Путь - Антоний Амурский

Старик поперхнулся.

— Ну и грязный воздух тут у вас. Так вот принципом разделения будет служить принятие алкохимии.

Марио стоял в ступоре и не знал, что и ответить на такое. Старик ослабил хватку.

— Все, ступай! Иди и помолись за нее, как умеешь! Господь услышит! Господь поможет!

Марио ступал по узкой тропинке, петлявшей между деревьев и уводившей путника вглубь парка. Марио плохо представлял, что ему надо сделать, он просто шел вперед, собираясь с мыслями. Его пытливый взгляд выхватывал отдельные детали из окружающей действительности.

Ангелы порхали над ним. Взявшись за руки, они танцевали у него над головой.

— Свят! Свят! Свят! — радостно восклицал Антоний.

— Свят! Свят! Свят! — вторил ему Пархомий.

— Свят! Свят! Свят! — довершал Артемий.

Вприпрыжку, они водили хоровод над ним, во все стороны разбрасывая искрящиеся брызги, которые летели на Свята. Приближаясь к церкви все больше, Марио ощущал, как беспокойство отступает, в душе начинает царить умиротворение.

Марио пружинисто ступил на узловатый корень дерева и подметил хрустальные капли на переливающихся зеленью травинках, пригнутых к земле. Обогнув дерево, Марио подметил, как мелко испещрена кора у дерева, какая многообразная веерность слоев, а ведь каждый слой это определенный этап в жизни дерева. Даже мох с одной стороны дерева отдавал какой-то специфической мраморностью и привлекал своей пушистостью.

Переливчатый щебет с разнообразием и мелодичностью звуков. Марио напрягал слух, пытаясь отличить два похожих голоса. Стрекот, чириканье, своеобразное музыкальное переругивание было столь многообразным, что Марио определенно точно мог сказать, что его сопровождают разнообразные птицы, среди которых нет двух одинаковых.

К разговору птиц прибавилось и журчание воды. Дойдя до края невысокого оврага, Марио встретился взглядом с тонким ручейком, стремившимся обогнуть все камни и бежать дальше. Человек поразился прозрачностью воды, зачерпнул ладонью и, прикрыв глаза, отпил. Вода показалась ему вкусной. Он зачерпнул еще и еще. Сполоснув ладони, Марио смерил взглядом мокрые камни.

Он заметил как велико их разнообразие. «А ведь и не бывает двух одинаковых камней. И каждый камень красив по-своему. Даже будь они одной породы, все равно текстура у них будет отлична, как и форма, и размер. И как так люди совпадают» — подумал Марио, переступив через воду, и пошел дальше.

Тропинка была усыпана хвойными иголками. Марио пригнулся и зачерпнул горсть. Тут он подметил жучка, который спешил по своим делам с таким видом, как будто был самым важным существом на земле. Возможно, так оно и было для него самого. И даже нарисовавшийся великан был не более, чем скромной помехой его важности.

Марио начал рассматривать иголки, пытаясь найти две идентичных, полностью одинаковых. Он уткнулся взглядом в свои ладони и шел вперед, не смотря по сторонам. Иголки были сильно похожи друг на друга, но они не были точь-в-точь одинаковы.

Всерьез увлекшись разглядыванием хвои, Марио вышел на лесную поляну. Тут что-то ярко засветило ему в глаза и он зажмурился. Отрывок неба, видневшийся сквозь расступившиеся кроны могучих деревьев, поражал своей глубиной. И с краю, рвущееся из-за кроны, свечение, которое било прямо в лицо. Марио сместился в тень и огляделся.

Лучи солнца падали отвесно из-за веток деревьев на полянку, в центре которой скромно светилась церквушка.

Марио не был ценителем прекрасного, но открывшийся вид заставил его остановится. Тропинка шла к церкви с северо-восточной стороны.

Перед церковью простирался небольшой прудик, в котором она отражалась. Церковь являла собой тип храма с трапезной. Над ее западным притвором высилась колокольня. Большой купол располагался над основной частью храма, маленький купол, установленный на шатровом завершении, возвышался над колокольней. Купола синего цвета со звездочками поблескивали. Солнце ласково лучилось между ними.

Сама церковь была выложена из темного деревянного бруса и имела аккуратный, ухоженный вид. Трава вокруг была заботливо пострижена. Даже пруд перед церковью как будто был устроен с таким расчетом, чтобы путник, идущий в храм, не шел через восточную часть его, а огибал пруд и подходил к произведению архитектора с западной стороны.

Не было видно ни машин, ни шумящих людей. Парковки у церкви тоже не было. Шум города сюда не долетал. Поразительно, что такое место смогли создать внутри города. Марио ощутил легкое чувство нереальности увиденного. Ему захотелось зайти в храм, прикоснутся к нему.

Аккуратно ступая по посыпанной песком тропинке, Марио обогнул пруд и приблизился ко входу.

Он не знал, как вообще надо ходить в храм и что при этом делать. Вокруг никого не было и не у кого было спросить, открыто ли вообще. Окрыленный чувством прикосновения к великому, Марио сделал один шаг на ступеньку, сделал второй шаг и ступил на крыльцо. Он потянул дверь на себя. Дверь бесшумно отворилась.

Глаза не сразу привыкли к полумраку, когда Марио шагнул внутрь. К его обонянию сразу прикоснулся сладкий церковный аромат. Двери за притвором были открыты, Марио ступил в помещение трапезной. Сейчас столы и скамейки были сдвинуты к стенам. В углу стояла иконная лавка, которая была открыта, но внутри никого не было.

Марио прошел трапезную, ощущая трепещущее чувство в груди.

Шагнув в помещение храма, Марио поразился. Солнечный свет шел сверху, из-под купола, прочертив в воздухе солнечные полосы. Они причудливо падали на лики Святых. Иконы завораживали своей красотой. Их было немного, но они создавали ощущение, что Марио здесь не один.

— Креститься надо, внучек.

Марио подумал, что это прозвучало у него в голове, такое было чувство величия, происходившего с ним. Грудь наполнялась приятной теплотой. Он почувствовал легкое прикосновение к своему плечу. Он обернулся, ожидая увидеть ангела.

На него добрыми слезящимися глазами смотрела бабушка-смотрительница.

— Креститься надо, когда в храм входишь, внучек. Перед всеми Святыми поклон держать.

Марио стоял, стесненный. Он не знал, как это делается.

— Извините… Но… Я не умею.

Бабушка улыбнулась и еще больше прослезилась.

— Пальчики вот так складываешь в троеперстие. Сначала ко лбу, повторяй — Смотрительница поднесла пальцы ко лбу. Марио послушался.

— Потом к животу. Вот так. Потом к правому плечу и затем к левому. Вот так — она довела руку до плеча и повернулась к иконам, — и затем поклон.

Марио повернулся и поклонился тоже.

И стало как-то приятно на душе ему в этот момент. Подумал он, что все заботы решатся и ощутил прилив счастья.

— Когда подходишь к храму, лик Господень видишь или Святых — крестишься. Когда заходишь, крестишься. Вошел — надо подойти и поклониться иконе в центре храма, пойдем — Смотрительница заковыляла к центру, туда, куда падали солнечные лучи. Марио степенно следовал за ней.

— Первый раз в церкви?

— Да.

— Вот здесь — перекрестился — наклонился, иконку поцеловал в правый нижний уголок, лбом приложился на секундочку. Дальше отодвинулся и еще два раза перекрестился — бабушка все это показала.

Марио повторил. Смотрительница наблюдала.

— Первый раз к Богу просто так не ходят — произнесла она, — что случилось, внучек?

— За девушку пришел помолиться, бабушка.

— За суженую ли свою? Или за бесовщину какую?

— За хорошую, бабушка, за хорошую. Только помочь надо ей. А как — сам не знаю.

— Ну, если сам не знаешь, то и старушка тебе не скажет. Господу помолиться — это правильно. Когда один человек ведет другого к Богу — это прекрасно, внучек! Сами Святые умиляются! Молитв, наверное, не знаешь никаких?

Марио опять совестно помотал головой.

— Ну пойдем, я тебе свечечку дам, помолишься, как умеешь. А Господь услышит — не переживай, внучек.

Смотрительница заковыляла к иконной лавке. Марио последовал за ней.

— На, внучек! Свечку от лампадки подожжешь, помолишься, свечку поставишь, перекрестишься.

— Хорошо, бабушка — Марио с благодарностью принял свечку и вернулся к иконам.

Свят поджег маленькую свечку и долго в мыслях и образах рассказывал о себе и о своей Феникс Высшим силам.

И когда закончил он свою нехитрую молитву, поставил свечку в подсвечник, перекрестился, тогда ощутил он чувство, что все у него получится.

Со всей душой поблагодарив бабушку-смотрительницу, Марио пошел к выходу.

* * *

Долго ли, коротко ли, трудно ли или легко, но Марио открыл сессию под самый ее конец. Упорно трудясь и пробиваясь к цели, он бурно занимался весь остаток июня. Но преподаватели уходили в отпуска, экзамены было не получить. Но Марио был уже рад тому, что заветная печать «Допущен к сессии» стояла на своем месте в зачетке. Благодаря вере декана в него, Марио не переживал за экзамены. Он знал, он сможет их все сдать к концу сентября. Хоть на некоторых предметах он был всего два-три раза. «Хотя бы преподавателя знаю в лицо» — успокаивал себя Марио.