Оазис человечности 7280/1. Воспоминания немецкого военнопленного - Вилли Биркемайер

Посмотрим, что нам скажут русские. Гейнц Гюнтер и я пошли сразу к Петру Ивановичу. Его секретарь Елена уже ждала нас, но, кроме нее, никого нет. Ждем в приемной. Проходит час, другой. Елена напоила нас чаем. Гейнц Гюнтер уже побывал в цеху, обошел рабочие места. А Петр Иванович так и не пришел. Что там у него могло случиться? Елена не знает, а начальник смены Володя тоже не показывался. Скоро будет шесть часов, уже приходят первые рабочие утренней смены. Мы условились с Гейнцем Гюнтером, что будем ждать и после шести, но, если к семи не появятся ни Петр Иванович, ни Володя, нам придется бежать на станцию, чтоб попасть на последний поезд в лагерь. Когда мы уже были в вагоне и ехали, Гейнц Гюнтер высказал предположение: они, наверное, застряли на каком-то другом совещании… И мы тут же уснули и спали до самого лагеря.

Когда приехали, я сразу же пошел в наш отдел к Вальтеру. Рассказал ему, как прождали начальника цеха всю ночь, а он так и не появился и не позвонил, чтобы перенести время встречи. Вальтер тоже ничего об этом не знает. Ладно, завтра я поеду на работу, как обычно, только, пожалуйста, не в ночную смену!

Голоден я сегодня как никогда. Может, повар на кухне умеет читать мысли? Вместо супа он мне наполнил котелок пшенной кашей, а сверху долил перлового супа. Да и пайка хлеба показалась мне сегодня больше обычной. Отправился я с этим завтраком к себе в комнату; никого там нет, все в утренней смене. Устроился поудобнее, хорошо наелся и половину пайки оставил еще про запас. Хотел просто передохнуть, но как лег, так сразу заснул. И спал, пока не вернулся с завода Макс — с письмами для меня из Германии.

Я пошел умыться, даже в душ попал, постояв немного в очереди. Когда разделся, увидел, что шрамы на левой голени распухли, да и побаливает нога. Надо опять показаться доктору… И сразу после душа я отправился в лазарет. Повезло, там принимает сегодня Мария Петровна. Очереди ждал недолго, каких-нибудь четверть часа. Вошел в кабинет, Мария Петровна сидит спиной к двери за письменным столом. Жду. Вот она обернулась, увидела меня, наморщила лоб. «Ты почему так долго не приходил, я же тебе велела показаться! Нога что, сама по себе заживет?» — «Да нет…» — отвечаю виноватым голосом.

Посмотрела она мою голень. «Боже мой, Боже мой! — возмущается Мария Петровна. — Ну на что это похоже!» Взяла скальпель, продезинфицировала больное место и, как в тот раз две недели назад, сделала разрез. И оттуда опять потекла противная жидкость. Она там что-то делает с моей ногой, а я с трудом удерживаюсь, чтобы не закричать, — мне больно. Но терплю. И слышу: «Ох, и дурак же ты!» Durak, значит совсем глупый, безголовый… Мария Петровна снова и снова надавливает больное место, выдавливает гной и удаляет его. Санитар с интересом смотрит на все это, подает ей инструмент, вату. Потом Мария Петровна накладывает повязку — сама. И велит мне: поменьше ходить, повыше класть ногу, каждый день — на перевязку!

«А со спиной у тебя как?» — спрашивает Мария Петровна, пока я натягиваю брюки. «Наверное, все в порядке», — отвечаю смущенно. «Ну ладно, завтра сама посмотрю». И с тем я покидаю кабинет врача.

АВАРИЯ НА ЗАВОДЕ

Когда я вернулся в нашу комнату, там уже знали, что в мартеновском цеху что-то случилось. Макс сказал, что меня искал Вальтер и чтобы я сразу шел к нему, в отдел. А Вальтер велел немедленно ехать вместе с двумя другими нашими сотрудниками на завод; начальник лагеря Владимир Степанович уже распорядился об автомашине. Мы все трое едва успели съесть вечерний суп; ведь неизвестно, когда теперь вернемся в лагерь.

Шофер Дмитрий уже ждал нас у лагерной проходной. Ему поручено везти нас до самого цеха и там ждать. И вот не прошло и получаса, как мы подъехали к мартеновскому. Я предложил идти сначала к начальнику цеха, чтобы там узнать толком, что произошло. Секретарь Лидия была одна, Иван Федорович из отпуска еще не вернулся, и ей известно только, что огромный ковш с жидким металлом сорвался с крюка, когда кран нес его через цех. Он опрокинулся, и расплавленное железо растеклось по цеху. Несколько человек попали в него, а вокруг все охватило огнем, начался пожар. Около часу назад огонь в цеху уже потушили… «Много пострадавших, их развезли по больницам. Наверное, есть там и ваши пленные», — сказала Лидия со слезами на глазах.

В цеху все вверх дном. До сих пор приходят машины «скорой помощи» за пострадавшими. Само место аварии оцеплено заводской охраной, которой я раньше никогда не видел. Случайно мне навстречу попался Фриц, бригадир военнопленных из литейной. Авария произошла недалеко от них, и он сразу же прибежал с несколькими своими рабочими сюда, на помощь. Но что можно поделать, когда разлился металл… А наши пленные из бригады по ремонту печей ждут неподалеку. Им повезло: печь, у которой они работали, далеко от места аварии, никто из них не пострадал.

Заместителя начальника цеха мы не нашли; в такой обстановке, после тяжелой аварии это и понятно. Разлившееся железо уже застыло и потемнело, но все еще испускает сильный жар, пожарные стараются охладить его. Там клубятся огромные столбы удушливого пара, дышать буквально нечем. Те, кто с брандспойтами впереди, работают в противогазах. А мои попытки узнать у кого-нибудь, нужна ли помощь пленных ремонтников, ни к чему не приводят — занятым на аварии не до меня. И мы, посоветовавшись, решаем отправить наших товарищей в лагерь, ведь выполнять свою работу они сегодня все равно не смогут. Пусть возвращаются с первым же поездом. Лучше бы, конечно, спросить согласия кого-нибудь из заводского начальства, но поймать никого так и не удается. Дмитрий с машиной нас ждет, и мы трое тоже возвращаемся в лагерь.

Сразу же пошли к коменданту Зоукопу, потом вместе с ним к Владимиру Степановичу. Рассказали, что именно произошло в мартеновском цеху и что никто из военнопленных не пострадал. Владимир Степанович еще раз переспросил, точно ли все целы, и мы объяснили, что пересчитали всех, кто работал на ремонте печей и в литейной, и что все на месте. Макс Зоукоп добавил, что утром снова поедем туда, чтобы выяснить с заводским начальством, не нужны ли наши военнопленные для восстановительных работ в мартеновском цехе. Начальник лагеря тут же велел шоферу Дмитрию везти нас утром опять на машине, чтобы мы не зависели от поездов. В половине шестого ждать у проходной.

Оба моих товарища из отдела труда страшно удивлены — они такое слышат впервые, и это не укладывается у них в голове. Они у нас недавно, и на прежнем месте ничего подобного у них не было. Начальник лагеря там немцев ненавидел, а от немецких «комендантов» вообще ничего не зависело.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});