Повелитель Рун. Том 3 (СИ) - Сапунов Илья

— Значит, я все-таки есть в списке! — Брайт победно сжал кулак.

— Так, погоди, не переводи тему, что там Дэймон тебе говорил? — Кларин краем глаза покосилась на недовольную Лори.

— Так вы же не дикие, зачем вам такие подробности? — толстячок лукаво улыбнулся.

— Это слова Милены, я тут не причем, — Кларин сразу же открестилась от подруги.

— Эй! — грудастую шатенку искренне возмутило такое «предательство», и девушки начали сдержанно переругиваться. Но, конечно, ссора была показательно-шутовской.

Немалая ирония была в том, что Дорен хорошо помнил, как эти шутки очень быстро стали правдой. Примерно через полгода Милена первой из трех девушек призналась Дэймону в своих чувствах. А за ней, запаниковав, и придя к выводу, что в противном случае они останутся за бортом, признались и Эби с Кларин. Дорен, расслабленный спокойной жизнью принял их всех, и поднял тем самым на феноменальный уровень зависть к своей персоне среди парней.

Многоженство среди магов Башни не были запрещено, но и не пользовалось особой популярностью. Однако некоторые его все равно практиковали, ведь схожие сигнатуры маны, оказывали заметную помощь в развитии и оказывали благоприятное влияние на детей. К двадцати Дэймон еще не связал себя узами брака, но все шло к тому, что он собирался взять в жены сразу четверых. Даже Маркус незадолго до вторжения в шутку заявил сыну что тот слегка «зажрался». А его мать, как ни странно, оказалась очень довольна, аргументировав своё настроение фразой: «чем больше у него жен, тем больше у нас внуков.»

С каждой минутой Дорен все сильнее чувствовал себя не в своей тарелке. Слишком тяжело ему было находиться рядом со своими давным-давно погибшими друзьями. Подсказок о том, как ему следует действовать, по-прежнему не было, и все что оставалось — это ждать.

«Похоже, место и характеры людей взяты из моей памяти, плохо то, что я совершенно не почувствовал воздействия магии. Напрягает, что моё прошлое раскопали так легко. Еще и неизвестно, что там с Гото и Джиро. Видимо они попали каждый в свою ситуацию? Проблема в том, что даже если я пройду своё испытание и выживу, а кто-то из них не справится — это в любом случае провал. Как же быть…»

Пока молодые люди шутили и болтали, Дорен еще раз шаг за шагом прокрутил все, что произошло с ним за последние полчаса. Он опасался, что мог упустить какую-то важную мелочь, ту самую решающую подсказку, однако так ничего и не придумал.

Наконец, высокая резная двустворчатая деревянная дверь в лекторий сама по себе открылась. Собравшаяся толпа учеников тут же хлынула внутрь. Помещение с высокими потолками было очень большим и рассчитано на несколько сотен человек. Аккуратные ряды ровным полукругом окружали сцену посередине, парни и девушки тут же бросились занимать ближайшие места, хотя новая методика еще не была опробована, она уже успела поднять огромный ажиотаж. Как Брайт и сказал, отец Дэймона был гением, от которого люди постоянно ждали чего-то невероятного.

— Ну вот, первые ряды уже заняты, — толстячок недовольно цокнул языком, когда они большой группой оказались в аудитории.

— Нет никакой разницы, где ты будешь сидеть, всем все прекрасно будет слышно и видно, — Лори и её подруги не торопились занимать места.

В лектории было три входа, и через каждый из них заходили люди. Так как сегодняшняя лекция была рассчитана на молодежь, магов постарше не было, перед ними Маркус собирался выступать по вечерам в течении следующей недели.

Постепенно людские потоки поредели, и все расселись. Дорен и его компания сидели ближе к выходу, за такой выбор мест юноша получил целую кучу недовольных взглядов.

— Ты чего дуешься, сама же сказала, что всем будет одинаково слышно и видно, — юноша повернулся к насупившейся Лори.

— Сказала, и что, я не хочу, чтобы твой отец подумал, будто мне неинтересно то, о чем он говорит!

— А с чего ему так думать?

— Да потому что! Мы ведь с тобой много общаемся, если он решит… — однако свою мысль девушка не закончила. Прямо посреди сцены совершенно неожиданно открылся огромный портал. Шесть человек в черных облегающих одеждах выбежали из него наружу, и не дожидаясь реакции зала, запустили в толпу переполненные магией пылающие шары.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Какого черта, — Дорен не успел подумать, что произошло, оглушительный взрыв ударил по барабанным перепонкам, брызги крови и ошметки тел полетели во все стороны, а неизвестные уже запускали следующий удар.

Умирающие кричали от боли и ужаса. Тяжелый запах гари и вскипевшей крови заполнил воздух. Юноша знал, что происходит, но не понимал почему. Нападение империи, которое должно было случиться спустя два года одной поздней ночью, происходило посреди белого дня прямо сейчас. Дорен хотел было собрать ману, чтобы активировать защитный барьер, но лишь растерянно посмотрел на приближающийся к нему в замедленной съемке раскаленный шар убийственной энергии.

«Шесть магов на пятой звезде, как с этим бороться?»

Сгусток магии взорвался прямо возле него. Толстячка, сидевшего спереди, сдуло. Половина его тела попросту исчезла, а Дорен почувствовал невыносимый жар. Лори истошно кричала где-то слева. Справа деревянные щепки и каменные осколки изрешетили тело Милены. А Дорен ощутив жжение в районе груди внезапно осознал, что на месте сердца у него огромная дыра.

«Вот дерьмо.»

Милосердная темнота накрыла его с головой.

…Юноша чувствовал, как кто-то тормошит его за плечо. Сквозь сон до него доносился знакомый голос. Но просыпаться почему-то совсем не хотелось. Заметив, что его действия не привели к ожидаемому результату, неизвестный тряхнул юношу посильнее.

— Дэймон, хватит дрыхнуть! Ты ведь сам просил разбудить тебя пораньше, — рядом с кроватью юноши стоял невысокий толстячок одетый в необычную, до боли знакомую темно-синюю форму.

— Брайт? Что ты здесь делаешь, тебя же взрыв испарил, — спросонья, Дорен недоуменно моргнул, а потом резко подскочил.

— Ты чего, с дуба рухнул? Какой взрыв? — толстячок почесал затылок.

— Эээ, прости, кошмар приснился, не отошел еще, — юноша на автомате коснулся рукой груди. Дыры на месте сердца не было. Во всяком случае пока.

— Ладно, поторопись, сегодня важный день. Твой отец будет учить нас комбинированному методу контроля маны, помнишь?

— Да, точно, уже встаю, — проследив за тем, как Брайт торопливо вышел из комнаты, Дорен стал раздраженно массировать виски. Собравшись с мыслями, он обреченно посмотрел в потолок.

«Испытание — это временная петля? Я что, должен выжить? Какая-то чертовщина, почему нападение происходит именно в этот день? Где логика?»

Юноша поднялся и растерянно оглядел комнату. Она выглядела точно так же, как и в прошлый раз.

«Погоди-ка, а это что?»

На столе, в небольшой стеклянной вазе стоял фиолетовый степной гиацинт. Дорен внезапно осознал, что совершенно не помнил, был ли у него цветок на этом месте или нет.

«Кажется, его верхушка засохла?»

Желтые лепестки заметно выбивались на общем фоне цветущего растения.

«Это слишком уж жирный намек. Цветок связан с испытанием? Выходит, что так. Почему он немного пожелтел? Это из-за того, что я… умер? Вполне может быть. Что получается, если следовать этой логике, если я еще раз умру в петле, цветок пожелтеет еще больше? А что будет когда он засохнет полностью? Не хочется узнавать. Так что нужно для того, чтобы пройти испытание? Я что, должен в одиночку победить шесть магов пятого уровня? Но ведь это невозможно.»

Дорен подошел к шкафу и стал медленно одеваться.

«Ничего. Мы еще поборемся. Ну и что, что это божественное испытание? Я успел повидать слишком много всего, чтобы какая-то петля остановила меня. Одной проблемой больше, одной меньше какая разница?»

Одевшись, юноша вышел в коридор. Во всяком случае, теперь дело сдвинулось с мертвой точки.

Глава 20

«Неужели я буду наблюдать за их смертью снова и снова?»