Тропа тайкера - Павел Искра

— Я уже боюсь потерять её.

— Да, ты прав, это самое страшное для воина. Но я помогу сохранить ее. Признайся, тебя еще что-то мучает?

Данг наклонился и поцеловал ее в губы.

— Знаешь, ты говорила, что не имеешь личной историии, — чуть оторвавшись от них, сказал он, — А я даже тебе завидую.

— Почему?

— Потому что у меня было страшное прошлое.

— Расскажи.

— Зачем?

— Ну расскажи, Данг, — она нежно провела языком вокруг соска его груди, — ты ведь меня уже знаешь, я не буду смеяться. Может, я опять смогу хоть как-то помочь тебе?

— Хорошо. Только в чем тут можно помочь… В общем, родился и жил я в одном очень страшном мире. Там были жестокие правители, которые обращались со своими поддаными не лучше, чем со скотом и которые вели бесконечные войны друг с другом. Страна была истощена до предела, а самым почетным делом была профессия солдата и полицейского, которые по своей сути ничем не отличались от обычных бандитов. Но правители в свободное время любили и поразвлечься — поэтому у нас в столице была и тонкая прослойка интеллигенции — ученые, музыканты и актеры. Ну и конечно книжники. В народе это слово было просто ругательным — не было никого более презираемого, чем они. Ведь в самом деле, все работали на священную войну, а чем занимались интеллигенты — никто не понимал. Вот в такой семье я и родился. Меня тогда били в детстве по нескольку раз в день — только за то, что отец был ученым, а мать — пианисткой. Конечно, можно было примкнуть к какой-нибудь ватаге, но я просто не мог находиться в толпе. Я везде был один. И вечером, перед тем, как уснуть, вовсю фантазировал себе другую жизнь…

— Какую? — предельно серьезным тоном спросила Тайка.

— Что будто бы я потомственный дворянин, а мой отец- знатный лорд, которому принадлежат все права на Арихаду.

— Арихада — это что?

— Самый чудесный уголок нашей страны. Великолепная гористая возвышенность, с хрустальными ручьями и виноградниками по склонам гор. Там делают такое вино, что наверное, сами боги на Олимпе не погнушались бы им. Это вино — монополия герцога Алайского. А я вот вообразил, что эти виноградники были дарованы были моему деду за особые заслуги перед родиной. И что он — генерал разведки, да не простой, а из тех великих полководцев, чьи имена навечно вписываются в историю. Смешно, ведь на самом деле он был самым что ни на есть книжником. Он жил в еще более страшное время, когда «яйцерезы» хватали всех без разбору и под пытками выявляли шпионов Каргона. Дед каким-то чудом выжил после мясорубки конвейера, но потом боялся даже просто выходить на улицу, сутками напролет проводя в своем чуланчике-библиотеке.

— А что он там делал?

— Писал какой-то трактат. И очень боялся, что в дом вдруг ворвутся «яйцерезы» и застигнут его за этим занятием.

— Но все-таки писал?

— Действительно… Жутко боялся, но писал.

— Значит, он не был трусом. А где сейчас этот трактат?

— Не знаю. Да и кому он был нужен? Мне кажется, дед и сам знал, что его все равно никто не прочтет.

— Это ведь странно, Данг, ты не находишь? Человек страшно боится попасть в лапы полиции, и в то же время работает неизвестно для кого.

— Да нет, мне кажется, он просто жил в искусственном мире. Реальность его ужасала настолько. что он накрепко закуклился в своем чулане. А что ему еще оставалось делать?

— Искусственный мир… Я порой даже не знаю, в каком мире живу я сама. Вот этот Град, например… Ты вообще как считаешь, он по-настоящему реален?

Данг даже не знал, что и ответить. Град очень походил на реальный мир, но в нем безусловно существовали элементы чего-то искусственного.

— Или вот еще что… Ты попал в Град прямо оттуда, или до этого проходил еще какой-нибудь мир?

— И даже два.

— А те, в которых ты был, не казались тебе чем-то искусственным?

«Еще как казались», — усмехнулся про себя Данг — особенно тот, с Горбовским и Айзеком Бромбергом. А Москва-то была очень реальной, но казалась настоящим раем по сравнению с тем, что он пережил на Алае. Если бы в детстве ему рассказали про Москву, он бы ни за что не поверил. Там интеллигентов тоже ругали, но как-то по-доброму, в шутку, за исключением уж явных люмпенов, которые не составляли большинства. И уж по крайней мере его родители смогли бы занять достойные места в жизни.

— Ну что же ты опять молчишь? Скажи, я не права?

— Не знаю, Тайка. Это ведь что-то другое. Конечно, это были совершенно иные миры, и многое было поначалу непонятно. Но ведь не может один человек в самом деле сотворить настоящую реальность.

— А кто сотворил все это?

— Наверное, Бог. Ты же не хочешь сказать, что Господа можно представить в виде жалкого старика в чулане?

— Да, до такого Бога еще никто не додумался. Не сердись на мою глупость, я еще так молода…

— А сколько тебе? — Данг помнил ее слова, что она ни на что не обижается.

— Не знаю, я ведь не помню про себя ничего, что было до Града. Но внешне дают от семнадцати до девятнадцати. Совсем еще не возраст. А тебе?

— Тридцать.

— Начало расцвета для мужчины. Мне кажется, мы здоровово с тобой подходим друг другу, правда?

Вместо ответа Данг снова поцеловал ее в губы, на этот раз их поцелуй длился очень долго.

— А хочешь, я расскажу тебе, о чем сама мечтаю. — ее дыхание чуть прервалось после глубокого поцелуя, — Я хочу побывать с тобой в одном и том же сне.

— Зачем? Разве нам плохо вдвоем здесь?

— Нет, я просто хочу показать тебе настоящие чудеса, Данг. Ведь во сне может быть что угодно, не так ли? А в своих снах я — фея, и творю там любое чудо. Там ничего нет неподвластного мне. Я сейчас так хочу взять тебя в свои сны, там бы я творила для тебя все, что только позволит твоя фантазия.

— Тайка, да ты и так чудо! Что мне еще надо?

— Ты и вправду так думаешь? — искорки в ее глазах уже сливались в дикое изумрудное сияние. — Но ты просто не знаешь, что я умею там… Я бы сотворила сад роз, или если тебе не нравятся розы, любые другие цветы и деревья, и подвела бы к тебе ручного тигра, мы могли бы покататься на нем…

— Лучше дракона, — улыбнулся Данг.

— Да, конечно! Мощного огнедышащего дракона, с большими крыльями, мы бы сели ему на спину и полетели бы над Землей…

— И занимались бы там любовью, — в шутку сказал он.

— Данг, ты великолепен! — колокольчики вновь рассыпались во все стороны, — до такого даже я не додумалась! Конечно, мы бы этим и занимались. О, я уже сейчас представляю, какой это был бы восторг!

— Мне уже самому жаль, — признался ей Данг, — что это невозможно.

— Да, конечно, — в ее голосе послышалось сожаление, — Только вот знаешь…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});