Водопады Возмездия - Крис Вудинг

Слюни и кровь, заработало! Это на самом деле работает!

Как только он смог зафиксировать все установки, он отошел от консоли и пошел заглянуть внутрь эхо-камеры. Через иллюминатор в двери, он увидел, что сфера была пуста. Но он не пал духом. Внутри перспектива исказилась, и пространство свернулось в огромные извивы. Что-то надвигалось. Он едва мог дышать от ужаса и очарования. Наклонившись близко к толстому стеклу, он попытался заглянуть подальше внутрь.

Огромный, бешеный глаз уставился на него.

Он завопил, отпрыгивая от иллюминатора, его сердце колотилось так сильно, что стало больно. Это огромный глаз вырос из ниоткуда, всплывая в реальности, сжигая себя в сознании. Он видел его, невероятно огромный, принадлежащий чему-то настолько большему, что не может поместиться в эхо-камеру.

Раздался тяжелый удар, и эхо-камера качнулась в сторону. Крейк сидел там же, где и упал, как завороженный. И снова, звук удара гигантского кулака. Стенку эхо-камеры выдавило наружу.

О, нет. Нет, нет.

Он вскочил на ноги и побежал к консоли. Избавиться от него, только избавиться от него, любым способом.

Еще один удар, и дрожь разнеслась по всему святилищу. Электрические лампы замерцали. Одна опрокинулась, и разбилась об землю. Крейк потерял равновесие, качнулся вперед.

А потом он услышал её крик.

Этот звук заморозил его до костей. Это было страшнее, чем он мог себе представить, более ужасное, чем то, что было в эхо-камере. Его мир накренился в первичный, мир неизбежного ужаса, кошмара, где он посмотрел на племянницу, стоявшую в белой ночной рубашке. Она была едва за пределами круга образованного элементами резонатора, ошеломленная сценой перед ее глазами.

Он никогда не узнает, как она раздобыла ключ от винного погреба. Возможно, она нашла старую копию ключа в какой-нибудь пыльной, тайной комнате. Спланировала ли она этот момент? Не могла ли она спать по ночам, желая увидеть секрет страны чудесных игрушек, где работал ее дядя Грейфер? Завела ли она будильник, надеясь проникнуть глубокой ночью вниз, когда, как она считала, дяди там не будет?

Он никогда не узнал, как или почему: но, в конце концов, это и не имело значения. Значение имело только то, что она здесь, а демон не в клетке. Дверь эхо камеры открылась, и последнее, что он осознал, до того как его жизнь изменилась навсегда, это ураганный ветер, который пах серой и оглушительный неземной вой.

Когда к нему вернулись чувства, кабинет был тих и темен. Неразбитой осталась только одна электрическая лампа. Она располагалась вблизи эхо-комнаты, освещая неясные формы бронированного костюма, который все еще был соединен кабелями с помятой металлической сферой.

Крейк был дезориентирован. Несколько секунд он не мог понять, где он. Его разум был исцарапан и болел, будто грызун скребся из него наружу, раня его чувства маленькими, грязными коготками. Демон был у него в голове, в его мыслях. Но, что он там делал?

Он понял, что поднялся на ноги. Посмотрел вниз, и увидел в своей руке, нож для вскрытия писем, с эмблемой его университета на рукоятке. Нож и рука, которая его держала, были блестящими и темнели кровью.

Из тени раздавался щелкающий шум. Красные пятна темнели на камнях. Он последовал взглядом за ними, и нашел её.

Её ночная рубашка была пропитана кровью. Ее руки и горло были в порезах, там где погружался нож. Они обильно сочились густой кровью, кровь вытекала пульсируя. Она задыхалась как рыба, её горло издавало щелкающие звуки. Каждый её вздох был поверхностным, она задыхалась, а её губы и подбородок были в крови. Её темные волосы были спутаны в мокрый комок.

Её глаза. Умоляли. Не понимая. Изумляясь непостижимой агонии. Она еще не знала о смерти. И никогда не думала, что такое может произойти. Она доверяла ему, со слепой, бездумной любовью, а он накинулся на неё с ножом.

Это была месть демона, за то, что он осмелился вызвать его из эфира. Он был достаточно коварен, чтобы оставить Крейка в живых и не повредить его разум.

Крейк не знал, что боль, отчаяние и ужас могут достигать таких высот, как сейчас. Их глубина была настолько сильной, что он чувствовал, что должен умереть от этого. Если бы только тьма пришла опять, если бы его сердце могло остановиться! Но ему не было прощения. Расплата смела его, как приливная волна, он шатался, и его стошнило, нож выпал из его онемевших пальцев.

Она все еще была жива. Жива, и просила его остановить боль, как какое-нибудь изломанное животное, попавшее под колеса моторизованной повозки. Умаляло его как-то улучшить ситуацию.

— Она всего лишь ребенок! — крикнул он во тьму, как будто демон был все еще здесь и ждал обвинений. — Черт побери, она всего лишь дитя!

Но когда эхо утихло, осталось только влажное хлюпанье от его племянницы, когда она пыталась вдохнуть.

Затем его охватило такое горе, что он потерял все свои чувства. Его охватила идея, сумасшедшая и отчаянная, и он начал действовать, не задумываясь о последствиях. Все остальное было неважно. Ничего, кроме того, что нужно как то обратить вспять последствия. Он мог думать только об этом.

Он поднял её на руки. Она была такой легкой и бледной, кожа была белой со следами крови. Он отнес ее в эхо-камеру, и осторожно поместил внутрь. Он закрыл дверцу. Несмотря на ущерб, который был приченен, замок закрылся. Потом его охватила слабость, и Крейк упал на колени, его лоб уперся в отверстие на двери, рыдания разрывали его тело.

Она лежала на спине, её голова наклонилась, она смотрела на него через стекло. На её губах пузырилась кровь. Её взгляд встретился с его; это было слишком ужасно чтобы выдержать. Он кинулся прочь и пошел к панели управления.

Он должен был это сделать.

Джез видела плачущих мужчин и раньше, но никогда они не плакали так. Это разрывало сердце. Крейк рыдал глубоко, дико, из глубин его боли, которую, Джез даже вообразить не могла. Его историю, было практически невозможно понять, когда он приблизился к концу. Он не мог выдавить ни фразы, сквозь рыдания, которые сотрясали все его тело.

— Я не знал! — кричал он, его лицо покрылось пятнами, а борода была мокрой от слез. Из носа текло, но он не обращал на это внимания. Он был отвратителен. Она видела, что он надломлен. Видеть его таким было больно.

— Я не знал, что делаю! Только… Это не сработало так, как я задумал. Пере… пере… перенос прошел идеально. Но она теперь другая, она не… не такая как была…

Он задохнулся.

— Я просто хотел спасти её.

Но Джез не чувствовала ни грамма симпатии. Она закаляла себя слишком долго. Она увидела его несчастье, но если она позволит себе простить его, если она уступит даже немного, то не будет пути назад. Он, возможно, смог бы объяснить это преступление, если бы сказал, что был не в своем уме, когда заколол её. Но то, что он сделал затем, было не чем иным как проявлением дьявольской жестокости.

— Еще вопрос, — сказала она. Её голос был таким жестким, что вряд ли принадлежал ей. — Её имя.

— Что?

— За все время, ты не сказал мне имя твоей племянницы. Ты избегал этого.

Крейк уставился на нее красными глазами.

— Ты знаешь её имя.

— Скажи это! — потребовала она. Потому, что ей требовалось, расставить все окончательно, прежде чем уйти.

Он сглотнул и, задыхаясь от рыдания, произнес.

— Бессандра, — сказал он. — Её имя Бессандра. Но мы все звали её просто Бесс.

Тридцать

Речь Оркмунда — Знакомый объект — Фрей объединяет всех вместе — «Попался!»

К полудню толпа собралась около крепостных стен Оркмунда.

Редко когда архитекторы предусматривали, что бы крепость была построена перед большой площадью, которую использовали для митингов, в качестве рынков, при казнях или судебных поединков14.

Деревянная сцена, стояла в центре, стонала под тяжестью зрителей. Другой постамент, более поздний, был возведен в непосредственной близости от крепости, и охранялся амбалами с тесаками. Это и был подиум Оркмунда.

Фрей проталкивался через толчею тел, а Малвери расчищал путь вперед. Пинн и Джез шли сзади. Пинн был удручен вчерашним заключением на «Кетти Джей», и Фрей выудил у него обещание хорошего поведения сегодня. Он обвинил Малвери в том, что тот вынудил его, зная, что доктор любит задирать Пинна.

Малвери было весело все время мучать молодого пилота, но Фрей знал, как много для него значит — увидеть Водопады Возмездия до того как они отбыли. Просто для того, чтобы он мог сказать, что был здесь. Чтобы смог рассказать Лисинде о своих приключениях, когда, наконец, с триумфом вернется и сожмет ее в объятьях. Отстояв свой авторитет, Фрей был счастлив дать Пинну небольшое послабление.

Крепость была построена в форме, не имеющей углов подковы, с двумя крыльями спроектированными вперед вокруг небольшого внутреннего двора. Крепость была унылой и заброшенной, с квадратными окнами и обшитой железом дверью. Стены были из темного камня, с прожилками плесени. Место было построено для кого-то, кто не имел вкуса или эстетичности. Просто крепость.