Два брата-психопата - Айс Элби

читается вообще? И где Бёнхи? Он же час назад писал, что уже в дороге, – бормотал он, не поднимая головы, и я неосознанно усмехнулась.

– Наверно, ты имеешь в виду слово «Фертрагсферштосс». Оно означает «нарушение контракта». А это буква «эсцет», читается, как две буквы «с», – проговорила я самоуверенно, заметив растерянный взгляд секретарши, которая, уверена, не смогла бы ответить на вопрос начальника, не заглянув в поисковик.

– Сонхи, – парень был удивлён меня увидеть, так как резко застыл на месте, учащённо вдыхая воздух через рот, – что ты тут делаешь?

– Госпожа Квон пришла полчаса назад, тогда я и предупредила Бёнхи, что мы не нуждаемся в его услугах. Прошу прощения за то, что не предупредила Вас, но мне казалось, что Вы не согласитесь так резко поменять планы. Мне никогда не нравился Бёнхи, – шепнула Бора в мою сторону, но я не увидела такой же радости от своего появление во взгляде Боёна.

Он отложил документы на стол, вытирая бумажной салфеткой лицо, и недовольно покачал головой, подходя к нам. Девушка уже выглядела не такой уверенной, и я надеялась, что не стану свидетельницей того, каким Боён может быть строгим начальником.

– Ты выбрала совсем неудачный день для самоволия. Звони Бёнхи и зови его обратно. Возьмёшь на себя ответственность за то, что заставила его кататься туда-сюда, – сказал он сердитым тоном, даже не смотря в мою сторону.

– Не надо его звать. Я же здесь, – ответила я, чтобы привлечь к себе его внимание. Он же не настолько сильно обиделся на меня, что перестал замечать.

– Билеты на самолёт уже куплены, оплата за услуги Бёнхи скоро сядет на его счёт. Мы тут не в игрушки играем. А я не детский клоун. Меня предупреждать надо, – прикрикнул он в сторону, что я даже не поняла, на кого он больше злится.

– Вы же сказали, что ещё обсудите с ним оплату, а билеты мы только к вечеру забронируем, когда определим состав команды, – еле слышно проговорила Бора, тем самым неосознанно выдавая директора.

Я заметила, как он сглотнул слюну, пряча взгляд, и довольно ухмыльнулась.

– Бора, выйди, пожалуйста, – приказал он спокойным тоном, и моя ухмылка быстро исчезла, так как я совсем не хотела оставаться с ним наедине.

Но откуда об этом знать девушке, которая покорно послушалась директора. Я медленно пятилась к двери, готовая в любую минуту выбежать, а Боён отошёл в другой конец кабинета, прислоняясь к столу, и, скрестив руки на груди, ожидающе смотрел на меня.

– Зачем ты пришла? Вчера ты ясно дала понять, что не хочешь иметь со мной никаких дел: ни рабочих, ни личных.

– Поверь, здесь я исключительно ради рабочих, – ответила я, стараясь звучать предельно чётко, чтобы опять не мучиться в догадках, что дала ему какие-то намёки.

– И что же повлияло на изменение твоего решения? – спросил он, недоверчиво уставившись на меня, что я сама засомневалась в том, что нахожусь здесь по доброй воле, а не из-за Хёну, от которого я умчалась куда подальше. – Я просто не хочу заставлять тебя делать то, что тебе неприятно, – добавил он, так и не получив от меня ответа. Уж слишком долго я думала над ним.

– Ты был прав вчера. Мне понравилось быть частью твоей команды. Знать, что каждое переведённое мною слово может помочь какой-нибудь сиротке попасть в хорошую семью, – сказала я уверенно, так как говорила правду.

И, увидев, столько людей в приёмной, так же желающих стать этой частью, понимала, что не пожалею о своём решении. Боён продолжал смотреть на меня, и у меня не получалось определить его реакцию на мои слови. Он долго молчал, а я не решалась нарушить эту тишину, боясь перебить ход его мыслей. Ведь это реально не игрушки.

– Ты сказала… – начал он и опустил задумчивый взгляд на документы, – эта буква «б» читается, как «сс»? Какой же всё-таки необычный язык, – тяжело вздохнул парень, вводя меня в замешательство, так как я не до конца понимала, означает ли это, что я в деле. – Сонхи, если ты так и будешь стоять у двери, я никогда не узнаю условия нарушения контракта, – проговорил он и, улыбнувшись уголком губ, протянул мне бумаги. – Хоть ты и пришла поздно, тебе придётся перевести эти документы, – сказал он приказным тоном, начиная выглядеть для меня, как настоящий начальник. – И да, самолёт в Вену отлетает завтра в два часа после полудня.

***

Мне казалось, что Боён пытается меня наказать за мой первоначальный отказ работать с ним и заставил перевести не один документ. Я уже боялась, что мне придётся ночевать в его кабинете, так как время шло к полуночи, а я ведь даже чемоданы не собрала. Мне, конечно, не в новинку путешествовать, и вещи для поездок всегда лежали в отдельной полке для неожиданных решений уехать на очередное интервью. Но тут речь шла о другой стране, ведь корейских границ я ещё не пересекала, и хотелось хорошо подготовиться к недельному пребыванию в австрийской столице.

– А ты не поедешь? – поинтересовалась я, когда он спустился вместе со мной к служебной машине, которая должна была отвезти меня домой.

За весь вечер, проведённый за работой, он ни разу не затронул личных тем, и дело было даже не в посторонних людях, то и дело заходивших в кабинет директора за поручениями. Мне не хотелось думать, что раз я отказала ему в его чувствах, то и дружить со мной нельзя. Поэтому надеялась, что хотя бы вне кабинета он продолжит вчерашнее откровение, которое помогло бы ему сделать шаг на пути к примирению с братом.

– Нет, я останусь в офисе. Должен подготовиться к утренней встрече послезавтра, – ответил он крайне усталым голосом, что мне стало совестно оставлять его одного.

– Ты хотя бы поспи немного, – сказала я, принимая за должное проявления заботы к парню.

– В самолёте посплю. В такие долгие перелёты мне лучше не спать до самой посадки, – он странно рассмеялся и так же резко перестал, убрав в сторону задумчивый взгляд.

Я вспомнила его предупреждение, что лететь до Вены одиннадцать часов, и, хоть сама не представляла, как это тяжело, считала, что Боён-то должен привыкнуть к долгим перелётам.

– Может, мне…

– Сонхи, спокойной ночи. Ты завтра нужна мне отдохнувшей, – перебил он меня, открывая дверь машины и не давая мне ещё несколько минут, чтобы убедиться в том, что я могу идти домой с чистой совестью.

Я положительно кивнула, решив не затягивать и ожидания водителя, и подошла к двери, которую он придерживал рукой.

– И да, – добавил он, когда я встала напротив него, – спасибо, что пришла сегодня, – на этих словах он нежно поцеловал меня в уголок моих губ, и я поняла для себя, что