конец.

Корделия была очень счастлива. Пока они с маман планировали осеннюю свадьбу, Лусилла положила глаз на некоего сэра Чарльза Стэнсбери. Этого сдержанного джентльмена, который почти на двенадцать лет был старше Лусиллы, покорила ее неуемная натура. Маман считала их идеальной парой, но Джулиану одолевали сомнения.

Жизнелюбие сестры порой становилось невыносимым. Особенно если та решала любой ценой добиться своего, а родственники ей в этом потакали.

— Обязательно приходи! — пресмыкалась Лусилла перед Джулианой. — Мы на славу повеселимся в Воксхолле!

Джулиана когда-то гуляла там с Сином во время шумной, неумолчной ярмарки. Ей ужасно понравились и музыка, и фейерверки, и поцелуи с Сином, пока никто их не видел.

— Не сомневаюсь. Но я бы предпочла сегодня остаться дома.

— Маман! — захныкала Лусилла, заставив всех дам содрогнуться. — Скажи, что она просто обязана пойти с нами!

По письменному столу Джулианы были разбросаны чистые листы бумаги. Когда мать с Корделией вышивали скатерти, Джулиана искала утешения в музыке. С плачевными, если не сказать хуже, результатами.

Корделия оторвалась от вышивки.

— Тебя, должно быть, взволновало письмо лорда Данкомба.

Через два дня после бала у Коллинджей посыльный принес им письмо от кузена. Тот выражал в своем письме сожаление, что так жестоко обошелся с Джулианой, и просил у семейства прощения. Маман швырнула письмо в камин и выпроводила посыльного.

— Не особенно, — признала Джулиана.

Лусилла подбежала к окну и выглянула на улицу.

— Кузену на нас наплевать. Он просто боится оказаться у Сина на мушке.

— Вынуждена согласиться, — сказала Корделия, копошась в корзине с нитками. — Лорд Данкомб написал это письмо лишь затем, чтобы умилостивить маркиза. Иначе прошли бы годы, прежде чем он смог бы вернуться в Лондон, не опасаясь мести лорда Синклера.

Джулиана представила это невероятное зрелище: Син гоняется за ее кузеном по лондонским улочкам с пистолетом в руке. Она прикусила губу, не зная, смеяться ей или плакать.

— Девочки, не пугайте сестру. — Маркиза воткнула иголку в ткань и вытянула уже с обратной стороны. — Джулиана, Синклер зарекомендовал себя отличным стрелком. Гомфри получил по заслугам и убедился, что с маркизом шутки плохи. Если Оливер не выжил из ума окончательно, то давно уже уехал в Айверс-холл.

— Лорд Фискен позже присоединится к нам в Воксхолле, — объявила Корделия. — Он выразил желание поближе познакомиться с моей семьей.

Чтобы не уступить сестре, Лусилла добавила:

— Мисс Пови будет сегодня петь соло. Сэр Чарльз слышал ее на благотворительном вечере и уверяет, что у нее божественный голос.

— Ох, лучше бы нам закрыть лица масками. — Корделия с притворным волнением вскинула брови, насмешив Лусиллу. — Тогда ton примет нас за таинственных незнакомок.

Джулиана опустила голову, чтобы никто не заметил ее усмешки. Что поделаешь, сестер уже было поздно перевоспитывать.

— Поедем же с нами, доченька, — сказала маркиза, на самом деле уже приняв решение за нее. — Я буду волноваться, если тебя не будет с нами.

— Данкомб уехал из Лондона.

Алексиус поднял руки, чтобы камердинер мог отряхнуть ему рукава, и начал неспешно переваривать новость: мерзавец ускользнул!

— Ты в этом уверен?

Вейн сложил руки на груди, натягивая швы элегантного сюртука.

— Я нанял надежного сыщика с Боу-стрит. Ты, кажется, моего информатора знаешь.

Он нахмурился.

— Кого-кого? — Камердинер вытянул руки Алексиуса по швам и потянул за манжеты.

— Некоего мистера Степкинса.

Имя было ему знакомо.

— Того, что ухаживал за леди Лусиллой? — Что ж, неудивительно тогда, что он как сквозь землю провалился.

Вейн помотал головой, разминая затекшую шею.

— За несколько месяцев до того лорд Данкомбский нанял его, чтобы он следил за всей семьей. Похоже, маркиз сомневался, что вдова выполнит его приказ.

После визитов в дом Айверсов Алексиус понял, что мать семейства в упрямстве могла сравниться с младшей дочерью.

— А Степкинс знает, где находится Данкомб?

Вейн покачал головой.

— Нет. Степкинс разорвал с ним деловые отношения, когда Данкомб увез леди Джулиану к себе. Он боялся, что их могут обвинить в похищении.

— Довольно, — тихо попросил Алексиус, отходя от усердного камердинера, орудующего щеткой из свиной щетины.

— Степкинс по моему запросу проверил особняк Данкомба. Там никого не оказалось. Судя по всему, он собирался куда-то увезти леди Джулиану.

Значит, Данкомб таки оказался трусом, как Алексиус и подозревал. Он подошел к платяному шкафу и распахнул дверцы. Почему же он не радуется? Несмотря на провинность кузена, леди Данкомб не хотела, чтобы Алексиус всаживал в него пулю, и предупредила, что Джулиана этого тоже не одобрит.