Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Все важно.
И я понял, что этот ответ хорош своей абсолютной честностью. Может быть, в нем виделось слишком много практичности, однако тем убедительнее становились ее забота и старание угодить мне. У местных не принято было прятать истину за кружевами вежливых, любезных или романтических слов. С непривычки шокировало, и неприятное ощущение возникало то и дело даже теперь, когда, казалось бы, уже следовало привыкнуть.
Однако в глубине души я догадывался, что восхищение Моресны моим статусом, ее мнение обо мне как о человеке добром должно было стать куда более надежным фундаментом для построения любви, чем какие-то романтические слова. Просто нужно время.
— И прости, что я говорю об этом сейчас, — неуверенно произнесла она. — Но мне нужно хотя бы два новых платья. У меня нет платьев, соответствующих одеяниям жены представителя воинского сословия.
— Конечно, я дам тебе деньги, — сонно ответил я. — Сколько нужно, столько и дам. Какого эти платья должны быть цвета?
— Бордового или темно-багряного оттенка. Два повседневных платья, новое праздничное я могу сшить потом. К тому же его цвета не столь важны. Ты позволишь мне купить ткани уже завтра?
— Само собой. А почему не важны цвета праздничных нарядов?
— Праздник — день, когда сословие — дело десятое. Важнее радость. Но в обычной жизни человек ведь сразу должен знать, кого он встречает… И… Если не ошибаюсь, к наградам обычно даются золотые ленты. У тебя они тоже есть?
— Да, есть.
— Если ты позволишь, я нашью их на свой выходной плащ.
— А, так вот они для чего…
— Конечно. — Она приподнялась на постели и наклонилась надо мной, смеясь. — Ведь все вокруг должны знать, что мой муж — великий гладиатор! Пусть все завидуют и боятся меня обидеть!
— Вот уж, великий, — отмахнулся я, тем не менее польщенный.
Восхищение женщины трогало даже тогда, когда казалось не совсем заслуженным.
— Мне все соседки завидуют. Удивляются, почему ты меня взял в жены. Говорят — такой знаменитый боец мог бы и получше выбрать. — Она посмотрела на меня опасливо. — Не стоило мне это говорить.
— Соседки, наверное, недоумевают, чего это я их не выбрал.
— Может быть…
— Но почему ты считаешь себя некрасивой?
— Я же такая тощая… Ни груди, ни… В общем, тела-то нет. Красивая женщина — она кругленькая, ладненькая и как минимум килограмм на тридцать больше меня весит. А я как на диетах ни сидела, как ни пыталась набрать веса — без толку. Все равно как щепка.
— Ну как сказать. Во-первых, ты не тощая. А во-вторых… Знаешь, у меня на родине красивыми считаются девушки, по сравнению с которыми ты очень даже кругленькая.
Моресна, приподнявшись на постели, смотрела на меня с недоверием.
— Ты шутишь?
— Нисколько. Мои соотечественницы специально сидят на диетах, ничего не едят, чтоб быть тощими-тощими, прямо одни кости.
— Господи! Зачем?!
— Потому что у нас считается, что это красиво.
— Но это же не так! Какой мужчина захочет иметь дело с такой женщиной? Ни обнять, ни прижать… Я уж молчу о том, что детей родить она сможет едва ли. Это как раз не так уж важно, особенно если в городах. Мужчины ведь не любят щепок!
— Мужчины любят разных. На любую женщину найдутся мужчины, которым именно такая женщина по вкусу. Я лишь хотел объяснить тебе, что представления о красоте бывают очень разными. Где-то считается так, где-то — эдак. Мне же нравишься именно ты и такой, какая ты есть. Обещай, что не станешь сидеть на диетах и пытаться себя изменить. Что останешься такой, какая ты есть сейчас.
— Обещаю, — она с любопытством смотрела на меня. — Раз тебе так больше нравится, то конечно.
…С Моресной легко было ужиться — она с удовольствием хлопотала по дому и хозяйству, быстро распихала по углам свое немалое приданое, через несколько дней уже копалась в земле, сажала какую-то зелень, овощи. Перезнакомилась с соседями, рассказала мне, кто из них чем занимается. Словно кошка, чувствовала, когда мне хочется компании, ее щебета «ни о чем», и не обижалась, если я давал понять, что хочу побыть один.
С другой стороны, для нее не существовало понятия личного пространства, куда можно вторгаться только по приглашению. Она спокойно забиралась в мои сумки и карманы, пересчитывала деньги, не смущаясь, заглядывала в любой уголок дома и явно воспринимала свое поведение как нечто совершенно естественное. Этот дом с самого первого дня был в ее понимании ее собственным домом, где можно как угодно двигать мебель, переставлять вещи, перевешивать и перекладывать под свои вкусы, выбрасывать предметы утвари и тряпки, не спрашивая моего мнения. Должно быть, так здесь жили все супруги.
Единственное, чего она не касалась никак, — вопросов моей работы и иных занятий вне дома. Интерес не проявляла настолько, что лишь очень осторожно осведомлялась, приду ли я вечером того же дня или задержусь до утра. Хотя стоило мне начать рассказывать о своих тренировках или боях, слушала внимательно, с любопытством ребенка. Мое прошлое охотника также вызывало уйму интереса, однако спрашивать первой она даже не пыталась. Вопрос, не хочет ли посмотреть мой бой, поставил Моресну в тупик.
— Разве можно? Разве б ты хотел, чтоб я интересовалась такими вещами?
— Интерес нельзя контролировать. Если тебе неинтересно, то, конечно, какие вопросы.
— Как это — нельзя контролировать? Странно. Все мужчины считают, что женщина должна интересоваться только нарядами, домом, рукоделием. А чем-то другим — не подобает.
— Повторю то, что уже сказал однажды: мужчины бывают разные. Я так не считаю. И покажу тебе бой, если хочешь.
У нее вспыхнули глаза, но одновременно с тем краска залила личико.
— Господи, если мать узнает, что я об этом с тобой говорила…
— Ну и что она сделает? Разве ты после свадьбы не вошла в мою семью?
— Да, все так, только… Она рассердится. Но ты прав. Если ты хочешь, я с удовольствием посмотрю… Хоть и боюсь немного.
Я любовался ее смущением — оно делало ее смугловатое спокойное лицо чуть оживленнее и милее. Нет, не красавица, конечно, куколкой ее не назовешь. Зато какой приятный голос, какой взгляд, рисунок губ… Какая пластика… На нее, несущую из колодца воду или большую корзинку со свежими фруктами, приятно было посмотреть. Да и просто так — тоже.
…В клубе все шло как нельзя лучше. Казалось, женитьба сразу подняла меня на какую-то особую ступень доверия. Я понимал, почему для работодателя женатый гладиатор выглядел наилучшим вариантом — нормальный человек, обремененный семьей, вряд ли сможет позволить себе запить и загулять накануне выступления, просто так не бросит все и не подастся к черту на кулички. Женатый человек вынужден искать стабильности.
Но дело было отнюдь не только в личных предпочтениях владельца клуба. Хоть я пока что мало понимал в здешних обычаях и представлениях, уже начал потихоньку осознавать, что местным женатый человек априори внушает больше доверия, чем одиночка. Наверное, это тоже можно понять. Человек с семьей обременен не только обязательствами, но и изрядной долей социальной ответственности, он предсказуем в своих поступках и не может, к примеру, запросто пойти на преступление. Одиночку в случае чего ищи-свищи в чистом поле. Семейный не снимется так просто с места.
Может быть, еще чем-то было обусловлено особое отношение. Но, как я выяснил, многие чиновничьи должности мог занимать только семейный человек, некоторые другие профессии были закрыты для одиночек. Телохранителем, к слову, мог быть либо человек женатый, либо тот, чьи предки жили в этой местности многие поколения и не имели изъяна в семейной истории. Но последняя категория до вступления в брак считалась вторым сортом — за редким исключением.
— Телохранитель — лучшее продолжение карьеры для среднего гладиатора, — пояснил мне Седар после второго проигранного им боя. — Рано или поздно ты примелькаешься и, если не выйдешь в бойцовскую элиту, будешь пользоваться все меньшим спросом. Тогда лучше уйти в охрану — личную или такую. Личной охране, конечно, платят больше.
— Ты собираешься в будущем устраиваться телохранителем?
— Хотел бы. А ты разве нет?
— Да вот думаю. Единственное, в чем я наверняка уверен — я не желаю быть охотником.
— Да уж! Та еще игра с судьбой. Я слыхал о таком обычае, когда охотник, отхвативший хороший куш, уходит из профессии — чтоб не искушать далее судьбу. Ты вот отхватил куш — и все равно полез. И чем закончилось?
— Я встретил свою жену.
— Чего-то тебя на романтику потянуло. Значит, слишком много выигрышей было. Вот в следующий раз тебя поставят против Рубилы Кашта, всю романтику как рукой снимет. Станешь циником.
— Размечтался.
— А что, надеешься вечно выигрывать? Не рассчитывай, придется и тебе огрести.
- Сквозь бездну - Коваль Ярослав - Боевая фантастика
- Тропа смерти - Ярослав Коваль - Боевая фантастика
- Совершенное оружие - Александр Державин - Боевая фантастика / Триллер / Ужасы и Мистика
- Путь Акиро 3 (СИ) - Сергей Измайлов - Альтернативная история / Боевая фантастика / Попаданцы / Периодические издания
- Колыбель кристальных душ - Вомпёр Мадагаскарский - Боевая фантастика / Попаданцы / Фэнтези
- Граф Ушаков. Том 2 - Сумасшедший Писака - Боевая фантастика / Попаданцы / Фэнтези
- Дикий мир. Гиены - Сергей Извольский - Боевая фантастика
- Пришествие Хиспа - Павел Миротворцев - Боевая фантастика
- Первый шторм - Галина Громова - Боевая фантастика
- Канцлер Мальтийского ордена: Вежливые люди императора. Северный Сфинкс. К морю марш вперед! - Александр Петрович Харников - Альтернативная история / Боевая фантастика / Попаданцы