Изгнанники - Михаил Михеев

Еще двадцать минут спустя оба военных корабля пришвартовались к освободившимся от десантных машин бортам лайнера. А еще через пару минут Соломин в сопровождении Пирожкова громыхал тяжелыми десантными ботинками по палубе лайнера. Конечно, это надо очень постараться, чтобы с грохотом идти по мягкому полу из негорючего пластика, но у Соломина внушительный и внушающий уважение и ужас врагам лязг всегда получался вполне неплохо.

Террористы, загнанные в один из отсеков, в другое время служащий, очевидно, складом вышедшего из строя и подготовленного к утилизации или ремонту оборудования, большое и полупустое помещение, представляли из себя жалкое зрелище. Со скованными за спиной руками, они стояли вдоль стен, лицами уперевшись в эти самые стены, ноги широко расставлены. Двое десантников, в броне, но с откинутыми забралами шлемов, спокойно наблюдали за ними, сидя на каких-то ящиках. Один из террористов сделал попытку повернуться... Зря. Ближайший десантник небрежным, даже чуточку ленивым движением врезал ему прикладом тяжелого бластера по почкам. Террориста скрючило, но он сумел удержаться на ногах и встать в прежнюю позу – очевидно, успел уже убедиться, что если упадет, то будет бит, причем ногами. Может, и вовсе до смерти затопчут – в ситуации, подобной нынешней, русские были безжалостны. Хотя кто знает, может, если бы этому мерзавцу сообщили, КАК из него будут делать показательный пример для остальных террористов, он предпочел бы, чтобы затоптали – и быстрее, и не так больно. Но он этого наверняка не знает, а может, знает, но все равно на что-то надеется. Странные они все же – почему-то считают, что им над людьми измываться можно, а вот людям над ними – нельзя. Все-таки правы немцы, в языке которых есть понятие унтерменши. Вот как раз к террористам оно подходит на все сто процентов.

Однако что-то маловато их было – чуть больше двадцати человек. Все помятые, в ссодинах и кровоподтеках – кулаки у десантников тяжелые, и бить они умеют. Соломин вопросительно взглянул на десантника, тот понял командира без слов.

– Здесь поляки и два литовца, – коротко пояснил он. – Остальных мы запихнули в соседний отсек.

– Благодарю, – кивнул Соломин. – А что так?

– Да боялись, как бы эти тех не убили.

– Оч-чень интересно, – усмехнулся капитан. – Ну что же, пойдемте, лейтенант, посмотрим на этих умников.

Помещение, в котором держали оставшихся террористов (что интересно, характерными для евреев пейсами, вислыми носами, кучерявыми волосами, сплющенными ушами без мочек и прочими классическими атрибутами среди них обладали только двое, что наводило на мысли о неточности стереотипов), встретило их хеканьем и буцкающими звуками. Соломин удивленно изогнул бровь, и было от чего – известный своей выдержкой и спокойным характером старшина Мещевич, скинув скафандр, с видимым удовольствием избивал тяжелыми десантными ботинками одного из пленных. Это же надо так допечь мужика... Соломин качнулся вперед и скомандовал:

– Брэк! Отставить, старшина! Я кому сказал, отставить! – и, видя, что его приказ возымел действие, удивленно спросил у вытирающего со лба испарину старшины: – Павел Семенович, ты что, белены объелся? От тебя-то я уж такого никак не ожидал. Ты какой пример молодежи подаешь, а? Они же, на тебя глядючи, совсем страх потеряют.

– Прости, командир, – немолодой уже, грузный старшина с коротким ежиком седых волос несколько раз глубоко вздохнул, восстанавливая дыхание, и в последний раз провел рукой по лбу. – Не удержался.

– Что случилось-то?

– Да этот шлимазл, – старшина брезгливо ткнул пальцем в слабо шевелящуюся на полу и напоминающую скорее раздавленного червяка, а не хомо сапиенс (сапиенс, правда, под вопросом) тушу, – обозвал меня сыном свиньи, предателем собственного народа и еще кучей всяких выражений. Их-то я бы, может, и стерпел, но за предателя... Да и маму не стоило оскорблять.

Угу, вот это понятно. У Мещевича происхождение тоже не славянское, а отношению к матери у евреев всегда стоило поучиться. Ну и насчет предателя, конечно, задело. Мещевич был родом с Новой Белоруссии, а там по традиции уже набирали людей в элитные части. Когда-то старшина служил в дальней разведке, исследовал новые планеты. Двадцать высадок, четыре ранения, восемь наград – таким мог похвастаться далеко не каждый. Он и с Соломиным пошел потому, что был списан по возрасту, а дома усидеть не мог. И тут какое-то чудо называет его предателем. Предателем чего и кого, интересно? Естественно, расстроился человек, ну и выплеснул обиду на того, кто был причиной плохого настроения. Вполне понятный поступок, если разобраться, и, хотя и не по уставу, зато честно.

– Плюнь, Павел Семенович. Какая тебе разница, что думают эти мертвецы? Ну хочешь – повесь сам этого урода.

– Нет, командир, – Мещевич, похоже, уже успокоился и теперь мог мыслить трезво. – Так легко он у меня не отделается. Пускай им спецы займутся.

С этими словами старшина вразвалочку направился к стене, рядом с которой стоял прислоненный скафандр. Проследив за ним взглядом и внимательно посмотрев на пленных террористов, испуганно жмущихся друг к другу, капитан брезгливо махнул рукой и кивнул Пирожкову:

– Все, лейтенант, забирайте этих уродов. Как придут наши – сдадите в особый отдел.

– А вы?

– А у меня, простите, своих дел в пять слоев с довеском.

– А пассажиры? Вы на них не взглянете?

– Нет. Смысла не вижу. Да и то сказать, у меня ребята паникуют уже – актрисочки на них гроздьями вешаются, – усмехнулся Соломин. – Зовите своих людей, лейтенант...

Линейный корабль "Пересвет", капитанская каюта. Шесть часов спустя.

   – Вы считаете, наш общий знакомый и здесь отметился?

   – Я не считаю, адмирал, я знаю – корабль его, да и командир "Вьюги" его точно описал. Как там его...

   – Старший лейтенант Пирожков. Но не стоит делать вид, что вы его не запомнили – память у вас профессиональная. Не будьте снобом, товарищ капитан второго ранга.

   – Мне по должности положено...

   – Да ладно вам, Викентий Адамович. Особый отдел – это, конечно, серьезно, но мы с вами взрослые люди и между собой не стоит играть в игры. Тем более сколько времени мы с вами вместе служим? Пятый год? И такие разговоры у нас постоянно.

   – А без них вам со мной общаться скучно было бы. Скажете, нет?

   – Ладно, замнем для ясности. Итак, он опять появился в поле зрения империи. Не знаю, хорошо это или плохо.

   – И я не знаю. Доложим по команде – пускай решают, у начальства головы большие.

   – Доложим, конечно. Хотя, по идее, мы должны были бы его задержать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});