Небо над Дарджилингом - Николь Фосселер

– Добрый вечер, Ян, – наконец выдавила она из себя. – Как прошла поездка? – Она запнулась, услышав, как фальшиво это прозвучало.

– Благодарю, все в порядке, – ответил Ян с холодной язвительностью, от которой у Хелены по спине пробежали мурашки.

Это было то, чего она так боялась все это время: этих резких перемен настроения, бросавших ее то в холод, то в жар, к которым она никак не могла привыкнуть. У Хелены все замерло внутри, не то от страха, не то от недоброго предчувствия.

– Я слышал, ты без меня не скучала. – Он зажег сигарету. – Уж не наставила ли ты мне рога на глазах у всей округи?

Эти слова были подобны удару кнута.

– Я не сделала ничего плохого, – пролепетала Хелена.

И тут же поняла, как беспомощна ее попытка оправдаться. Должно быть, у самой неопытной девочки-служанки хватило ума понять, что появление в доме чужого белого мужчины и частые отлучки мемсахиб как-то связаны между собой.

Ян вскочил, бросив недокуренную сигарету в камин, и рывком схватил испуганную супругу за плечи.

– Ян! – только и вырвалось у нее.

– Если тебе вздумалось творить непотребство, – он выплевывал слова сквозь зубы, все сильнее стискивая ее в объятиях, – делай это не в моем доме, не на моей земле и не на глазах у моих людей, по крайней мере…

Хелена сжалась в комок, ожидая удара, которого, однако, не последовало. Глаза ее наполнились слезами. Невилл смотрел на нее, не ослабляя хватки, и под его помутившимся взглядом в душе Хелены начал подниматься страх, какого она не испытывала никогда в жизни.

– Оставь меня, – прошептала она, пытаясь высвободиться из его объятий.

Но Невилл еще крепче прижал ее к себе, так, что Хелена стала задыхаться, а потом поцеловал с такой нежностью, что по ее телу пробежала приятная теплая волна, подавившая уже готовый сорватся с губ крик ужаса. В отчаянии, будто в последний раз, Невилл обнимал, мял, трогал руками ее тело, то причиняя Хелене боль, то будя в ней невиданную до сих пор страсть. Хелена стояла ошеломленная, не в силах противостоять захлестнувшей ее с головой волне вожделения, ненависти и страха.

– Ты моя, моя, моя… – шептал Невилл, словно выжигая эти слова на ее губах, щеках, шее, груди. Хрустнул тонкий шелк сари, и Хелена почувствовала, как запылало ее лицо. На мгновение она словно провалилась в забытье, и только губы сами собой продолжали шептать: «Ты мой, мой, мой…», как будто Хелена всхлипывала.

– Нет! – Она не поняла, как вырвалось у нее это слово. – Нет, никогда!

Вся ее страсть вмиг обратилась в гнев, и Хелена оттолкнула Невилла с такой силой, что упала на пол, судорожно комкая на груди остатки сари. В следующее мгновение она поднялась и рывком открыла дверь.

– Куда ты? – рявкнул за спиной Невилл.

– Мне все равно, – услышала она собственный голос, доносившийся будто откуда-то издалека. – Главное – прочь отсюда!

Хелена решительно зашагала по коридору. Несмотря на пережитый ужас, какая-то часть ее сознания оставалась пугающе спокойной. Уверенно, как будто ее бегство было заранее продумано до мелочей, Хелена отвернула фитиль лампы, разбудила Ясмину и велела ей паковать вещи. Внезапно в дверях появился Мохан в белом костюме и красном тюрбане, невозмутимый и собранный, как будто всю ночь только и ждал этого момента.

Хелена посмотрела на него поверх набросанной на кровати горы тряпок. На мгновение она смутилась, представив себе, как должна сейчас выглядеть, растрепанная, заплаканная, в разорванном сари, однако уже в следующий момент это перестало ее заботить.

– Я уезжаю, – объяснила она, выуживая из вороха одежды платья попроще.

Мохан понимающе кивнул.

– Должно быть, у вас есть на это причины. – Он прошел в комнату и прикрыл за собой дверь. – И куда, позвольте спросить?

– В Дарджилинг, – ответила Хелена. – Найду себе там квартиру на первое время.

– А Джейсон?

Хелена замерла. Это был удар ниже пояса. Но она не обязана здесь оставаться, даже ради Джейсона.

– Заберу завтра из школы. – Она гордо выпятила подбородок.

Мохан снова кивнул.

– Я не собираюсь вас отговаривать, коль скоро вы так решительно настроены, – вздохнул он. – Но хочу попросить вас об одном одолжении.

– Каком? – резко спросила Хелена и тут же застыдилась своей грубости.

Однако Мохан, похоже, не обиделся.

– Уделите мне пару часов, – улыбнулся он. – Я хочу рассказать вам одну историю.

– Историю? – Хелена с недоумением уставилась на индуса.

Тот кивнул.

– Если уж вы решили уйти, то все равно это сделаете. И я думаю, ничего не изменится от того, что это произойдет часом или двумя позже. Нет, нет, – замахал он руками, встретив ее скептический взгляд. – Всего лишь историю… И, если вас не затруднит, выпить со мной чашечку чая.

Некоторое время Хелена колебалась, однако доверие к Мохану быстро взяло верх над подозрительностью.

– Согласна, – кивнула она.

Мохан опустился на разложенные вокруг низенького столика шелковые подушки, жестом пригласив Хелену занять место рядом, и начал рассказывать, прежде чем Ясмина успела подать чай.

Книга вторая

Уинстон и Ситара

В конце концов человек разрушает то, что любит больше всего на свете.

Греческая поговорка

1

Раджпутана, май 1844 года

Солнце палило нещадно. Все раскаленное небо, казалось, так и дышало зноем, а выгоревшая почти добела почва на глазах покрывалась трещинами и исходила пылью. Кое-где между обломками скал торчали пучки сухой травы и мертвые колючки кустарников. Редко когда между камнями мелькала юркая ящерица. Силуэты двух всадников размывались в дрожащем от жары воздухе. Их уставшие кони спотыкались и еле переставляли копыта, хотя находились в пути всего лишь несколько часов.

– Ох-ох… – завздыхал тот, что был старше. – Далеко ли нам еще, Уинстон-сахиб?

Молодой англичанин утер пот с обветренного, загорелого лица. Его некогда белая рубашка промокла насквозь и пропылилась до такой степени, что покрылась трещинами.

– Я не знаю, Бабу Саид, – отвечал он. – По нашим расчетам, мы давно должны быть на месте… Проклятая пустыня…

Англичанин громко выругался и дернул поводья, заставив своего гнедого жеребца описать полукруг. Эта часть Раджпутаны с расстилавшимися у горизонта столовыми горами была картографирована совсем недавно, тем не менее молодой офицер и мысли не мог допустить, что в расчеты его начальства закралась ошибка. Несколько дней назад он и его спутник покинули пределы Британской Индии и вступили в границы княжества, до сих пор оказывающего пассивное сопротивление англичанам.