Пьяная Россия. Том первый - Элеонора Кременская

Сашка Козельский выглядывал из окна, искренне жалея, что ему не дали присоединиться к похоронной процессии. Соседи и родные бабушки только еще в драку не полезли, раздраженные его наглостью. По их словам выходило, что именно Сашка, прозванный посреди соседей из-за своей фамилии и действий Козлом, был виноват в смерти бабушки. Сам же он не ощущал никакой вины.

– Счастливица, – вздохнул он.

– Счастливица? – переспросил один из собутыльников, недоверчиво провожая мутным взглядом гроб, поплывший на плечах скорбящих соседей и родственников в сторону автобуса с черными полосками на боку.

– Конечно, счастливица, – вторично вздохнул Сашка, – она отдыхает, а ты тут мучайся, пей, вон, перцовку.

И заглянув в свой стакан, брезгливо поморщился.

Искренне горюя, Сашка честно помянул усопшую двумя полными стаканами перцовки, одним стаканом портвейна, бутылкой пива и четырьмя стопками мутного самогона.

Опухшие веки, налитые синевою тяжело нависали над глазами. Уголки рта, опущенные книзу, целиком выдавали его угрюмое настроение. Растрепанные волосы только дополняли общий вид картины.

Собутыльник, не отстававший от Сашки ни в чем, выглядел не лучше, он бывал частым гостем в квартире у Сашки, впрочем, так же, как и большинство пьяниц со всей округи. Пристанище на грязном полу и засаленном диване находили себе недавние зеки, которым не рады были даже самые близкие родственники.

Некоторые тихие бомжи, забившись в уголок кухни и скрючившись в неудобной для непривычного человека позе, замирали на табуретке, стараясь оставаться незамеченными, лишь бы не выгнали из тепла на бесприютный холод ночных улиц. Но напрасно они опасались выдворения. Сашка обладал весьма жалостливой душой. И потому его квартира прослыла в сводках стражей порядка притоном. Частыми гостями стали в ней оперуполномоченные и участковый инспектор. Сашка их встречал радушно, широко улыбаясь беззубым ртом. Во рту у него, впрочем, оставался еще один зуб. Остальные он сам раскачал клещами и выдернул один за другим, залив весь пол кровью. Произошло это после того, как один из зубов сильно разболелся. Самоудаление всех резцов и клыков прошло для него без последствий, без флюсов и заражения крови и только гости, протрезвев, еще долго таращились и мычали на окровавленный пол, пугаясь и мучаясь страхом возможного убийства. Но узнав правду о зубной истории, немедленно успокаивались.

Сашка Козельский нигде не работал. Зачем? Он никогда не голодал, его кормили многочисленные гости. Они же приносили ему пойло. Он только предоставлял им крышу над головой.

Если он нуждался в ботинках, ему немедленно притаскивали всевозможную обувь найденную, как правило, на помойках, возле элитных домов. Он одевался в хорошую одежду, местами только порванную. Но женщины, которые тоже толпами приходили в притон к Сашке, нет-нет, да и зашивали кое-что из одежды.

Женщины играли большую роль в жизни Сашки и прочих обитателей квартиры.

Женщины всегда поутру обсуждали, где бы достать еды и выпивки.

Их изобретательности могли позавидовать самые изощренные умы.

Именно женщины придумали один из легких способов всегда быть пьяными и сытыми. Для того они брали с собой несколько пластиковых бутылок с завинчивающимися пробками и полиэтиленовые пакеты.

Вино они сливали в одну бутылку, водку в другую. В пакеты ссыпали конфеты, пряники, печенье, яблоки, особую радость вызывали куски колбасы. Все эти мирские радости они находили на городских кладбищах и частенько бывали живыми лишь за счет случайных своих находок – поминовения мертвых.

Сашка Козельский обожал всех, кто относился к противоположному полу и посылал стайку воздушных поцелуев полненьким крепеньким женщинам за пятьдесят колобками катающимися с работы в магазины, с школьных собраний, где отчитывали за двойки их детей-лоботрясов на огороды с дачами-будочками. А перед худыми длинноногими молодухами и вовсе терялся, провожая их жадными взглядами. И быть бы ему страстным любовником, но подводил детородный орган. В минуту славы, когда вожделенная красавица, нагая и преданная готова была ему отдаться, орган перед тем набухший и отвердевший, все как надо, вмиг опадал. Не вынеся мук позора, Сашка занялся самосозерцанием…

Часто, по вечерам, вылезал он из дома и шагал к зарослям кустов. Кусты тянулись вдоль асфальтовой дорожки, по которой возвращались с работы домой усталые рабочие и служащие. Сашка, таясь и прячась, таращился на чью-нибудь округлую задницу, обладательница которой, не спеша, стуча каблуками, неторопливо шествовала поздно вечером по дорожке домой. Великолепный вид доводил Сашку до экстаза и часто его стоны полные сладострастной истомы пугали любительниц поздних прогулок и любительницы, спохватившись, припускали бегом, страшась прячущегося в кустах насильника и бандита.

И все бы хорошо, но Сашка довольно часто устраивал пожары у себя в квартире. Он курил и засыпал с не потухшим окурком.

Последний раз, перед смертью соседки, живущей под ним, Сашка умудрился подпалить свой единственный диван. Пожарные залили диван пеной, и вода просочилась вниз. В который раз? Трудно уже было сосчитать. Соседка схватилась за сердце и умерла.

Невозмутимый Сашка отсиделся во дворе. Головешки от дивана валялись у его ног, пожарные выкинули еще и обгоревшую тумбочку, и черный хлам, не поддающийся определению.

Впрочем, в тот же день многочисленные друзья Сашки натащили в квартиру обезноженные диваны и толстые рваные матрацы, в изобилии валяющиеся по помойкам города.

И Сашка, и все остальные доброхоты нашли, что пожар случился даже к лучшему, потому как появилось много спальных мест. И можно было поваляться на мягком, а не ворочаться на жестком полу, как было раньше.

Но этот пожар, а главное смерть престарелой соседки, уставшей от творческой жизни верхних соседей, поставил жирную точку в долготерпении окружающих. В прокуратуру области полетели многочисленные жалобы и заявления. В управдоме подняли все долговые квитанции Сашки Козельского. Выяснилось, что не платил он давно, более десяти лет. И вот решением суда Сашку выселили с почти центральной улицы Ярославля в поселок Прибрежный за черту города.

Он нашел для себя пристанище на первом этаже в такой же захламленной и зашарпанной квартире, что была у него в городе.

В поселке он немедленно приобрел прежнюю славу, и новые соседи также обозвали его Козлом. А пьяницы со всего поселка с удовольствием обнаружили в нем родственную душу и понимающего собутыльника.

И только по прежнему адресу соседи, воюя с посетителями притона, по привычке притаскивающимися в известную квартиру, вызывали наряды полиции. И все меняли кодовые замки на входной двери подъезда, потому как мстительные обитатели сашкиной квартиры замки ломали и даже снимали с петель железную дверь, чтобы повалить ее куда-нибудь в сторону, а то и приваливали к проему, чтобы никто не мог выйти из подъезда.

И часто-часто прежние соседи по прежнему адресу поминали Козла недобрым словом, естественно, не догадываясь, что слава о беспечном жильце уже вошла в городские легенды о ярославских пьяницах…

Актерские байки

История первая

Летом, в советские времена, о которых в большинстве своем и пойдет речь, актеры театра кукол должны были охватить четыре пионерских лагеря и сыграть четыре спектакля. К концу дня, естественно, никто и ног под собой не чуял. Автобус, на котором рассекали артисты, проходил по любым дорогам. Называли его «Максим». Водил автобус бывший танкист и трезвенник Вениамин или попросту Веня. Частенько он высаживал артистов из автобуса и те шли по обочине, тогда как Веня вел автобус по колеям раскисшей от дождей дороги, практически на двух колесах, на одном боку, выезжал из самых поганых мест целым, только очень грязным. К плохим дорогам в России уже привыкли, эта тема мне кажется, будет актуальна и через двести лет, если, конечно, весьма предприимчивые людишки, которыми также славится эта страна не продадут ее, скажем, Америке. Дураки да дороги, вот головная боль русских, как еще справедливо заметил Николай Гоголь.

Однажды, выбравшись из очередной грязины, актеры с удивлением заметили перед собой накатанный, засыпанный гравием, тракт. А рядом железную дорогу по которой с натугой полз груженый состав. Сразу в них проснулась русская душа, требующая, как известно острых ощущений.

Таким образом, они доказали своему водителю, что состав необходимо обогнать, им это было жизненно важно. И Веня, с трясущимися от усталости руками, вынужден был сдаться, плюнул, затоптал в пыль дороги окурок от папиросы и полез за руль. Актеры заскочили в автобус. И началось что-то несусветное. Азартно крича, они догнали состав, высунулись из форточек и активно стали показывать кукиши машинисту в кабине тепловоза. Машинист не поверил своим глазам, взрослые люди, а показывают кукиши. Мало того, актеры еще и рожи корчили. Машинист позвал своего помощника и скоро еще одна недоверчивая и недоумевающая физиономия показалась в окошке тепловоза. Его появление встретили еще более умопомрачительными рожами и криками. Автобус легко обогнал тяжелый состав и ликующие актеры поздравили уже улыбающегося Веню с победой, шутка ли, поезд обогнали и ничего, что поезд еле-еле полз по рельсам, главное, сам факт, обогнали же! Все они, включая водителя, даже почувствовали подъем сил, хотя позади уже было отыграно четыре спектакля и преодолена несусветная, утонувшая в грязи дорога.