Сиротка. Нежная душа - Мари-Бернадетт Дюпюи

— Пока мы с тобой одни, меня ничто не обижает. Тебе понятно, Мирей? С тех пор как мы переехали в Валь-Жальбер, ты изменилась. В Монреале ты не была такой разговорчивой. И, наверное, ты рада, что можно употреблять местные словечки, которые мсье Шарлебуа терпеть не мог.

— Теперь мне надо думать о том, чтобы не разгневать мсье Жослина, — заметила домоправительница. — Если он станет здесь хозяином.

Лора пожала плечами и встала.

— Конечно, он и есть хозяин, Мирей, поскольку он мой муж. Я выпью кофе в гостиной. И пожалуйста, не включай так громко свой граммофон. Я слышу твою музыку у себя в комнате.

Экономка пообещала ее не беспокоить. Она довольно рано удалялась в свою комнату, возле помещения для стирки, и слушала пластинки знаменитой Ла Болдюк на подержанном граммофоне, который недавно купила на сэкономленные деньги. Некоторые песни Мирей знала уже наизусть и напевала себе под нос, как только представлялся случай. Вот и теперь, стоило хозяйке выйти, как она вполголоса запела песенку «Дикарь с севера»[27].

Дикарь с севера стреляет в своих коров,На нем ботинки, которые давят и жмут.

А на берегу реки, том-ди-ла-дам, ди-ла-дам,Маленькие дикари лежат на земле,А остальные сидят на спине у своей матери.

Ты любил меня меньше, чем я тебя,и сейчас ты меня покидаешь,Ты меня уже не любишь, и я тебя не люблю.Мы с тобой квиты.

Лора остановилась в коридоре и посмотрела на себя в зеркало, висевшее между двумя дверями. Она явственно слышала слова песни. Ей пришло в голову, что со стороны домоправительницы это вполне может быть насмешкой.

«Она потешается над Тошаном или намекает на то, какую странную пару составляем мы с Жослином?» — подумала она с раздражением.

Лора склонялась к тому, что объектом насмешки все же являлся ее зять. И это ее вполне устраивало.

«Надеюсь, ужин пройдет благополучно, — подумала она. — Ведь мы — цивилизованные люди, даже Тошан, несмотря на все намеки Мирей!»

Эрмин о подобных вещах вообще не думала. Занавеси из зеленого льна защищали комнату от полуденного солнца, наполняя ее приятным светом, похожим на тот, что проникает сквозь заросли кустарника. Молодая женщина обнаженной лежала на кровати, отдавшись ласкам своего обожаемого супруга.

— Наш сын — спокойный маленький мужчина, — шепнул ей на ухо Тошан. — Он быстро уснул, чтобы не мешать родителям. Какая ты красивая, нежная, вся кругленькая и загорелая! Ракушка, с каждым днем все более прекрасная!

— Чш! — шепотом попросила она. — Ты заставляешь меня краснеть! Что, если кто-то слушает под дверью?

— Я говорю очень тихо. И вообще, то, что происходит в этой комнате, никого не касается, — пошутил он, приближая губы к одной из ее грудей. — Мы празднуем мое возвращение!

— Тошан, мне так хотелось, чтобы ты был со мной, днем и ночью! И особенно ночью…

Он раздел ее без единого слова, но решительность его жестов и выражение его лица убедили Эрмин в том, что протестовать бесполезно. Она все еще была очень стыдлива. Он знал это и боролся с этим, по его мнению, недостатком.

— Я люблю, когда на тебе нет ни нитки, — повторял он. — Когда ты обнажена, я могу тобой любоваться. Видеть тебя всю…

Она закрыла глаза, потому что его теплые губы переместились вниз, к животу, а потом еще ниже, туда, где сходились бедра. Она отдалась удовольствию, которое ей доставлял этот самый интимный и самый дерзкий из поцелуев, заставлявший все ее тело вибрировать. Утонув в наслаждении, молодая женщина укусила себя за руку, чтобы не застонать.

— Любовь к тебе дала мне крылья, — сказал Тошан, выпрямляясь. — Я страстно желал свою супругу, всю беленькую и розовую! И пообещал себе, что раздену тебя и буду наслаждаться твоей красотой. И сделаю тебя счастливой…

Эрмин прижалась к нему, не помня себя от радости. С расширенными зрачками, она смотрела на него, как в первый раз, там, в круге лиственниц. То была их первая брачная ночь, и ей никогда прежде не доводилось видеть обнаженного мужчину. Тошан стоял голым у огня — великолепное бронзовое изваяние с развитой мускулатурой и распущенными по плечам черными волосами.

— Ты тоже очень красивый! И я так тебя люблю!

— Сядь на меня сверху! Я хочу тебя видеть…

— Твои фантазии не совсем подходят для дневного времени, — растерялась она. — Я не осмелюсь!

Но он сумел ее убедить, мягко направляя и подбадривая страстными поцелуями. Она быстро втянулась в игру и достигла высшей точки любовного наслаждения, испустив тихий удивленный возглас.

— О Тошан, — сказала она, вернувшись к реальности, — что, если бы Мукки проснулся? Наш сын растет, он все понимает и уже научился садиться в кроватке. Мама говорит, что он очень рано начнет ходить. Еще до года!

Высвободившись из объятий супруга, молодая женщина надела нижнее белье и свое белое платье. Улыбающаяся, с растрепанными волосами, она вернулась в кровать.

— Сегодня вечером ты познакомишься с папой. Я даже не успела тебе рассказать, что случилось, когда он днем постучал в нашу дверь. Видел бы ты, в какую ярость пришел Ханс, всегда такой спокойный!

Тошан выслушал подробный рассказ о встрече Лоры и Жослина. Закончила Эрмин несколькими фразами о том, как прошли последние одиннадцать дней.

— Мама терзается, потому что отец делает вид, что она ему совершенно безразлична, хотя я уверена, что он все так же влюблен в нее. А у меня теперь есть оба родителя, и это самое важное.

— Моей матери могло присниться, что свадьбы не будет, — вздохнул Тошан. — Она, наверное, увидела, что что-то нехорошее случится в тот день, иначе она бы не ушла. А жаль, было бы забавно посмотреть, как они с Лорой найдут общий язык!

— Может, она смогла бы нам сказать, кто похоронен в той могиле, если не папа. Это так и осталось тайной. Но нет, какая я глупая! Тала тоже считала, что это могила моего отца.

— Это неинтересно! — отрезал Тошан. — Давняя, забытая всеми история. Так что, кого ты мне подаришь, мальчика или девочку? Вот что меня интересует!

Радуясь его словам, Эрмин проказливо погладила свой живот. Если бы Мукки в это мгновение не проснулся, они снова начали бы целоваться. Эрмин взяла сына из колыбели и протянула Тошану.

Молодая чета долго играла с ребенком, умиляясь его лепету и похожему на звук колокольчика смеху. Однако около семи вечера Шарлотта постучала в дверь.

— Пора к столу! Мсье Жослин и Лора вас уже ждут! — звонким голоском сообщила она.

Собирались они в суматохе. Эрмин открыла занавеси и широко распахнула окно, чтобы проветрить комнату, потом занялась своей прической. Еще ей нужно было сменить одежку Мукки.

Тошан тоже постарался принарядиться. Он оставил волосы распущенными и надел куртку из оленьей кожи, украшенную бахромой, — подарок Талы к его двадцатилетию. Таким он предстал перед своим тестем. Жослин Шарден перед ужином решил, что постарается быть с зятем полюбезнее, однако встретил его презрительным взглядом. Он был возмущен внешним видом Тошана. Несколько секунд — и мужчины поняли, что их ждет в будущем. Они никогда не найдут общего языка. Ни один, ни другой не смогли бы объяснить почему, но оба были в этом совершенно уверены.

— Добрый вечер, мсье, — холодно поздоровался Тошан.

— Добрый вечер, Клеман, — ответил на приветствие Жослин. — Предупреждаю, я буду называть вас католическим именем.

Лицо молодого метиса окаменело. Он воспринял эти слова как объявление войны, и войны многолетней.

Глава 11

Ради любви

Валь-Жальбер, в тот же вечер

Над столом повисло неловкое молчание. Каждое появление Мирей, своими невинными замечаниями разряжавшей атмосферу, радовало сотрапезников. Стоило домоправительнице поставить на стол новое блюдо, как Лора натянуто принималась превозносить ее кулинарный талант, а Эрмин с наигранной радостью ей вторила.

Жослин раскрывал рот только для того, чтобы положить в него очередной кусок. Упорно глядя в свою тарелку, он боролся с волной гнева, которая взметнулась в нем при одном только виде Тошана и смела все его добрые намерения. Клеман Дельбо тоже не проронил ни слова.

«Я хотя бы попытался достойно выглядеть — надел белую рубашку, галстук, — а он нарядился индейцем, — думал Жослин. — Я встречал монтанье, они одеваются, как все нормальные люди. А этот парень колет мне глаза тем, что он метис!»

Сидевшая напротив Тошана Шарлотта чувствовала, что взрослые напряжены. Она не понимала причины и утешала себя мыслями о великолепном берете. Ее сокровище сохло на теплом летнем воздухе.

Никто не предпринимал попытки начать беседу. Глядя на мрачное выражение лица своего супруга, Лора сердилась на Тошана. Она пришла к тому же выводу, что и Жослин: их зять нарочно не стал собирать волосы и надел кожаную куртку.