Мартин Лютер Кинг. Жизнь, страдания и величие - Уильям Роберт Миллер

Формен закончил выступление. На кафедру поднялся Кинг. Он сказал: «Неграм их жизнь видится как длинный, пустой коридор, из которого нет выхода даже в самом конце. Чаша терпения уже переполнена». Вся его речь была выдержана в этом духе. Используя свое пасторское красноречие, он постарался облечь в слова то чувство ярости, которым были охвачены его слушатели. И лишь затем, ощутив, что овладел ситуацией, он начал подчеркивать необходимость оставаться в рамках ненасилия и предложил организовать «всеобщее» мирное шествие ко Дворцу правосудия. Формен успокоился и принял предложение Кинга.

Девять лет тому назад, почти день в день Мартин Кинг и Ралф Эйбернети шли на судебное заседание в Монтгомери. Это был первый их суд, открывший длинную череду судебных процессов, без которых была невозможна борьба за свободу. «Ну что, Мартин, ― сказал Эйбернети, ― мы опять идем сюда?» ― «Да-а-а-а», ― ответил Кинг, с улыбкой сильно растянув это короткое слово. Они сцепили руки с Форменом и Джоном Льюисом ― заслуженными ветеранами освободительного движения, которые в первые годы великого похода за свободу были юнцами. За это время, однако, изменились не только они. Сама жизнь хотя бы отчасти стала другой. В качестве доброжелательного жеста управление полиции Монтгомери, обескураженное вчерашней стычкой, выделило 100 человек на охрану демонстрации и поставило четырех чернокожих полицейских на первый же перекресток, к которому подошла колонна из 1600 участников. Они остановились у Дворца правосудия, и, взяв микрофон, Кинг обратился к собравшимся: «Сегодня мы здесь потому, что нам не нравится то, что произошло в Монтгомери вчера. Мы собрались здесь, чтобы поставить в известность белых о том, что мы более не позволим им применять к нам их дубинки в темных углах. Пусть они делают это при включенных телевизионных камерах». Пошел сильный дождь, но большинство демонстрантов остались ждать у стен суда, пока Кинг и другие лидеры находились внутри на переговорах с шерифом Маком Батлером в присутствии Джона Доора, главы отдела гражданских прав в департаменте юстиции.

Через без малого четыре часа они вышли на улицу и объявили, что достигнуто соглашение, хотя договориться полностью не удалось. В это время в Вашингтоне около 300 сторонников Формена проводили сидячую демонстрацию. Они просидели четыре часа на грязном тротуаре прямо перед Белым домом и покинули свой пост сразу же, как только узнали, что в Монтгомери демонстрация успешно завершилась.

На следующий день 80 участников демонстрации, организованной ККСНС, были арестованы полицией Монго-мери за то, что уселись прямо на улице. Таким образом, акция Кинга не дала полных гарантий от вмешательства полиции, но расисты из кавалерийского отряда шерифа более не использовались.

Между тем в Селме в среду и в пятницу было арестовано 380 человек, в большинстве своем белых священников, за организацию пикетирования дома мэра города.

— Это глупо, ― сказал шеф городской полиции Бейкер одному из руководителей КЮХР Гарри Бойту. ― Вам следовало бы назвать свою организацию «Конференцией южных христианских раздолбаев».

— Уилсон, я прощаю тебя, ― улыбнулся Бойт.

— Гарри, это я тебе не прощаю, ― проворчал Бейкер. ― Вы превратили христианство в непонятно что...

При этом моральный климат в Селме заметно улучшился. Когда 36 арестованных участников демонстрации были зарегистрированы и с них сняли отпечатки пальцев, то они были отпущены под письменное обязательство. Из них двадцать один человек предпочел не подписывать обязательство, но полиция все равно не отправила их в тюрьму. Как это все было не похоже на сцены насилия с применением электрошока, происходившие всего несколько недель тому назад. Однако даже столь благостные, почти смешные эпизоды не могли скрыть того неумолимого факта, что после двух убийств, множества травм и ранений, а также после 3800 арестов, в избирательные списки было внесено только 50 новых негритянских фамилий.

С этой точки зрения кампанию в Селме можно было бы считать провальной, но Мартин Лютер Кинг с самого начала рассматривал ее как исходный пункт для достижения значительно более серьезных целей. И в этом он весьма наглядно преуспел. Речь, с которой 15 марта выступил президент, явилась фактически буквальной, последовательной переработкой обращения, с которым Кинг обратился к американцам у мемориала Линкольна. Его громкое требование: «Дайте нам право голоса!» стало повесткой дня на заседаниях Конгресса. Казалось, нация была готова принять его мечту. По крайней мере, значительная часть нации пошла ему навстречу. Некоторые из этих людей находились теперь в Селме, ожидая похода на Монтгомери. За неделю все легальные барьеры, препятствовавшие проведению марша, были сняты. Поскольку губернатор штата Уоллес хранил на этот счет молчание, не давая никаких гарантий, президент Джонсон переподчинил себе Национальную гвардию Алабамы и привел в состояние боевой готовности расквартированные в штате части и подразделения Вооруженных Сил США, потребовав, чтобы в случае необходимости 4000 военнослужащих обеспечили безопасность участников Похода.

В воскресенье, 21 марта 1965 года, ровно через две недели после разгона 525 участников марша Мартин Лютер Кинг повел за собой в двадцать раз большее число людей. Они благополучно миновали мост Эдмунда Петтиса. Участников могло быть и больше, но федеральный суд постановил, что после первых восьми миль количество участников похода на Монтгомери не должно превышать трехсот человек. Мартин Кинг с готовностью принял это условие. Если в его «компромиссе» от 9 марта и можно было рассмотреть нечто предосудительное, то все это искупалось его нынешним триумфом. В течение четырех трудных, но лишенных каких бы то ни было происшествий дней он был настоящим триумфатором. Когда отважные, но измученные пилигримы, избив ноги, закончили пятидесятичетырехмильный переход, к ним присоединилось около 25 000 человек, добравшихся до столицы штата на автобусах, поездах и самолетах. Среди них были те, кому пришлось вернуться назад, пройдя первые восемь миль пути. Они вместе прошли к зданию местного капитолия, где исполнительный секретарь губернатора Уоллеса сообщил, что в здании никого нет и что губернатор уполномочил его лично принять петицию участников марша. В этой уловке не было ничего неожиданного, но делегация настояла на том, чтобы факт вручения документа был официально зафиксирован.

После официальной части Кинг обратился к присутствовавшим: «Сегодня я стою перед вами, будучи абсолютно убежден, что сегрегация в Алабаме находится при смерти. Единственное, что в этой связи пока неизвестно, ― во что обойдутся ее похороны. Это зависит только от защитников сегрегации и от самого Уоллеса...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});