Кен Уилбер Б Л А Г О Д А Т Ь И С Т О Й К О С Т Ь - dmitry

Впрочем, отчасти именно об этом и я говорил Эдит. Медитация далеко не всегда исцеляет тень. Я слишком часто пользовался медитацией для того, чтобы избежать эмоциональной работы, которую должен был сделать. Я использовал дза-дзен, чтобы обойти свои неврозы, но теперь так не будет. И теперь я начал процесс обновления...

Э.З.: Вы сказали, что каждый уровень в спектре сознания формирует определенную картину мира. Не могли бы вы вкратце объяснить, что вы имели в виду?

К.У.: Идея вот в чем. Каким бы выглядел мир, если бы мы располагали только теми когнитивными структурами, которые свойственны какому-то конкретному уровню? Такие виды мировоззрений от первого к последнему уровням называются: архаическое, магическое, мифическое, мифически-рациональное, экзистенциальное, психическое, тонкое и каузальное. Коротко опишу каждое из них.

Если у нас есть только структуры первого уровня, мир оказывается недифференцированным, это мир мистической сопричастности, глобального слияния, аду- ализма. Я называю его «архаическим», потому что по сути его природа очень примитивна.

Когда возникает второй уровень, формируются образы и первоначальные символы, самость отделяет себя от мира, но все-таки остается тесно связанной с ним, в состоянии квазислияния, и поэтому считает, что может магически влиять на мир только лишь своими помыслами или желаниями. Хороший пример этого — вуду. Я рисую ваше изображение, протыкаю его иголкой и верю в то, что по-настоящему могу причинить вам вред. Причина в том, что объект и его образ еще не дифференцированы как следует. Такое мировоззрение называется «магическим».

Когда возникает третий уровень, «я» и «другой» уже целиком разделены, поэтому магические верования от- мирают, а на их место встают верования мифические. Я уже не могу управлять миром, как на магической стадии, а Бог — может, если я пойму, как его умилостивить. Если я хочу, чтобы исполнились мои персональные желания, я должен обратиться с конкретной просьбой или молитвой к Богу, и тогда он выступит на моей стороне и сотворит чудо, нарушив законы природы. Таково мифическое мировоззрение.

Формируется четвертый уровень с его способностью к совершению конкретных операций и ритуалов, и я начинаю понимать, что мои молитвы не всегда достигают цели, и поэтому начинаю манипулировать внешним миром с целью ублажить богов, которые за это совершат для меня чудо. Тогда я добавляю к молитвам сложные ритуалы, предназначенные для того, чтобы призвать к себе богов. Исторически основным ритуалом, возникающим на этой стадии, становились человеческие жертвоприношения, через которые, как пишет сам Кэмпбелл, проходили на этой стадии развитая практически все главные цивилизации мира. Это мировоззрение, каким бы мрачным оно ни было, все- таки более развитое и сложное, чем мифическое, поэтому его называют «мифически-рациональным».

С формированием пятого уровня, формально-операционального сознания, я понимаю, что моя вера в персонифицированного Бога, который должен удовлетворять мои личные прихоти, — скорее всего, вера ложная: она не подтверждается эмпирическими свидетельствами и в целом не достигает цели. Если я хочу чего-нибудь конкретного от природы — например еды, — я пропускаю все молитвы и ритуалы, перескакиваю через человеческие жертвоприношения и беру еду у природы напрямую. То есть с помощью гипотетико- дедуктивных суждений — иными словами, с помощью науки — я напрямую достигаю того, что мне необходимо. Это уже большой шаг вперед, хотя и здесь есть своя слабая сторона. Мир начинает выглядеть как бессмыс- ленный набор материальных элементов и осколков, не имеющих в целом ни ценности, ни смысла. Это рациональное мировоззрение, которое часто называют научным материализмом.

Когда возникает шестой, зрительно-логический уровень, я вижу, что на небе и на земле есть нечто намного большее, чем могла даже помыслить моя рационалистическая философия. После интеграции тела-ума самость снова видит в мире потерянное было очарование. Это гуманистически-экзистенциальное мировоззрение.

На седьмом, психическом, уровне я начинаю понимать, что на небе и на земле действительно намного больше всего, что я бы мог себе вообразить. Я начинаю ощущать единую Божественность, скрывающуюся за поверхностью эмпирически явленного мира, вступаю в контакт с этой Божественностью — и это уже не мифическая вера, а внутренний опыт. Таково психическое мировоззрение. На тонком уровне я напрямую познаю Божественное и обретаю единство с ним. Но душу и Бога я продолжаю воспринимать как две различные онтологические сущности. Это мировоззрение тонкого уровня: есть душа и есть трансперсональный Бог, но две эти сущности все же отделяет тонкая грань. На каузальном уровне эта грань исчезает и остается только Высшее Единство. Это каузальное мировоззрение, мировоззрение «тот твам аси» («ты есть то»). Чистый недвойственный Дух, который может быть соотнесен с чем угодно и в котором нет ничего особенного.

Э.З.: Теперь я понимаю, почему вы объясняете в своих книгах, что современный подъем рационализма — в прежние времена потратившего много сил на посрамление религии — в действительности является в высшей степени духовным явлением.

К.У.: Да, и в этом отношении я, похоже, одинок среди специалистов по социологии религии. На мой взгляд, у этих исследователей нет достаточно детализирован- ной модели всего спектра сознания. И они ропщут на взлет современного рационализма и науки, которые, будучи мировоззрением пятого уровня, совершенно отчетливо превосходят и разоблачают архаическое, магическое и мифическое мировоззрения. Из-за этого большинство исследователей считает, что наука убивает всякую духовность, убивает все религии; похоже, что они не понимают в нужной мере мистическую религию и поэтому страстно мечтают о возвращении старого доброго мифического времени, когда еще не было науки, старых добрых дорациональных дней, когда, как им кажется, существовала «настоящая» религия. Но мистицизм трансрационален и поэтому лежит в основе нашего коллективного будущего, а не нашего коллективного прошлого. Мистицизм — явление эволюционное и прогрессивное, а не деволюционное и регрессивное, и это осознавали Ауробиндо и Тейяр де Шарден. На мой взгляд, наука срывает с нас покровы младенческого и подросткового взгляда на дух, покровы дорациональных суждений и освобождает пространство для подлинно трансперсонального прозрения в высшие стадии развития, трансперсональные стадии подлинно мистического, или созерцательного, развития. Она изгоняет магию и мифологию, чтобы освободить пространство для психического и тонкого. В этом смысле наука (и рационализм) — очень здоровый, эволюционно необходимый шаг навстречу духовной зрелости. Рационализм — это движение духа навстречу духу.

Повторюсь: именно поэтому многие великие ученые были и великими мистиками. Это органичный союз. Наука, изучающая внешний мир, соединяется с наукой, изучающей внутренний мир, Восток встречается с Западом.

Э.З.: Прекрасное заключение.

Я попрощался с Эдит. Мне хотелось, чтобы она познакомилась с Трейей. Я с сожалением думал, что больше никогда ее не увижу, — тогда я еще не знал, что она снова появится в нашей жизни в самые тяжелые времена, когда нам будет жизненно необходим настоящий друг.

Какие странные бывают сны, думаю я, пока меня мягко ведут по длинному коридору в сторону третьей комнаты. Хорошее название для романа— «В сторону третьей комнаты». Сны порой так похожи на явь, вот в чем штука. Сны бывают похожи на явь. Потом я вспоминаю реплику из «Бегущего по лезвию бритвы»: «Проснись, пришло время умирать».

А потом я думаю: если это так, то хочу я просыпаться или не хочу ?

Скажи, у тебя ведь нет имени, я прав ?

Трейя вернулась домой на следующий день. Я назначил время визита к доктору Бэлкнапу на тот же день, на вторую половину.

Терри, — сказал он, когда мы уселись в его уютном кабинете, — я боюсь, что у вас диабет. Разумеется, мы проведем дополнительные анализы, но анализ мочи дает совершенно недвусмысленные результаты.

Когда доктор Б. сказал нам с Кеном, что результат мочи выявил у меня диабет, в голове тут же всплыла реплика из фильма «Побег из Африки», когда героиня узнает, что больна сифилисом. Она абсолютно спокойно произносит: «Вот уж не думала, что теперь со мной случится именно это». Вот-вот. Даже в самых жутких своих кошмарах я ждала чего угодно, но только не этого.

ГЛАВА 12.  Н А  Д Р У Г О Й  Л А Д

Убийца номер три взрослых американцев.

Большинство не придает диабету особого значения: все внимание перетягивают на себя два первых — болезни сердца и рак. Но диабет — не только убийца номер три, это еще и основная причина слепоты и ампутации конечностей во взрослом возрасте. И он означал еще одну радикальную перемену в жизни для нас обоих, но особенно для Трейи: инъекции инсулина, невероятно строгая диета, постоянные замеры уровня глюкозы в крови, необходимость все время носить с собой кусочек сахара на случай инсулинового шока. Еще одна волна, которую нам предстояло оседлать. Я не мог не подумать об Иове, и ответ на вечный вопрос «Почему я?», казалось, звучал так: «А почему бы и нет?»