Космиты навсегда - Константин Лишний

— Гребаная ловушка! — заорал я, как только мы оказались в машине и хлопнула дверца.

Вновь зазвучали выстрелы, стекла пули не пробили, но пробили колеса, и машина осела на обода…

Пронин кинулся к кегебисту и сомкнул пальцы на его шее.

— Убью! — прорычал он.

Похмелини схватил Пронина за руки и безуспешно пытался разжать стальной захват.

— Нет! — кричал он. — Оставь его! Он нам нужен живым! Хватит! Надо узнать, что они готовят! Через него мы вскроем все… Остановись! Ты все погубишь!

— К черту все! Он убил моего мальчика! Я удавлю его! Без суда и следствия! Сдохни, сволочь! — Пронин крепче сжал пальцы, лицо Корниенко начало синеть, но он еще трепыхался…

— Леша! Мать твою! Уймись! Не вынуждай меня… Леша!

Похмелини отпустил руки Пронина и нанес ему страшный удар кулаком по затылку. Пронин обмяк, полковник вывернул Корниенко на спину и защелкнул на его руках наручники.

— Док, я конечно не спец, но, ты истекаешь кровью. — Я передал полковнику свой ремень и выгнулся посмотреть, жив ли Константин.

— Да жив он, не волнуйся, — сказал полковник, перетягивая ногу ремнем, — у него броня на теле, очухается… у нас у всех жилеты! Жилет — лучше для мужчины нет!

— За нами ехали три машины сопровождения, что-то долго их нет, — сказал я, — по-моему, мы в заднице…

— Звони нашим. Требуй подмогу! — Док кинул мне телефон и назвал номер. — А я займусь этим субчиком-чекистом!

Похмелинский вынул из ножен штык-нож, перевернул генерала на спину, прижал его коленом и профессиональным медицинским жестом разрезал мотню на брюках Корниенко.

— У тебя три секунды, чтобы рассказать, что вы готовите. Если нет, то на четвертой секунде я отрежу тебе левое яйцо, на пятой — правое, на шестой — член, на седьмой заставлю тебя сожрать твои обрезки. Время пошло. Раз — и, два — и…

— Пошел ты! — Корниенко плюнул в лицо полковника.

Я засмеялся:

— Док! Где-то я это уже видел! Не слишком ли часто тебе плюют в рожу?

— Три — и… левое яйцо долой!

Я отвел взгляд… генерал орал, наверное, даже громче, чем я на давешнем допросе. Неудивительно. Любит сине-красная братия этот метод, просто какая-то банда бешеных гинекологов, укрывшаяся вывеской «СМЕРШ»…

Я начал набирать номер, но обнаружил, что на экране светится надпись «нет сети».

— Нет связи! — крикнул я.

— Как это нет?! — гаркнул Похмелинский. — Дай сюда! Проклятье! Плохо дело, они глушат сигнал! Надо вырваться из этого двора! Иваныч, унеси нас отсюда!

Додик завел мотор и тронулся с места, машина заюлила и ее понесло в сторону. Додик вырулил, и машина боком покатила к выезду из двора. В этот самый момент во двор въехал грузовик и устремился прямо на нас, агент чудом спас нас от прямого столкновения, и грузовик лишь ударил нам в заднее крыло; нас откинуло, а грузовик начал разворачиваться для нового захода на таран. Второй удар оказался более ощутимым…

— Гребаная коррида! — закричал Додик, борясь с управлением. — Делайте что-нибудь! Сдохнем все!

— Иваныч! — крикнул я, пряча сотовый в карман. — Попробуй подрулить поближе к парадному, я выскочу, пройду насквозь через дом и вырвусь с телефоном на улицу… если повезет.

— Уже пытаюсь!

— Что вы готовите?! — Похмелинский схватил Корниенко за волосы. — Видишь? Тебя тоже раздавят! Говори!

— Это не мой грузовик! — завыл генерал. — Не мои люди… это… это люди Бокатина… больше некому…

— Тебя списали, генерал, говори! Что готовится?!

— Напалм… одновременный удар подконтрольной нам авиации по демонстрантам во всех крупных городах… напалм. Ваши сторонники слишком интеллигентны и морально не способны противостоять беспрецедентному зверству… огненный ад их устрашит и сломит их волю… все рассчитано нашими психологами, даже если нас и задавят, то счет за погибших выставят ВАМ, об этом мы позаботимся…

— Когда?! — Док затряс генерала за грудки. — Когда?!

— 16:00…

Грузовик врезался в наш автомобиль, и мы чуть не перекинулись…

— Fuck! — гаркнул Додик. — Ян! Готовься!

— Ян, — сказал Похмелинский, — вырвись! Дозвонись нашим, объявляй код 200, доступ 17—20, про напалм чеши открытым текстом, терять нам больше нечего… нам надо успеть… ты ДОЛЖЕН пройти!

— Что означает код 200?

— Война… Гражданская война…

— Сейчас или никогда! — заорал Додик. — Пошел!

Я распахнул дверцу и выскочил из машины прямо на ступеньки парадного, чудом не упал, рванулся вперед и влетел в открытую дверь. Тут же раздался дикий грохот — это грузовик очередной раз врезал по машине, судя по звуку, врезал очень сильно…

Я выстрелил в замок первой попавшейся квартиры первого этажа и, толкнув дверь ногой, ввалился в прихожую, затем ворвался в гостиную, схватил винтовой стул из-под пианино, швырнул его в окно, выпрыгнул следом за осколками стекла и дикими зигзагами перебежал в ближайший переулок на другую сторону улицы.

За соседним домом явно шел ожесточенный бой, но выяснять, кто с кем воюет, не было времени. Я побежал дальше, по переулкам и дворам, стремясь скорее выйти из зоны подавления радиочастоты. Наконец телефон тренькнул, сообщая, что сеть найдена. Я заскочил за какой-то гараж, за которым были навалены доски, забился в угол и набрал названый полковником номер.

— СМЕРШ, — голосом без интонаций ответили на том конце.

— Доступ 17—20, код 200, — сказал я.

— Принято.

— Это не все! Срочно! Необходимо нанести удар по авиации противника, способной нести напалм. Срочно! В 16:00 будет поздно!

— Принято.

— И еще, спасайте Пронина, он заперт во дворе дома № 7 по улице…

— …Комунистического НЭПа. Знаем. Помощь уже в пути, расчетное время до подхода — одна минута.

— Как вы узнали?

— Три группы сопровождения майора Константина Пронина ведут бой с силами противника по этой же улице у дома № 5 и попросили поддержки еще восемь минут назад. Лично вам нужна помощь?

— Нет, я помогу себе сам. Передайте подкреплению, что на крыше дома снайперы и рядом с ним нет связи.

— Принято.

— Все… спасайте Пронина… спасайте всех... — Я отключил телефон.

Что теперь? Свое дело я сделал, теперь мне остается только ждать, чем это закончится. Я уселся на землю… будем ждать… и надеяться на лучшее…

Ждать развития событий пришлось недолго — не прошло и минуты, и воздух наполнился ревом вертолетов, и тут же запели пулеметы: не то с вертолетов били по крыше, не то с крыши по вертолетам. Из своего укрытия между стеной дома и гаражом я не мог видеть, что происходит, но слышно было очень хорошо… Дальше — больше: рев дизелей и лязг траков, к дому № 7 подтягивалась бронетехника, подкрепление прибыло явно не только со стороны СМЕРШа, но и со стороны ГБ. Судя по оглушающему грохоту, бой завязался нешуточный — не на жизнь, а на смерть…

Бейте гебистов, ребята! Бейте эту ядовитую заразу! Не дайте им, как в моем мире, уничтожить Будущее! Убейте рабовладельцев!

Я просидел за гаражом очень долго, но бой не прекращался, а наоборот, разрастался; во дворе, где я укрылся, стали рваться случайные снаряды — это плохо: если лупанет в стену над гаражом, то меня завалит. Я поставил под углом три широких доски, уперев их в стену, и забился под них. Очень вовремя — в стену этого дома таки попал снаряд, хорошо, что не прямо над моей головой, но все равно присыпало изрядно. Вот вляпался!

Уже далеко за темно шум боя пошел на спад, а потом и вовсе стих. Я выбрался из-под завала и запрыгал на одном месте, стремясь согреться и размять затекшие конечности, и именно в этот момент меня выдернули из-за гаража и повергли наземь какие-то солдаты, оснащенные приборами ночного видения. Меня грубо обыскали и отобрали пистолет…

— У нас вооруженный гражданский, — сообщил солдат по рации оператору.

Кто эти солдаты? ГБ или СМЕРШ? Чем все закончилось и закончилось ли?

Что присоветовал оператор бойцу, я не знаю, но меня подняли на ноги и, подталкивая дулом автомата, погнали на соседнюю улицу. Там, под охраной, освещенная зенитным прожектором, томилась толпа плененных зелено-синих бойцов вперемешку с гражданскими. Это ж гебисты в куче с ревизионистами!

— СМЕРШ! — радостно воскликнул я. — Вы победили?! Эй! Пронина спасли?! Додик с Похмелинским? А майор Константин Пронин, а напалм?

Офицер, видимо, руководивший этим импровизированным лагерем военнопленных, сделал знак бойцам остановиться и подошел ко мне.

— Откуда у вас эти сведения?

— Да я ж… — Я вспомнил доступ, названный сержантом охране архива. — Доступ Ян2005. Свои!

— Ян? Вас всюду ищут!

— Пронина спасли?

— Конечно.

— А атака напалмом?

— Отбита. — Он взял переговорник. — Срочно. Ян Пронин обнаружен.

— Пронин… да, я — Ян Пронин…

Хватит с меня... пора домой

Вечером следующего дня, ровно в 23:00 Пронин объявил пьянку по поводу Победы завершенной и отдал приказ присутствующим офицерам перейти к реализации мероприятий, намеченных планом «Восстановительный период». Офицеры нехотя оторвались от своих тарелок, дружно приняли протрезвляющее средство и убыли выполнять поставленную задачу. За огромным столом, сервированным на пятьдесят человек, остались только я, Герда, Додик и израненный Похмелинский.