Эксперимент не удался - Теодора Игнатова

волнуя чем-то ещё, непонятным для неё.

Гостиная встречала уютом и теплом, мгновенно согревая.

— Вот и подышала, — проворчала еле слышно, отходя подальше.

— Погода не лётная дышать, — услышал значит. — Сменить обстановку может заменит желание подышать.

— Не заменит.

— Давай на чистоту.

— Давайте.

Засмеялся и крикнул:

— Марин, я дома.

Алекса резко обернулась.

— Явился! Обед пропустил, а ужин ещё не готов! — послышался возмущённый женский голос с акцентом, откуда-то из далека.

Грановский улыбнулся.

— Намеренно подчёркиваешь Вы? — бросив хитрый взгляд уселся в кресло. Видимо любимое место.

— Совершенно верно, — подтвердила обходя по кругу огромный диван, на котором сидела совсем недавно.

— Так давай намеренно перейдём на ты, — смотрит словно зверь за добычей наблюдает.

Не напугаешь, не надейся, настраивает себя, но трепет внутри сбивает настройки. Подходит к окну, дождь льёт сплошной стеной, ничего не видно.

— Я подумаю.

— У нас гости, а он молчит. Ну, что за человек! — всплеснула руками женщина, что провожала её в ванную ночью.

— Марин, сделай нам пожалуйста кофе, — мягко просит хозяин дома.

— Можно мне чай, — влезла Алекса. — От кофе голова сильнее болит.

Марина кивает и пулей несётся на кухню, как предполагает Алекса. Сама бурчит под нос причитания.

— Тебе выписали...

— Хватит, — обрывает девчонка. — Не надо о докторах, таблетках и прочем. Мне этого дома хватает. Вроде как сменила обстановку.

— Хорошо, — соглашается улыбаясь. — Давай договоримся, говорить друг другу, как есть, вот как ты обычно и делаешь, что в голове, то и на языке. Правда не во всём, иногда контролируешь процесс. Я со своей стороны обещаю быть честным и говорить, как есть. Хочется и от тебя того же.

Вскинув брови села напротив на краешек дивана, вытянув ноги.

— И зачем мне подобная договорённость?

— Разве не хочется откровенного общения? Мне очень хочется общаться с тобой на прямую. Слышать то, что на самом деле думаешь.

— Иногда можно услышать неприятное.

— Я готов и к этому.

Сердце забилось быстро-быстро. Это что ещё за клятвы говорить только правду и только правду.

— Хорошо.

— Обещаешь?

Кивнула, под пристальным взглядом. Не принял ответ, продолжает ждать.

— Обещаю.

Входит охранник, что встречал с зонтом и говорит:

— Михаил Геннадьевич, — скосив глаза на Алексу замолкает.

— Говори, — разрешает Грановский.

Мягкость с лица мигом слетает.

— Возле ворот Уимберг с бойцами.

Алекса встрепенулась распахнув глаза, вскочила на ноги.

— Чего хочет? — стальные нотки в голосе.

— Требует вас и отдать девушку.

Метнулась перепуганным взглядом к Михаилу. Пристально посмотрел на неё и жестом руки отпустил охранника.

— Отдавать тебя? — спросил будто бы у себя.

По спине побежали холодным ознобом мурашки. Дышать стало тяжелее.

Глава 13

— А можно и не отдавать? — голос сел.

— Можно и не отдавать, — отозвался будто эхом, гипнотизируя.

— А потом?

Поднялся и направился к ней, отступила упираясь в диван, дальше некуда. Склонился к уху, еле касаясь скулы, на выдохе ответил:

— Ждать буду пока падёшь к моим ногам...

Дёрнулась как от разряда электричества. Но Грановский уже идёт к выходу.

— Пойдём, верну тебя твоим олухам. Заодно ткну в лужу как котят, раздолбаи, увели прямо из под носа.

Алекса не могла двинуться с места. Он обернулся.

— Или не хочешь? — рука застыла протянутая к двери.

Перед ней взрослый привлекательный мужчина, широкие скулы подчёркивают красивый изгиб губ, серые, тёплые глаза отдают малахитом, обрамлённые длинными, пушистыми ресницами. Высокий, подтянутый, осанка и каждое размеренное движение говорят о том, что цену он себе знает и прекрасно понимает какое впечатление производит на окружающих. Ну, а как иначе! Пробирающий взгляд словно рентген видит насквозь, считывает помыслы и мысли. Тяжело сглотнула, и нужна ему явно не она, играет, как кошка мышкой. Пешка в его игре против Андрея или её папаши.

— Я готов и повоевать, — пристальный взгляд говорит о многом.

Только она не понимает о чём. Чуть прищурившись сорвалась с места. Дверь открыл, но тут же преградил ей дорогу. Замерла в упор перед ним, упрямо вздёрнув подбородок. Сердце несётся в бешеном ритме ускоряя дыхание. Пальцы сами собой сжались в кулаки.

— Алекса, — заметил перемену в настроении. — Злишься?

Она еле заметно повела бровью, так и есть, видит насквозь.

— Поторопимся ткнуть в лужу Уимберга.

Его рука за спиной толкнула открытую дверь захлопнув, показалось будто громыхнуло, как в огромном пустом помещении, она даже вздрогнула. Глаза широко распахнулись, дыхание дрогнуло. Передумал отпускать, путь на волю отрезан.

— Ты обещала говорить как есть, голую правду.

Тело обдало жаром. Ловит на слове, взял обещание не просто так, а она дура обещала. Хотелось отступить от него, вернуть личное пространство, но не могла трусливо сдать назад. Чуть склонился к ней.

— Что в моих словах тебя разозлило?

Горло сдавило спазмом, дикое желании увеличить дистанцию, с трудом удерживает себя на месте. Разве может она озвучить свои мысли вслух? Нет, конечно. Секунды показались бесконечностью.

— Я хочу уехать, — только и смогла выдавить из себя.

Замечает раздражённый взмах рукой, слышит за спиной тихое ворчание. Видимо Марина, кофе же просил. Вот так просто одним жестом отдаёт указания налево и направо. Пригвоздил к полу волей таящейся внутри. Где-то в районе желудка скрутился тугой узел. Стиснув челюсти не отступает упорно борется в зрительном поединке.

Усмешка тронула полные губы и он даёт ей поблажку. Распахнув дверь пропускает. Упрямая, прекрасно понимает состояние девчонки и будто даже слышится, как быстро бьётся дерзкое сердечко. А пахнет как и предполагал умопомрачительно. Теперь даже на расстоянии ощущает аромат её кожи, на кончиках пальцев будто разряды покалывают, с трудом контролируемое желание коснуться и ощутить шелковистость тела.

У ворот армия Уимберга, а он думать может только о том,