Охотница за душами - Корин Холод

— Твои дети ждут слова, Тень Теней, — повторил Яр, не сводя испытующего взора с Бэрринга. — Мы готовы выслушать твоё мнение и твою волю, — секундное молчание, — и последовать ей.

— И последовать ей, — одними губами произнёс падре.

— Орден Ока Недремлющего готов услышать волю Хозяйки Ночи, — с достоинством произнёс Охотник.

Медленно, один за другим, взгляды вампиров и оборотней обратились от столешницы к женщине в короне.

Недолгая тишина — и бледные губы раздвинулись в улыбке.

— Хозяйка Ночи всегда с интересом следит за деяниями своих детей. Вот, почему я здесь, — мне интересно. Впервые за долгое время Дети Каина и Потомки Корвинуса пытаются пойти на подобное перемирие, да ещё и под присмотром Ока Недремлющего — и при поддержке рода человеческого. Это — вызов всем четырём сторонам, вызов посерьёзнее иной битвы, ибо поддержание мира во веки веков было куда сложнее любой войны. Мать Ночи милостива к своим детям и принимает их такими, какие они есть. И мне… очень любопытно, смогут ли Дети Ночи и сыны человеческие последовать этому примеру. — Черноволосая гостья плавно заложила ногу на ногу и подпёрла рукой подбородок. — Я, Тень Теней, передаю своё слово. Можете говорить.

— Я не хочу оспаривать первенство возраста. — Духовник клана Печати провёл рукой по галстуку. — Пусть Потомки Корвинуса скажут своё слово.

Рыжий Волк поднялся со своего кресла и тряхнул волосами, отбрасывая с глаз длинную чёлку:

— Я, Яр Рыжий Волк, говорю за детей своей стаи. Невзирая на все разногласия меж нашими семьями — пусть будет мир.

На круглый стол легла тень главы Охотников.

— Я, глава Ордена Ока Недремлющего, говорю за себя и за детей своих. Невзирая на разногласия меж нашими родами — пусть будет мир.

Глаза Бэрринга сверкнули.

— Каждый из птенцов может сказать слово против. Я, лорд Бэрринг, духовник клана Печати и голос Совета, говорю: пусть будет мир.

Тишина была ему ответом.

Его Высочество встал со своего кресла.

— Благодаря моим посланникам, всем вам известны условия сего союза. Я, Принц без королевства, глава Агентства «Альтаир», говорю: пусть будет мир. И Агентство будет его гарантом.

— Решение принято. — Голос Светлова был тих и равнодушен. — Теперь на повестку выносится второй и не менее важный вопрос. Охота на Седого Волка.

Глава двадцать вторая

— в которой присутствует тень прошлого, политические игры и скрытое предательство, а также звучат речи Хозяйки Ночи.

Шёпот ночного ветра тихо напевал колыбельные жителям творения давно почившего царя. Бывшая столица Империи, великий город погружался в тревожный, беспокойный полусон. Он никогда не засыпал до конца, этот каменный зверь, вскормленный плотью и кровью и возлежащий на костях людей. Он знал, что сейчас в нём правят бал те, кто когда-то поил его свежими жизнями, и не имел ничего против. Он был молод, по сравнению со своими западными и восточными соседями, но молодость — порок, что проходит со временем, а времени у него было много. И возраст отнюдь не мешал становлению его силы. Не тёмной, но и очень далёкой от света.

Принц без королевства явил себя, нарушив многолетнее уединение, и улицы города заволокло туманом. Тех, кто шёл в этот поздний час по Дворцовой набережной по направлению к Исаакиевскому собору, подобные погодные условия полностью устраивали. Это не был живой, истинный туман, он не искал прячущихся. Он просто стелился над землёй и водой, укрывая их плотным жёлто-белым покрывалом.

Их было двое, тех, кто неторопливым шагом мерял асфальт и брусчатку мраморного обрамления древней реки, некогда воспетого поэтом. Первой шла молодая женщина — осанка, фигура и сила, скрытая даже в походке, не позволяли назвать её просто «девушкой». Невзирая на ночную прохладу, одеяние её состояло лишь из тёмной туники до колен и изящных сандалий тёмной кожи. На плече она несла кофр для виолончели, совершенно не подходивший к подобному наряду.

Её спутник — высокий светловолосый молодой человек — не мог похвастаться столь же изысканным и странным костюмом. Плотная куртка, джинсы и тяжёлые ботинки — стандартный набор ночного гуляки. Ничего выдающегося. Но случайный прохожий, заглянув юноше в глаза, не смог бы остаться равнодушным и просто пройти мимо. В этих светло-зелёных омутах отражалось неземное блаженство. И неземная же, истовая вера. Взгляд юноши сиял. И, казалось, это сияние не даёт туману приблизиться к идущим, разгоняет его.

Они шли медленно, будто вслушиваясь в эхо каждого шага, рождаемое их обувью. Когда до громады храма оставалось несколько десятков метров, женщина остановилась и задумчиво посмотрела вверх, на шпиль.

— Нам туда. На верхнюю галерею. Испробуй вкус своей силы, кариат. — Голос её был негромок, но на диво музыкален. Будто серебряные струны арфы. Или кифары.

— Слушаюсь, великая, — поклонился молодой человек. Его речь более напоминала шелест травы под ногами, покорной и безропотной. Сияние во взоре зелёных глаз стало нестерпимым, а в следующее мгновение волосы странных полуночников рванул всё тот же гуляка-ветер, ставший вдруг озорным и требовательным. Что и не удивительно: на такой высоте его власть была безраздельной. По крайней мере, ему так казалось.

Женщина и юноша стояли над городом.

— Послушай его дыхание, — прозвенела струна, — послушай и запомни. В последний раз оно столь безмятежно. К утру этот город станет нашим. Как и весь мир. Ты веришь мне, кариат? Веришь в меня?

— Я верю, повелительница, — зашептала трава, — жизнь моя — лишь узкая обочина Твоей Охотничьей тропы. Я верю в Тебя, моя госпожа.

— Тогда нам пора. Вниз. Туда, откуда начинается любой путь к горной вершине.

В тишине скрипнула неприметная дверца с явными следами давней починки. Длинная винтовая лестница впервые за три года вновь ощутила на себе поступь человеческих ног. Или не вполне человеческих?

* * *

— …Теперь на повестку выносится второй и не менее важный вопрос. Охота на Седого Волка.

В зале совета вновь воцарилось молчание. Впрочем, оно было недолгим. Его Высочество встал со своего места:

— Моя миссия ныне выполнена. Я услышал то, что хотел услышать, и сказал то, что хотел сказать. В дальнейшем обсуждении голосом Агентства и проводником моей воли, как и прежде, является Александр Евгениевич. Надеюсь, дамы и господа, вы простите мне моё отсутствие, ибо оно вызвано крайней занятостью. Господа. Госпожа Анна. Хозяйка Ночи. Лорд Бэрринг. Яр.

Он коротко поклонился и покинул собрание. Совет, вставший, как только поднялся Принц, вновь занял свои места. Светлов поправил очки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});