Квест в стране грёз (СИ) - Крылов Федор

Как всегда в такого рода ситуациях — когда предварительную информацию получаешь дистанционно, меня ожидали и некоторые сюрпризы.

— Поединки будут проводиться в нашем защитном снаряжении и с нашим оружием, — заявил мне субтильного вида молодой человек в очках — секретарь оргкомиссии.

— Но как же… — растерялся я. — Я привык к своему оружию.

Очкарик устало кивнул.

— Все понятно, но мы придерживаемся единых стандартов. Иначе ведь соревнования сами по себе потеряют смысл. Вы получите такое же снаряжение, как и все остальные. А свой меч, — он кивнул на многострадальный брезентовый чехол, весящий у меня на плече, — сможете использовать в показательных выступлениях, если сделаете сейчас заявку на них.

Я подумал и решил, что голая демонстрация своей персоны едва ли может мне пригодиться.

— Нет, спасибо. Это мне ни к чему.

Проходящая мимо стола девица задела своим длинным декоративным шарфом стопку проспектов, лежащих на краю стола. Стопка начала рассыпаться, листы глянцевой бумаги уже готовы были спланировать на пол.

Я дернулся было к краю стола, но секретарь меня опередил. Его тело изогнулось под немыслимым углом, рука сделала молниеносное движение, и вот уже проспекты опять лежат аккуратной стопкой, а молодой человек в очках как ни в чем не бывало восседает на своем стуле с тем же утомленным видом.

Мне стало ужасно одиноко. В окружающей толпе я поискал глазами Стаса, но конечно, не нашел. Стас должен был в этом мероприятии держаться в стороне, страхуя меня на дистанции.

А вокруг было полно людей с отменной реакцией и великолепной подготовкой. Многие из них в совершенстве владели мечом, и я почему-то проникся уверенностью, хоть и понимал, — она может оказаться всего лишь проявлением паранойи, что где-то здесь наверняка присутствует тот, с кем вчера вечером столкнулся Капитан. Тот, кто убил мечом бригадира и старуху-вахтершу. Кто после этого наверняка собирался напасть на Лизу, а значит, и на меня.

— Вы указали в заявке только себя одного, — вежливо заметил секретарь.

Я безразлично пожал плечами.

— Я один и есть.

— А ваша… команда? Тренер, врач, массажист?

Я с хмурым удивлением приподнял брови.

— Они не нужны мне, чтобы побеждать. Моя школа достаточно эффективна, чтобы выступать в одиночку.

Его взгляд ясно сказал: «еще один напыщенный дурак». В разговоре же он ограничился вежливой репликой:

— Как вам угодно. Вот ваш пропуск. Проходите вот в ту дверь. Там вас встретят и покажут все, что нужно — раздевалка, душевые, разминочный зал. — Я уже повернулся, когда он добавил: — И будьте готовы к серьезным испытаниям. Я ставлю вас в график. Ваше выступление уже через полчаса.

Мне показалось, что в его глазах за стеклами очков промелькнуло злорадство. Ему явно не терпелось увидеть, как все эти заезжие пижоны, каковых он сегодня, должно быть, повидал немало, с треском вылетят с его драгоценного мероприятия.

— Салют!

Вскинув голову, чеканя шаг, я с тем же самоуверенным видом проследовал к двери с надписью «Служебный вход. Только для участников соревнований».

2

Моя первая схватка началась, как и было сказано, через полчаса — точнее, через тридцать четыре минуты после моей регистрации у псевдосубтильного секретаря-очкарика.

К этому времени мое возбуждение угасло. Я успел переодеться, размяться и напялить на себя защитное снаряжение, вообще-то мало чем отличное, по крайней мере сверху, от стандартного снаряжения любого фехтовальщика. Ноги же защищались обычными щитками, применяемыми во многих полноконтактных видах единоборств.

Меч оказался обычной катаной, точнее, ее имитацией, изготовленной грубовато, но достаточно грамотно. По крайней мере, с балансировкой у него было все в порядке.

Разминался я в обширном зале, в компании с двумя десятками спортсменов, половина из которых держалась вместе. Не требовалось большой проницательности, чтобы понять: они из одной школы, скорее всего местной.

Вначале я хотел поинтересоваться у слоняющегося тут же распорядителя — клона секретаря, только без очков, — с кем конкретно мне придется драться. Но, поразмыслив, решил махнуть на это рукой. Не пристало это официальному представителю редкой фамильной школы джиу-джитсу со сложно произносимым японским названием, которое приблизительно переводилось как «Твердыня безоблачной ясности».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Закончив разминку, я окончательно успокоился. Впереди был длинный день. До вечера меня ждали четыре поединка, правда, если я проиграю в первом и во втором, то этим все и ограничится.

Значит, выиграть мне надо. В этом у меня сомнений не было нисколько, зато кое-какие соображения насчет хваленого плана наших аналитиков у меня появились. Теперь я стал понимать, что вся эта идея об участии в фестивале может оказаться пустышкой. В конце концов, это всего лишь официальное мероприятие. А моя легенда, предусматривающая роль бойца-одиночки, не очень-то способствует установлению каких-либо неформальных контактов.

Да и чего мы, в самом-то деле, ждем? Того, что кто-то непринужденно хлопнет меня по плечу и скажет: слушай старик, я тут вечерами на досуге занимаюсь расчлененкой, тебя это случайно не интересует?

Отойдя в угол и отвернувшись к окну из стеклоблока, за которым все равно ничего не было видно, я вызвал Стаса.

— Что, Малыш? — тут же откликнулся он.

— Я думаю, в ближайшее время тут ничего интересного не предвидится.

— Ну, не знаю, — протянул Стас. — Я бы ничего не стал исключать.

— В любом случае, я пока — темная лошадка. До первых побед меня никто и не заметит. Если что и начнет происходить, то не сейчас, а во второй половине дня, если к тому времени я начну становиться крупной величиной.

Стас неопределенно хмыкнул и спросил:

— Что ты предлагаешь?

— Думаю, на ближайшее время тебе надо присоединиться к Капитану.

— Но он сам приказал…

— Я знаю, но у него сейчас работа гораздо опасней, чем у меня. Поезжай к нему, а с обеда, если я еще не сойду с дистанции, подъедешь ко мне.

Стас помолчал, потом нехотя согласился.

— Ладно. Так и сделаем. Я оставлю машину на стоянке, чтобы у нас была дальняя связь.

— Езжай, Стас. Капитану ты сейчас нужнее.

— Хорошо, Малыш, еду. Удачи тебе.

— И вам тоже.

Я услышал еле слышный щелчок — это Стас отключил ближнюю оперативную связь. Оставалась еще, разумеется, дальняя связь, она осуществляется с помощью более мощной аппаратуры. Сейчас такое приемо-передающее устройство, автоматически включившись, приняло эстафету, выйдя в эфир с огромной, почти полностью забитой машинами парковки Дворца спорта.

Это означало, что в любой момент я смогу связаться со своими товарищами.

И все же я почувствовал себя очень одиноким.

3

В темном гараже с закрытыми изнутри воротами, в салоне «Фольксвагена», тускло освещенном лампочкой на потолке, Капитан склонился над клавиатурой компьютера, отстукивая очередную команду.

В его распоряжении сейчас был не только мощный сервер, смонтированный на борту «Фольксвагена», и даже не только объединенная с ним компьютерная сеть, образованная несколькими переносными компьютерами. Сейчас, после запуска в сетевое пространство города мощной программы-крота, захватывающей, незаметно для своих владельцев, все новые и новые ноутбуки, настольные ПК, серверы и целые корпоративные сети, в его подчинение с каждой секундой поступало все больше и больше свободных компьютерных мощностей.

Это давало возможность получать доступ к новым массивам информации, в том числе и той, что защищалась разного рода охранительными барьерами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Капитан, припав к яркому мерцающему экрану, активизировал одну программу за другой.

С каждой секундой ресурсы создаваемой им сети прирастали на десятки гигагерц, сотни гигабайт.

Каждые три-четыре минуты объем обработанной информации удваивался, а то и утраивался.