Путь - Антоний Амурский

Марио начал выкручивать пробку, переведя напряженный взгляд на горизонт.

На горизонт наваливались массивные тучи. Небо было подчеркнуто черной чертой на горизонте.

— Давай, Уголек, пей!

Марио откупорил бутылку. Та была наполовину полной. Он потряс ее так, чтоб край листка высунулся наружу. Листок был из твердого материала, весь мокрый.

Феникс забрала бутылку и припала к горлышку.

Марио развернул листок.

«Спаси меня» — было начертано размазанными чернилами. Марио перевел взгляд на Феникс. Та заливисто смеялась, держа бутылку в руке.

Марио подумал, что хочет выпить. Но тут же отсек эту мысль. Перевел взгляд на пергамент.

«Спаси меня» — буквы расползались по листу.

Тучи приближались. Море налилось свинцом и не выглядело таким уж дружелюбным.

«Уголек, давай со мной! Будь со мной!» — Феникс протянула бутылку, — Выпей со мной и я буду с тобой!

Марио смотрел на виски, на Феникс и опять на виски. Тень от светонепробиваемых туч накрыла их и как будто настала ночь.

— Давай со мной, Уголек! — Феникс почти вставляла горлышко Марио в лицо.

Марио отстранился от бутылки. И почувствовал колющий удар в макушку. Затем еще один.

Феникс заливисто смеялась. Только смех этот был каким-то искусственным, синтетическим. «Уголек!» — сквозь слезы кричала она.

Раздался гром и с неба посыпался Град. Феникс опять приложилась к горлышку. Виски…

Марио смотрел на черное небо с которого валили белые массы. Град…

«Спаси меня» — буквы превратились в сплошные потеки.

Град шел крупнее и крупнее.

Феникс смеялась все нереальней и зловеще. Марио почувствовал, что его куда-то уносит, перед глазами все темнеет и чернеет. Последним были изумруды глаз Феникс.

Марио проснулся.

ЧАСТЬ III Исцеление

— Они пытаются запустить процесс в обратную сторону.

— Аха-ха-ха!!! Глупцы! У них ничего не получится! Процесс дошел до своей конечной стадии — звучавший в темноте голос не был совсем уверенным. — Колесо раскручено. Уже поздно его останавливать. Наша мельница по перемалыванию душ работает как ускоряющиеся часы!

— Осмелюсь доложить, что их труды не напрасны. Они постепенно останавливают наши жернова по порабощению одного единственного человека. Скоро они закрутятся в обратную сторону. Процесс начнет замедляться и…

— И что? Что может один? Ахахаха!!! На одного праведника к нам каждый день приходит тысяча новых уродов! Ахаха! Он не сможет ничего сделать! Ахах!

— Да, но у него появляются нужные люди. Они прикрепляются к нему. Они не такие, как он, но у них есть ресурсы…

— Да не может один чмошник повернуть колесо, катящееся в ад по наклонной! Даже при помощи своих знакомых-чистоплюев! Мы проделали адскую работу!!! Нашу машину по переработке новых душ не остановить никогда! Плоды нашей работы душераздирающи! Мы поработим народы и государства!

- Я бы не стал так разгоняться…

— Все в нашей власти! — красные глаза горели в темноте, — мы повергнем всех! Все будут молить о пощаде! Не будет ни одного живого, стоящего на ногах, все будут стоять на коленях!

— Мне кажется, все-таки некоторые не остановятся ни перед чем… Они пойдут до конца, даже если ценой их победы станет сама смерть…

— Так, все, пошел вон! Не порть мне настроение!

Глава XIV Вызов

— Бей его, бей! — летело откуда-то со стороны.

Противник двигался на него, глядя звериными глазами в щель шлема.

Публика заходилась эмоциями. Судья Дредд с четкой фокусировкой следил за каждым движением бойцов.

— Да бей его! — Индиго бесновался где-то на дальнем плане. Выкрик звучал как «добей его!»

Свят уворачивается. Большая туша движется на него, размахивая длинными ручищами. Под каждый удар Свят планирует нырок, но все ждет чего-то, выжидает лучшего момента. Боксер медлителен, но силен.

— Раз — два — Марио делает «отбив-отбив» и тут левый боковой настигает его в челюсть.

Марио падает на пол клетки, но тут же поднимается. Судья дал отмашку. Нокдаун…

— Хе-хе! Ну что, Святослав, в «хелс» сегодня пойдем? — Судья Дредд «легонько» стукнул Марио в печень.

Парни закончили субботнюю «бонусную» тренировку, которую Судья Дредд проводил для всех желающих.

— Можно — протянул Свят, сворачивая майку. Он прикинул, что особых планов у него не намечалось на сегодня и «хелс» был неплохим завершением дня.

Осень была в самом разгаре. К удивлению преподавателей Марио не пропустил ни одной пары с начала семестра. Экзамены шли своим чередом. Уже сейчас сессия не казалась ему таким уж невыполнимым делом. Проставляя очередной автограф, он внутренне благодарил декана.

Оставалось совсем немного — сдать два экзамена до конца сентября.

С началом осени для Марио начался серьезный тренировочный режим. Он не пропускал тренировки и собирал все бонусы, которые давал Судья Дредд в виде «праздничных» кросс-фитов всем алчущим.

— Эх, вот у нас место так место! Всем местам место! Обожаю его! — Дредд выстраивал на столике батарею из своих коктейлей, — Семпай, здарова! — помахал Судья кому-то в отдалении и приземлился за свой любимый стол, расположив подле себя сумку для документов и свой байкерский шлем.

Свят уже научился различать три степени удовлетворенности Судьей Дреддом своей тренировкой. Когда Судья Дредд был максимально доволен, он радовался безгранично.

После тренировки Судья успел переодеться и подкрепится. На черной облегающей футболке от плеча до плеча протянулась полуметровая надпись «LEGENDARY»[51]. Под ней с поднятой вверх рукой застыл покрытый брызгами крови гладиатор. В своей позе победителя он опирался одной ногой на поверженного льва, взывая к трибунам немым криком.

«Буйволоподобность» ног Судьи Дредда подчеркивали черные джинсы брючного типа и спортивные туфли.

Собираясь в «хелс», Марио одел белую футболку, на которой были изображены классические потертые кеды Adidas, скакалка и спидометр с одометром, крутящим километры. Сзади изображений была изображена абстрактная схема маршрута для кросса. Надпись над всем этим гласила: «Утро начинается не с кофе». На ноги Марио одел голубые джинсы спортивного покроя и белые же кроссовки.

— Посмотри, сколько красивых людей вокруг, Свят!

Клуб только начинал наполняться. Людей было немного, но Судья радовался каждому прешедшему.

— Смотри, какая красивая пара! — он обратил внимание на вход, — а там какие красивые люди!

Судья Дредд как будто излучал счастье.

— Это тебе не в обычных клубах! Давно в клубах-то был, а? — Судья Дредд пристально глянул на Марио.

Марио уже не напрягался при прямых вопросах Дредда. Он видел эти глаза в шлеме напротив себя, видел, когда они бывали чересчур строги, видел, когда бывали расстроены. И сейчас в их уголках играла озорная искринка. Расслабленно сидя на своем диване, Марио ответил:

— Да как в Кентавр пришел, с тех пор и не был.

— Давай посмотрим, что у нас в тех клубах творится — Судья Дредд повернул свою руку к сумке с документами и ловким движением извлек планшетник.

— Вайфай должен быть — он задумчиво смотрел на мерцающий дисплей, водя по нему пальцем. Свят с интересом наблюдал за ним и думал, как Судье хватает силы не раздавить планшетник в руке.

Людей в хелсе прибавилось. Марио временами обводил поверхностным взглядом всех присутствующих.

— Я иногда просматриваю фотоотчеты с других клубов. Сравниваю, что там у них хорошего… — Судья развернул планшетник так, чтоб было видно им обоим, — и меня поражает, насколько люди отличаются внешне от наших красивых посетителей.

Судья вывел на дисплей один из фотоотчетов и начал пролистывать фотографии.

— Смотри, сколько любителей покуражиться, просадив туеву хучу денег! Посмотри на эти лица! Их лица перекошены от частого посещения этих подвалов и темниц! На лицо уже ярко выраженная ассиметрия их глаз и губ!

Марио слегка кивнул. На фотографиях действительно мелькали лица «не первой свежести».

— Глянь-глянь! Эта якобы сладкая ночная жизнь проникает в них. И изменения отражаются на внешности! Особенным приколом отличаются фотографии пьяных парней. Вот, смотри — Судья Дредд веселился от души, — парни, которые пришли в клуб, поднапились и не сняли девчонок — внимание! — отличаются особой ласковостью!

Замелькали фотки, где молодые парни в порыве чувств стремились обнять друг друга, показывая свою «крепкую дружбу». Кто-то прижимался щекой к своему другу, кто-то пытался обнять друга обеими руками. Выглядело это необычно.

— Это конечно, понятно, что парни питали друг к другу самые теплые дружеские чувства, когда к ним подошел фотограф. И им захотелось забраться друг на друга, дабы запечатлеть порывы их крутого союза. Но это потом смотрит весь город. А городу по фигу на чувства этих парней. Они видят то, что видят. А выглядит это — Судья побил мощным пальцем по планшетнику, — не по-мужски противно!